Завтра будет сказка новая…

ПРИТЧА

…И жизнь не хочет знать о том,
Что капитан лежит в твиндеке.
В. Варно

Капитан лежит в твиндеке,
Где трава, что ложь, густа.
Ходят кругом три калеки, –
Ни могилы, ни креста.

Ищут правды человеки.

Справа, слева чудный вид.
Капитан лежит в твиндеке, –
В изголовье смерть стоит.

«Где-то здесь», – твердят калеки,
Сели с водкой у куста.
Капитан лежит в твиндеке,
И черствы, как хлеб, уста.

И смешались человеки,
И неведомо для них:
Тот, кто в струганом твиндеке,
Поминает тех, троих.

 

* * *

Перестали пахнуть яблоки
Давним запахом забытым.
Буква выпала из азбуки
И гремит во рту сердито.

Рвется нитка бестолковая, –
Скучно нитке за иголкой.
Завтра будет сказка новая,
Да читать её без толку.

Что ещё вам, дети малые –
Чёрта, пряника узорного?
Погремушку небывалую,
Или прежнего довольно?

И захочешь – не расскажется, –
Буква выпала особая.
И никак она не вяжется,
Эта нитка бестолковая.

 

ВЕЙМАР, 1832 ГОД.

«Пожалуйста, закройте окно!»
Последние слова И.В. Гете.
Гете молча умирал.
И послушно чей-то профиль
Палец сверху одеял, –
Кто там – Гретхен, Мефистофель? –
Уходящему тебе,
Готикой небесной вязи,
В бедной путанной мольбе
Рисовать еще обязан.

Завтра будет гул и чад,
А сегодня – тишь и трепет.
День холодный, голый сад.
Гробовщик привычно лепит
Маску с хмурого лица –
Вот ещё строка пустая! –
Как ни ладишь – до конца
Не уверен, и не знаешь

Чем закончится твоя
Затянувшаяся повесть.
Обрываются края…
Зарифмуй вдогонку «совесть».
Двор ли, герцог – всё одно,
А свои печали горше.
Глянешь в стылое окно –
Там такой же сад замерзший.

 

* * *

Нет, не о зауми я говорю –
о судьбе и о встрече
С тем, что стоит за спиной,
не охвачено глазом,
Что обитает живою водой
в набегающей речи
Замысла выше и больше
простого рассказа.

До языка – это в трепете –
до воплощенья –
Птицы и люди, и звери –
крылаты, косматы.
Прежде вины –
виноватое стихотворенье.
Всё здесь до мира ещё,
до греха, до расплаты.

 

НЕОТВЯЗНОЕ

Снится и снится мне мать, –
сквозь старые стекла
вижу – хлопочет,
букеты цветов собирает.
В дом тот войти,
где вчерашняя краска поблекла?
Медлю, забывшись,
стою на пороге, не знаю:
будет ли место, ко времени,
примут ли в доме? –
там, где серая пыль,
где мать ступает неслышно.
Стебель в подарок сорву.
Имя цветка не припомню.
…Ветер, обутый в железо,
грохочет по крыше.

 

* * *

Это лето прошло мимо нас,
Мимо губ пролетело, мимо глаз.
Только и вспомнишь:
как это было давно –
Наше лето, да и было ль оно?
Скошенной пало травою,
сухим дождем, –
Это другие укрылись одним плащом.
Выцвели платья.
Стоптаны каблуки.
Кольца, браслеты
с лёгкой твоей руки
Руки найдут другие. Уже нашли…
Только и скажешь:
«Дочери подросли».

 

ОСТАНОВКА В ПУТИ

Злая натура Москвы
Не в справедливости – в силе.
Сколько усталой травы
На перегонах России!

Ах, ты, столица моя…
Да не моя ты – чужая.
Нам остаются края
От твоего каравая.

Не обойти, не свернуть
В кольцах московского дыма, –
И не жалею ничуть,
Я, проезжающий мимо.

И не скучаю, когда
Встанет в лесах электричка.
Слышно: гудят провода.
Гаснет зажженная спичка

В тамбуре, – ветер войдет, –
Настежь распахнуты двери.
Крикнет кулик из болот
С жалобой о потере.

Кто-то здесь выйти решит,
Всё же возьмёт и решится.
Встречный тебя оглушит,
С воем летящий в столицу.

 

ПОБЕДА

Душа не знает о печали,
Когда идет последний бой.
Есть правда на земле и дале,
Она объемлет всех собой.
Есть Мать Небесная скорбящих,
Она отрет слезу живым,
Склонится над телами павших,
– Вы победили! – скажет им.

 

ФИЛОСОФИЯ

Поэту Гегель вреден
Со всем его добром.
Поэт в себе уверен,
Пусть мается трудом.

И этот труд конечный
Не синтезом силен,
Но драмою отмечен
И сердцем наделен.

Петропавловск-Камчатский.