Комментариев пока нет
Что год пришедший нам готовит
Мировая экономика
В странах золотого миллиарда настроение в отношении своих экономических успехов довольно унылое. Открываю, например, голландскую газету «Финансиеле дагблат» и читаю подряд заголовки: «Слабый спрос подавляет настроения на предприятиях…», «Удар по ценам: электрические велосипеды продаются с громадными скидками», «Время проходит для миллиардного проекта…». Это всё — на паре страниц.
Голландия, действительно, в минувшем, 2023 году, демонстрировала самые низкие темпы роста экономики среди передовых европейских стран. Хуже даже, чем в Германии, за которой она всегда следовала. Хотя, согласно статистике, в американской экономике — всё в порядке, настроения населения и здесь тоже весьма пессимистические. Восемьдесят процентов зарегистрированных избирателей в декабре 2023 года оценивали своё экономическое положение как плохое или очень плохое. Что же происходит в странах золотого миллиарда?
Согласно данным Мирового банка и ОСЭР, показывающим темпы роста США и ведущих стран Европы за последнюю четверть века, начиная с 1996 года, можно отметить следующее: во-первых, темпы роста этих ведущих мировых экономик находились в диапазоне 2—4%. При этом США развивались со средней скоростью в 2,5%, а Европа — в 1,6%, то есть США немного быстрее. Напомним, что в предыдущую четверть века рост и в Западной Европе, и в США, был немного выше: в США — 3,2%, в необъединенной Европе он сильно отличался от страны к стране, но, например, в Германии до объединения он составлял 2,8%.
Второе, что явно прослеживается — синхронное циклическое движение, то есть в течении последних 28 лет во всех странах «золотого миллиарда» наблюдались три периода более высоких и более низких темпов роста. Это видно и на первый взгляд, но существуют методы математической обработки, при которых волна очень отчетлива. Итак, 1996—2000 годы ускорения роста, 2001—2002 замедление (итого цикл 7 лет), 2003—2006 снова наступает оживлении экономики (3 года) и последующие 2008—2012 спад и топтание на месте (итого 7—8 лет), 2013—2019 опять ускорение (6 лет) и начавшиеся замедление и спад темпов роста в 2020—2023, усилившийся двухлетней пандемией (итого 9 лет). Резонно предположить, что начало спада на год сдвинулось из-за пандемии, когда на 2021—2022 пришлось восстановление. Однако, сейчас мировая экономика находится в циклическом кризисе.
В марксизме циклы экономической активности назывались экономическими кризисами капитализма. Марксисты считали, что кризисы — это внутреннее состояние капитализма, при котором в силу анархии рынка накопление капитала происходит неравномерно. В итоге общее развитие экономики то ускоряется, то сильно замедляется, заканчиваясь кризисом. Кризисы происходят довольно регулярно. Регулярность, то есть повторяемость, определяется сроком службы оборудования, используемого при производстве. Это приблизительно 7–10 лет.
Маркс впервые описал этот механизм в 1859 году в работе «К критике политической экономии». Однако в это же время, появляются работы об экономических циклах деловой активности французского ученого, врача, экономиста и статистика Клемана Жюгляра. Он сравнил циклические колебания экономик Англии и Франции с начала их промышленных революций, то есть с 1800 года. В западной экономической литературе колебания периодичности 7–11 лет называются циклами Жюгляра.
Дело, конечно, не в том, кто первым заметил и описал появление такого рода колебаний капиталистической экономики. Механизм их возникновения похож в работах обоих ученых. Важно было, что марксисты делали упор на одну из фаз этих колебаний, а именно низших точек — кризисов. Они считали, что именно кризисы в конечном итоге приведут к уничтожению самого капитализма и возникновению новой более прогрессивной формации — планового социализма. Занятая поиском признаков самоуничтожения капитализма, марксистская школа не только игнорировала наличие и других регулярных колебаний в капиталистической экономике, но категорически отрицала их. Их существование означало бы, что, может быть, кроме анархического обновления оборудования есть какие-то механизмы, которые действуют в других направлениях. Советская власть репрессировала и расстреляла своего выдающего ученого Николая Кондратьева, который предсказал в начале 1920-х годов великую депрессию 1929—1938 годов. Он предположил, что существуют глубокие регулярные 50—60-летние изменения в капиталистической экономике, связанные с переходом от одной технологической базы к другой.
В западных школах искали закономерности в кризисах и способы их смягчения. Они нашли, что в рыночной экономике существуют колебания и другой длительности, связанные с обновлением различных видов капитала — краткосрочные колебания в запасах, двадцатилетние циклы в строительной отрасли. Наложение колебаний этих видов капитала может делать кризис более глубоким или более поверхностным. Природу колебаний они видели в существовании лага между принятием решений об инвестировании и их реализацией. На основе исследований были построены математические модели, имитирующие возникновение разных циклов.
Однако есть много западных экономистов, которые, признавая наличие спадов в экономике, считают их чисто случайными. Однако, как бы то ни было, а замедления и ускорения наступают довольно регулярно с частотой 7–10 лет уже на протяжении более, чем двухсотлетней истории капитализма.
Итак, вернемся в настоящее время. Рассматривая текущий цикл, видим, что он продолжается дольше обычного. Вспомним, что предыдущий закончился финансовым кризисом 2007–2009 годов, начавшимся с банкротства крупного ипотечного американского банка. Крушение банка привело к краху банковской системы по всему миру. Если на выкуп одного американского банка надо было потратить около 50 млрд долларов, то в итоге мир потратил на выкуп своих банков 400 млрд долларов.
Какие выводы можно сделать, сравнивая итоги последнего цикла? Во-первых, Америка, инициирующая финансовый кризис, отделалась легче всех. Её темпы роста упали в 2008 до 0,1%, в 2009 — на 2,6% и затем росли до 2020 года целом на 2–3%.
В Европе чихали и кашляли дольше и натужнее. По странам Евросоюза, куда тогда входила и Великобритания, темпы роста падали от 1,5 до 5% и росли очень медленно, достигнув пика в 2,6% в Германии и 3,8% в Англии в 2017 году.
Ещё больше были различия между странами Европы. В экономически устойчивых странах с более высокой долей промышленного производства в ВВП падение было более резким, но и восстановление было более быстрым. Это Германия, Австрия, Нидерланды с долей промышленного производства в ВВП в 24–28%. В Германии кризис ознаменовался падением в 2009 году на 4,5%, и последующим быстрым восстановлением и развитием до пандемии средним темпом около 2%.
Отдельная картина с Ирландией, в которой эта доля даже больше. Ирландия испытала в 1990–2008 годах настоящий бум. Темпы роста составляли 6—11%. Темпы роста инвестиций также были очень высокими. Как и можно было ожидать, падение в кризис 2008–2009 годы было тоже глубоким. Вместе с тем, темпы роста возобновились не позже, чем в больших странах, и быстро пошли вверх, дав рост в Ирландии на рекордные 25% в 2015 году.
Италия и Испания проходили кризис по-разному. Италия не выходила из глубокого кризиса весь период с 2008 года до 2014 года. В этом ей помогла солидарная политика Евросоюза, добивавшаяся от Италии стабилизации финансов. Короткий подъём в стране до пандемии так и не превысил 1,6%. Испания обошлась без серьезной финансовой помощи от ЕС и показала более высокие темпы роста в 3,8% в 2015 году.
В странах с низкой долей промышленного производства, меньшей чем 20%, например, во Франции, спад до 2,9% наблюдался лишь один год. В 2012–2016 годы вялое развитие около 1%, затем два года до пандемии 2%. В Великобритании спад продолжался два года до 4 %, затем более резкие разбросанные колебания роста от 1% до 4%. Возможно, это было связано с выходом страны из ЕС.
Итак, во всех странах после кризиса 2008–2009 годов наблюдалось то или иное оживление, длившееся до пандемийного 2020 года. Если считать по средней длительности цикла, то следовало ожидать, что к 2020 году оживление или вялый подъем должны были выдохнуться и мог последовать очередной спад. Триггером могли стать какие-либо проблемы, где угодно.
Пандемия нарушила текущий цикл. Производственная, да вообще всякая нормальная экономическая деятельность прекратились. Не работали магазины, кафе, все общественные учреждения, транспорт. Разразился худший экономический кризис после Второй Мировой войны. Падение валового продукта в 2020 году было минус 3 — минус 15%. Меньше всего в США — минус 2,8%, в Европе в целом — минус 5,4%. Опять Германию выручила промышленность, которая продолжала функционировать. Не всякий процесс можно остановить. Здесь падение составило только минус 4%.
Во Франции — минус 7,8%, в Великобритании — минус 13%.
Однако этот пандемийный кризис не был идентичен обычному экономическому кризису, поскольку не происходили естественные процессы очищения от неэффективных мощностей, переоцененных капиталов, финансовых балластов. Вместе с тем принимались меры, которые уже долгое время использовались на Западе для смягчения кризисов: раздавались деньги населению и бизнесу, снижались налоги. В результате уже в 2021 году спад сменился резким ростом.
В США — с 2,8 до 5,9%, в ЕС в целом с 5,4 до 5,2%. Это означает, что в США наблюдался рост на 3,1%, а в ЕС падение на 0,2%. В 2022 году Европа росла быстрее с темпом роста ВВП в 3,5%, в США — с 2,2%. Однако 2023 год стал кризисным для Европы с ожидаемым темпом роста в 0,8%, и для Великобритании с 0,1%. В США рост намного выше и ожидается на уровне 2,2%.
Итак, кризис должен был начаться, если верить двухсотлетней истории развития капитализма и он начался. Точно никогда нельзя предсказать, когда и с каких обстоятельств он начнётся. Были периоды, когда промежутки между спадами и подъёмами сокращались или, напротив, когда они удлинялись. Кризис мог начинаться с финансовых катастроф, или с краха отдельных отраслей, подъём мог быть бурным или чуть заметным. Западные экономисты старались не использовать термин «кризис», заменяя его словом «рецессия».
Почему же на фоне общего мирового спада экономика США продолжает расти на протяжении почти всего 2023 года? Некоторые западные экономисты утверждают, что причина кроется в дополнительных 2 триллионах сбережений американцев, накопленных за годы пандемии. Эти сбережения, однако, образовались во всех странах. Не понятно, почему только американцам они помогли.
На Западе, причём и в Европе не напоминают о топливном кризисе, возникшем после взрыва российских трубопроводов и множества санкций, полностью блокирующих торговлю Европы с Россией. А ведь объём торговли с Россией в ЕС в первый год войны достигал ещё 258 млрд долларов. Только нефти и газа в 2022 году Россия экспортировала в Европу на более, чем 120 млрд долларов. В 2023 году объём торговли упал до 29 млрд долларов, то есть сократился почти в 10 раз. Вместе с тем, экономика Европы существовала и развивалась предыдущие почти полвека в условиях получения дешёвых энергетических ресурсов из России.
Таким образом, в экономике Европы произошли существенные изменения. На США, однако, эти преобразования повлияли наилучшим образом. США превратились в самого крупного в мире производителя ископаемых энергетических ресурсов. Доля США в мире по производству этих ресурсов в 2022 году достигла 16,8%. Россия добывает лишь 12,7%, а Саудовская Аравия — 12,2%. Доля энергоресурсов, импортируемых из США в Европу, выросла с 6% до 18%, а доля России упала с 31% до 4%. Вместе с тем, цены к настоящему времени выросли приблизительно на 20–30%.
Энергозатратные отрасли в Европе первыми ощутили эти изменения. В критическом положении находятся металлургическая, химическая отрасли, автомобилестроение. Часть этих компаний задумалась о переводе своих производств в Америку, где цены на энергоресурсы гораздо ниже. В результате, прямые инвестиции в США выросли за 7 месяцев 2023 года на 142 млрд долларов.
Хотя суммы, полученные от торговли энергоносителями с Европой и прямых инвестиций, кажутся небольшими по сравнению с 20 триллионной экономикой США, но они обладают мультипликативными и акселерационными эффектами. Возможно, это достаточно для поддержания текущего роста в США.
Теперь попробуем спрогнозировать, что ожидает мировую экономику в ближайшее время. Кризис будет развиваться в зависимости от обстоятельств и мер по его преодолению национальными правительствами.
Цикл продолжает существовать, но экономика развитых капиталистических стран сильно изменилась. Доля промышленного производства редко превышает 20%, а в середине прошлого века была около 40%. Сейчас чрезвычайно выросла роль финансового капитала, называвшегося в марксистской теории «фиктивным». Он живёт иногда собственной жизнью, отличной от реальной экономики. Примером такого состояния является немецкая экономика 2023 года. Германию называют сейчас «больным человеком Европы», но рост её биржевого индекса DAX превышал в 2023 году все аналогичные европейские индексы.
Вместе с тем, в Германии за весь 2023 год ожидается падение ВВП на минус 0,1–0,3%. Спад промышленного производства прогнозируется до минус 1,5%. Это — наихудший результат из всех стран ЕС. Чуть хуже только в Великобритании. Это состояние Германии объясняется не только потерей дешёвых энергоресурсов из России, но и зацикленностью страны на дорогой зелёной энергетике. Из-за самых высоких цен в Европе, наибольшее сокращение производства наблюдается здесь в таких отраслях, как производство стали и чугуна, машиностроение, химическая промышленность, производство бумаги. Падение в этих отраслях составило от минус 4% до минус 25%. Страдает локомотив страны — автомобильное производство. Например, заказы в четырёх главных автомобильных концернах Германии упали в 2023 году на 50%.
Однако в силу особенностей социального страхования труда безработица не растёт и доходы пока существенно не падают. Конечно, сократились долговременные расходы на жилье, машины, но в основном экономика держится на затратах средних потребителей, которые не меняют своих повседневных привычек, покупок бытовых товаров, отдыха.
Вместе с тем, вряд ли Германии удастся преодолеть кризис безболезненно. Социальные выплаты неизбежно будут сокращаться. Правительство слишком слабо и некомпетентно для принятия решительных мер для поддержки и трансформации экономики. Даже принятие новой программы по стимулированию оборонных отраслей не приводит к быстрому их наращиванию. Программа по развитию новых источников энергоресурсов, пафосно называемая «Климатический и трансформационный фонд», рассчитана на 221 млрд евро в течении пяти лет. Фонд выделяет средства и на банальные затраты, связанные с улучшением изоляции зданий, но также на передовые инвестиции в развитие полупроводников и водородные источники энергии. Таким образом, программа весьма эклектична, частично без конкретных целей и, главное, ничтожна мала для находящейся в кризисе 4-х триллионной экономики.
Кризис во всей Европе развивается неравномерно. Даже в Нидерландах, всегда следующих в фарватере Германии, в этот раз все происходит по -другому. В 2022 году, когда экономика Германии сильно просела, в Нидерландах продолжался после пандемийный бум. Рост был небывалый. Спад начался только в 2023 году, но оказался более глубоким, чем в Германии.
В Великобритании кризис тоже протекает остро. По падению ВВП они соревнуются в Европе с Германией, хотя были почти независимы от поставок энергоресурсов из России и доля промышленного производства здесь давно около 18%. Причины экономического кризиса в Англии носят более фундаментальный структурный характер. В стране низкая производительность труда. Это связано с несколькими причинами. Во-первых, на протяжении всего периода, начиная с кризиса 2008 года, реальные инвестиции в стране оставались на низком уровне. К 2022 году уровень инвестиций оставался ниже уровня 2016 года. В ЕС за этот период инвестиции выросли на 14%. Во-вторых, страна всё ещё переживает последствия Брекзита: высокая инфляция, логистические и правовые проблемы. Англия, которая привыкла быть притяжением квалифицированной рабочей силы, внезапно лишилась её.
Правительство уже пару лет назад приняло планы реформ. Были объявлены приоритеты по стимулированию инвестиций в передовые технологии, в частности в чистую энергетику. Пенсионным и страховым фондам и их клиентам разрешили досрочные изъятия накоплений при инвестировании в стартапы. Были разработаны программы по привлечению собственной рабочей силы — молодёжи и женщин. Также, как и в Германии, эти меры довольно эклектичны и не понятно за счёт чего они должны быть профинансированы. Предполагается не либерализация налоговой системы, а, напротив, ужесточение контроля за ней. В общем прогнозы по выходу из рецессии пока не оптимистичны.
Во Франции рецессия тоже разгорается. Франция довольно долго ограничивала рост цен, вызванный пандемией, но ослабила контроль в начале 2022 года. Это повлекло за собой скачок цен и снижение потребительского спроса. В результате, например, рост затрат население упал с 5,2% в 2021 году до 0,4% и стал самым низким за 23 года.
В 2022 году из-за резкого роста цен на энергоносители и процентных ставок, рост реальных инвестиций упал с 11,2% в 2021 году до 0,1% в 2023 году. Связано это и с падением французского экспорта.
Экономические ожидания во Франции в начале 2023 года были весьма мрачными, но неожиданно французская экономика повела себя в первые два квартала несколько лучше, чем предполагалось. Продолжался некоторый рост — около 1%. Однако в третьем квартале он резко замедлился до 0,1%.
Неважно идут дела и в четвертой и пятой экономиках Европы — Италии и Испании. Они очень похожи сейчас друг на друга. Одинаковые экономические структуры: 24—26% промышленное производство, 70—74% услуги и около 2% сельское хозяйство. Серое производство считается чуть большим в Италии. Одни и те же проблемы с безработицей, демографией и экономическим неравенством в разных своих регионах.
Мы рассказывали, что кризис 2008—2009 годов Испания перенесла лучше Италии. У неё до пандемийного 2020 года рост колебался между 2—3%, достигнув максимума в 3,8%. В Италии в это время была длительная рецессия.
Италия до настоящего времени не смогла поправить своё финансовое положение. Испания лишь в 2012 году запросила помощи у ЦБ Евросоюза на сумму 100 млрд евро, но взяла лишь 40 млрд, которые полностью выплатила за пару лет.
Однако к 2023 году положение в обеих странах одинаково не радостное. Соотношение государственного долга к ВВП выросло в обеих странах. Если в 2008 году в Испании оно было 40%, то в 2023 выросло до 113%. В Италии этот показатель вырос со 110% до 145%. Валовой внутренний продукт на душу населения по паритету покупательной способности в Италии упал на 7,5%, в Испании — на 3,5%.
В более мелких экономиках Евросоюза последний цикл развивался по-разному, но в 2023 спад наблюдается везде.
Итак, кризис в Европе начался, но его особенность заключается в том, что он разразился на фоне беспрецедентного роста крупнейших развивающихся экономик. По данным Мирового Банка две полутора миллиардные по населению страны — Китай и Индия — заняли в 2022 году первое и третье место по валовому продукту по паритету покупательной способности. Китай с показателем ВВП в 27,3 триллиона долларов обогнал США с их 23 триллиона долларов. В Индии ВВП составил 10 триллионов.
Если все западные страны, кроме США, показали спад в 2023, то Китай и Индия росли уверенными темпами. Причём в Индии рост в 2023 году был 6,4%. Китай восстановился после пандемийного для него 2022 года с ростом около 5%. Главное, что пока темпы роста ни в Индии, ни в Китае не показывают признаков замедления.
Итак, впервые западные развитые страны следуют за своим патроном, а мировое развитие может отклоняться от него. Это не удивительно. Западный мир даёт сейчас чуть больше 40 триллионов, а глобальный юг и Россия уже столько же или даже больше. При этом Китай, выигравший у США первое место, имеет планово-рыночную экономику, которая в течение полувека ловко спрямляла у себя все циклические колебания экономики. Добавим сюда Россию, которую западный мир сам изолировал, а она оспаривает пятое или шестое место с Германий, имея ВВП по ППС 4,8 триллиона.
Как Китаю удавалось избегать кризисов? По-разному — рыночными и нерыночными методами. Главное очень оперативно. Все двухтысячные годы западные аналитики предсказывали наступление кризиса в Китае. Этого не произошло даже в пандемийный для Китая 2022 год, когда его темпы роста снизились лишь до 2,3%.
Китай за нескольких месяцев подавлял инфляцию, с которой западные страны справляются долго и с трудом. Это случилось, например, в 2012 году, когда инфляция, достигшая 5%, уже в начале 2013 году года спустилась к показателю в 2,5%.
Сейчас Китай поставил себе цель, чтобы темпы роста были не менее 5%. В середине года Запад утверждал, что Китаю это не удастся, и что темпы роста не будут превышать 2%. Действительно, Китай столкнулся с разными проблемами: резкое сокращение прямых иностранных инвестиций (с 100 млрд в 2021 году до 5 млрд в 2023 году), кризис в строительной отрасли, бывшей десятки лет одним из локомотивов роста, снижение международной торговли, связанной с экономическим кризисом в западных странах и их санкциями. Однако уже в октябре 2023 года аналитики признали, что рост в Китае не опустится ниже 5%.
Китаю удалось смягчить кризисные явления в отраслях, связанных с недвижимостью. Китай понизил общую процентную ставку до 3,45%, но оставил ипотечную на уровне 4,2%. Таким образом, спрос на ипотеку оказался приторможенным. Вместе с тем правительство облегчило получение краткосрочных потребительских кредитов, одновременно простимулировав строительство торговых центров. Китай успешно конкурирует с Западом на рынке дешевых электрических автомобилей. К середине 2023 года Китай нарастил экспорт этих автомобилей почти на 80%.
При составлении плана новой пятилетки 2021–2026 годы Китай признал, что он завершил программу индустриализации страны и теперь ставит своей задачей сделать столпами развития цифровизацию, внедрение новых источников энергии, продвинутое машиностроение и биоинженерию.
Что касается Запада, то прогноз текущего экономического цикла зависит от многих обстоятельств. Ждать быстрого выхода из наступающей рецессии не приходится. Цикл развивается в условиях стагфляции, когда падение экономики происходит на фоне значительной инфляции. Поэтому стандартные меры стимуляции роста снижением процентной ставки невозможны. Повышение же её, что сейчас делают западные страны, ведёт к ослаблению экономики.
Не способствуют оживлению экономики и конъюнктура в сфере строительства и недвижимости. Мы в начале статьи говорили о наличие циклических колебаний с периодом в 20–25 лет, связанных с появлением новых поколений населения. После финансового кризиса 2008–2010 годов подъём в этой сфере начался после 2012 года и уже скоро должна наступить фаза замедления. Ухудшение общей конъюнктуры с увеличением ипотечных ставок ведёт к спаду в строительстве. Этот спад уже наблюдается во всех странах Европы.
Конечно, никуда не делись финансовые пузыри и опасность финансового кризиса. В марте 2023 года обанкротились сразу два крупных банка — в Калифорнии «Силикон Валлей» и в Швейцарии «Кредит Сюиз». В отличие от финансового кризиса 2008 года, правительства обеих стран в этот раз решительно вмешались. Американцы взяли под контроль банкротство калифорнийского банка, а швейцарское правительство организовало выкуп банка другим швейцарским банком.
Хотя после кризиса 2008 года было внедрено много мер, предупреждающих возникновение слишком опасных финансовых пузырей, но предусмотреть всё, конечно, невозможно. Сейчас снова появились пророки, предсказывающие Великую депрессию. Один американский экономист рассчитал, что вероятность повторения кризиса масштаба тридцатых годов прошлого века составляет 70%, а глубина падения фондового рынка может достичь 60%.
Заметим, что, если следовать хронологии Кондратьева, то в начале 2000-х годов начался спад в длинной волне, связанной со сменой технологий. Обычно период спада длится 25–30 лет и таким образом мир в 2020-е годы находится вблизи нижней точки этой волны. Новые технологии уже появились — это новые источники энергии, биоинженерия, искусственный интеллект. Однако для их широкого внедрения потребуется ещё некоторое время, а пока можно ожидать, что текущий кризис скорее всего усилится. Вместе с тем, выход из него может станет более ярким и продолжительным.
В переломных точках длинной технологической волны часто происходят социальные потрясения, связанные с необходимостью адаптации обществ к новым условиям развития. Сейчас появилась необходимость приспособления старой глобализации к ситуации, когда затраты на рабочую силу выравниваются во всех регионах мира. Возникает потребность глобального возвращения капиталов. Такие сдвиги не могут не носить конфронтационный характер. В настоящее время мир находится в новых конфликтах. Во-первых, война Запада с Россией, в которой страдают все европейские страны, потерявшие не только налаженную логистику недорогого российского сырья и весь российский рынок, но и получившие извращение мирового рынка. Во-вторых, разгорается конфликт на ближнем Востоке, который может затянуть, как в воронку, многие страны. Сохраняется напряженная обстановка вокруг Китая. Растёт милитаризация во всём мире, что не может не отражаться на глобальной экономике. Чем закончатся все противостояния и как они повлияют на текущий мировой экономический цикл, можно только гадать. Ясно, что в ближайшем будущем нас ожидают трудные времена.
Амстердам.
Лариса МЕНЬШИКОВА, кандидат экономических наук
Комментарии:
Статьи по теме:
— В 2015 г. на встрече совета управляющих Всемирного банка и МВФ Эльвира Набиуллина получила п...
На совещании по сельскому хозяйству и пищевой промышленности Владимир Путин призвал бережно относить...
Нам нужен не «независимый ЦБ», а Госбанк
Губернатор Курганской области Вадим Шумков обрушился с критикой на руководство Центробанка. Возмущен...
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий