Комментариев пока нет
О трагедии Петра Великого
Премьера в Малом. Отклик
Сцена из спектакля
Государственный академический Малый театр открыл новый сезон премьерой спектакля под названием «Пётр Первый». Проделана огромная подготовительная работа по изучению материала, положенного в основу постановки. Пьеса Дмитрия Мережковского «Царевич Алексей» опирается на философско-искусствоведческие работы писателя начала ХХ века — «Л. Толстой и Достоевский», «Христос и Антихристос» и «Антихрист, Пётр и Алексей», а также пьесу Ф.Н. Горенштейна «Детоубийцы». Зрителю незаурядной исторической постановки предложена сложнейшая интеллектуальная и нравственная задача осмысления важнейшей проблемы национальной истории.
О Петре Первом в русской литературе, как русскими, так и зарубежными мыслителями написано много. Его личность и роль в истории человечества занимает умы и политиков, и простых граждан и поныне. И оценки Петру I выносят до сих пор далеко неоднозначные. Жизни Петра I посвящён огромный четырёхтомный роман писателя А. К. Толстого, серьёзный труд о Петре I создан Иваном Солоневичем, книги которого вернулись на родину после долгого запрета. Солоневич даёт портрет Петра I совсем в ином «ключе», нежели Толстой. Мы можем сказать: история жизни Петра Первого его соотечественникам известна довольно хорошо, но вот нравственные оценки его личности и деяний разнятся и до сих пор противоречивы.
Портрет Петра Великого как могучего и страстного строителя России, прорыва в западную цивилизацию, и в наши дни нуждается в осмыслении. Тем более сегодня, когда Россия берёт курс на освоение Сибири, Дальнего Востока, Северного морского пути — масштабные планы петровского размаха! Предложение обществу обратиться к роли личности в истории Петра I, поразмышлять о значении его гигантской личности для России выдвинул сегодня известный театральный режиссёр, автор многих замечательных спектаклей Малого театра, поставивший в своё время остро современную пьесу английского драматурга Алана Эйкбурна на сцене МХАТ им. М. Горького, — заслуженный артист России Владимир Николаевич Драгунов.
Сайт Малого театра умалчивает имя создателя литературной концепции спектакля «Пётр Первый». Известно только, что режиссёр положил в основу его труды Дмитрия Мережковского. Скажу сразу — именно этот факт, при печальном взгляде на современное театральное поле, вызывает особый интерес зрителя как серьёзный, интеллектуальный подход к выбору материала театральной постановки, материала, имеющего прямую перекличку с современностью, что очень важно в наше распоясавшееся время.
И вот вы в зале прекрасного исторического здания императорского театра, оформленном благородным красным бархатом удобных кресел. Здесь хорошо дышится, и вы в ожидании начала спектакля, с любовью смотрите на великолепие занавеса, ведёте с ним свой молчаливый разговор. Но вот, наконец, медленно, под звуки ненавязчивого рабочего строительного ритма пошёл занавес, открывается сцена, и вас охватывает чувство восторга — всё пространство сцены представляет собой остов строящегося корабля — это впечатляет! В вашем сознании возникает образ великого русского преобразователя России, одержимого строителя русского флота, великого труженика Петра Первого. Браво, Драгунов! Вы сразу высветили захватывающую проблематику спектакля! Направили ход развития мысли внимающего вам зрителя!
А спектакль уже идёт, и действие переносится в центр сцены: перед вами двое — отец и сын, и они ведут нелицеприятный для обоих разговор. Поначалу до сознания зрителя не сразу доходит, что взволнованный, тревожный, страдающий человек, так сильно и искренне вовлекающий вас в свои душевные терзания, — это царь, Пётр I, настолько он по-человечески близок вам.
И только вглядевшись в его лицо, передающее необычайно точное портретное сходство с императором Российским, вас поражает, что царь проявляет в разговоре с царским наследником тон, кажется, несвойственный сильным мира сего, — удивительную нежность, в которой сквозит боль израненного отцовского сердца.
Суть разговора такова: отец подозревает сына в предательстве, и это — небезосновательно, отец — в отчаянии, ибо начинает понимать, какая страшная проблема нависла над его семьёй и делом всей жизни. Действие этой сцены, где сконцентрирован сгусток важнейших проблем, идёт так динамично, что сразу становится «мотором» развития. В ходе разговора раскрывается, что сын завяз в трясине старорежимного боярства, что мечтает о гибели революционных начинаний отца, в озлобленном упрямстве Алексея Пётр видит страшную неприязнь к себе, вплоть до желания сына гибели отца. Естественность страданий Петра не оставляет зрителя равнодушным.
И здесь мы не можем не сказать об уровне актёрского мастерства заслуженного артиста России Андрея Чубченко, исполнителя роли Петра Первого. Слишком известен облик царя, чтобы вновь берущемуся за роль не доставить мучительной работы по поиску сценического портрета, тем более трудно артисту популярному. Многочасовые серии телефильма «Шеф» в этом случае сослужили не лучшую службу артисту. Но что за чудо? Перед нами на сцене явился Пётр с его стройностью и броской неповторимостью — великолепное соответствие герою. Его Пётр Первый — действительно Пётр Первый, и никто другой, с его своеобразной манерой двигаться, стремительностью походки, с его грациозностью и - великолепием всего облика. «Да, это, конечно, Пётр I», — скажет внимательный зритель, и искренне посочувствует ему, видя, как он устал и измучен, как глубоко страдает, не зная, что делать с заблудившимся сыном. Действие этой картины развивается стремительно, властно ведёт зрителя, несёт в себе заряд в будущее.
В роли Алексея выступает артист Станислав Сошников. В облике монаха с довольно бесцветным, невыразительным лицом, с смешными очками на носу, артист предстаёт юношей неустойчивой нервной системы, порой, психически неуравновешенным, мятущимся в поиске своей правды, глубоко обиженным с детства, как он думает, нелюбовью отца. Алексей культивирует в себе обиду, сравнимую, с ненавистью к отцу. Богатая палитра эмоциональных возможностей актёра позволяет ему нагнетать истерию, особенно во втором акте, что, однако, мешает ему вырваться из круга одной темы, которая в силу повторов, утомляет зал. Навязчивое упорство Алексея в нежелании выбраться из капкана, в который он сам себя загнал, не помогает ему войти в разумные пределы образа, несмотря на безудержную экспрессию, испытаниям которой он подвергает и зрителя. И зритель невольно вовлекается в круг его страданий и ищет выхода, и начинает подозревать, что дело в несовершенстве литературного текста, который сковывает развитие характера незаурядного, наделённого ярким талантом артиста.
Зритель чувствует, что во втором акте заторможены темпо-ритмы спектакля. Однако, тот накал энергии, который заложен в первом действии в разговоре монаршего отца с сыном, властно втягивает развитие событий в трагическую колею. Остро встаёт неразрешённая проблема участия Алексея в государственном строительстве, основном деле отца, – и это, в конце концов, даёт импульс к страшной развязке. Сопровождающие Петра I аккорды, звучащие где-то вдалеке, казалось, ненавязчивые, однако, именно они и тихая музыка (Шнитке) вызывают в зрителе тревогу, он вслушивается в текст с напряжённым вниманием и всё с большей опаской и беспокойством следит за судьбой Алексея. Появление возле него графа Петра Андреевича Толстого воспринимается как знак недобрый. В исполнении народного артиста России Валерия Афанасьева этот льстивый опытный царедворец, которого сам царь назначил сыну в воспитатели, никакого примирения не обеспечил, напротив — сыграл роль неприглядную, способствовал озлоблению царя против Алёши. На фоне интриганства графа Толстого ещё рельефнее выглядит глухое, трагическое одиночество страдающей души Петра I.
Справедливости ради не можем умолчать о роли женщин в этой суровой драме жизни. Их участие, казалось бы, незначительное, на поверку — существенно. Умно, деликатно ведёт свою психологически очень трудную роль молодая актриса О. Плешакова, сумевшая передать с должной долей жестокости (что впечатляет) всё коварство и значимость её отречения от недавно, казалось, любимого, несчастного Алёши.
Что же касается образа Екатерины в исполнении Н. Калининой — она и пришла как жена царя Екатерина, сошедшая в наш век с полотен русских художников XVIII века: прекрасна и убедительна.
В этом спектакле, казалось бы, плотно закрученном сложными схемами умственных построений, есть Любовь, высокое сильное чувство жестокого отца к нерадивому сыну, есть биение живого сердца, которое заставляет трепетать зрительские сердца. И за это мы благодарны большому таланту Андрея Чубченко. Сцена прощания отца с погубленным им сыном, где артист превзошёл, кажется, самого себя по степени искренности в проявлении глубокого потрясения и силе сердечного надрыва, потрясающа. Но… Сюжет оборван, дальше говорить не о чем.
К своему окончанию спектакль приближается так, словно всё в этом мире катится в пропасть, рушится великолепно построенный остов корабля, исчезает, казалось, такой незыблемый порядок. Разваливается всё вокруг. Крах леденит душу.
Но! Удивительно. Непостижимо. Светлый, одухотворённый лик Петра Великого где-то мелькнул на миг на сцене и заставил вспомнить величественные строки Первого поэта земли русской, с которым мы, дети великой Державы, учились жить достойно, беззаветно служить Отчизне: «Тогда-то свыше вдохновенный / Раздался звучный глас Петра: / «За дело, с Богом!» Из шатра, / Толпой любимцев окружённый, Выходит Пётр, его глаза / Сияют. Лик его ужасен. Движенья быстры. Он прекрасен…» (А.С. Пушкин «Полтава»).
Обращение Владимира Драгунова к столь сложной и важнейшей теме национальной истории, особенно в наше беспечное бездумное время — дважды похвально. Не только потому, что режиссёр призвал общество быть достойным отечественной традиции принимать активное участие в судьбе Родины. Но Драгунов ещё и настаивает на продолжении необходимой русскому театру заботе о культуре жить, мыслить, творить на благо Отечества. И за это Малому театру и его мастеру режиссуры Владимиру Драгунову — низкий поклон.
Галина ОРЕХАНОВА
Комментарии:
Статьи по теме:
Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий