Писательские джунгли. По материалам прессы

В современной России тьма писателей. Только в Союзе писателей России более восьми тысяч. А сколько их ещё в других союзах, литобъединениях? Кто считал? Одна из публикаций в «Советской России» называлась «Сад российской литературы». Но этот сад так зарос чертополохом, что читателю весьма трудно продираться через его заросли. Другому автору «Литгазеты» (№19 – 2019 г.) Б. Орлову, напротив, это писательское пространство «видится джунглями Амазонки, где живёт очень много племён, но каждое племя ничего не знает о существовании соседей».
Этот конгломерат пишущих затмил собою даже классиков литературы. Автор статьи «В амазонских джунглях культуры» справедливо указывает на то, что «всё более и более тускнеет память о настоящей русской литературе, талантливой, высокой, духовной». И задаёт вопрос: «Нуждается ли Пушкин в защите?». Ещё как нуждается! Покусились же современные виршеплёты на «народную тропу» Пушкина, учредив звание «Народный поэт» по результатам интернет-голосования друзьями-приятелями, надеясь, что захватом народной незарастающей пушкинской тропы обретут если не бессмертие, то хотя бы потешат собственное самолюбие.

Бесцеремонность в обращении с литературным наследием, беспамятство к его создателям – это путь к духовному вырождению нации. «Сдайтеся натиску нового времени / <…>. Где ж устоять вам, отжившему племени…». Эти слова принадлежат классику русской литературы Алексею Константиновичу Толстому, а красноречивый пример тому – отношение к его творческому и материальному наследию. В качестве примера – странные постановки режиссёрами «по мотивам» его драматической трилогии без учёта авторских рекомендаций – «Проектов постановки на сцену…». Будто режиссёр знает лучше автора его произведения. В результате зритель получает суррогат духовной пищи.
Добавим к этому мифологизацию биографических сведений о писателе и уничтожение материальной памяти о нём – усадьбы Красный Рог на Брянщине в канун его 200-летия со дня рождения. На месте сносимых толстовских построек и исчезнувшего парка возводят новоделы, не имеющие даже внешнего сходства с мемориальными, называя этот вандализм «реставрацией».
В новодельном здании музея представлено всего шесть толстовских предметов. Остальное пространство заполнено антиквариатом, к которому Толстой не имеет никакого отношения, внушая посетителям мысль, будто Толстой жил среди этой неведомой ему роскоши. Причём в новоделе совсем другой интерьер, чем в бывшем доме. Толстой в быту роскоши не любил, о чём писал: «<…> я сам ни за что не согласился бы иметь великолепные апартаменты, золочёный или богато сервированный стол, ливрейных лакеев и т.д.» и «Даже в самом разгаре моих аристократических увлечений я всегда желал для себя самой простой деревенской жизни…». Поэтому, выйдя в отставку, поселился «в глуши полей…в деревне дедовской…». О скромности обстановки этого жилища оставила воспоминания племянница жены С.П. Хитрово.
На этом единственном в стране клочке земли, хранившем до последнего времени память о писателе, постарались вытравить дух Толстого и всё, что было ему близко и дорого. И эту новодельную усадьбу министерские и местные чиновники величают «мемориальной», а посетителей убеждают, что так и было при А.К. Толстом.
Вот уже и имя классика подвергли искажению не где-нибудь, а в главном печатном органе СП России. Так, в № 95 за 2009 год «Литгазета» в анонсе «Праздник «Серебряная лира», посвящённый прозаику, поэту и драматургу» в коротеньком тексте дважды заменила отчество «Константинович» на «Николаевич». Заблудились в трёх Толстых?
Журналист «Литгазеты», посетивший в 2017 г. юбилейные торжества на руинах толстовской усадьбы с развалюхой-усыпальницей поэта, и вовсе ни строчкой не обмолвился об этом событии. Попытка опубликовать материал о толстовских проблемах в «Литературной газете» («Оскверненная память», «Кто ответит за разгром усадьбы А.К. Толстого») и в «Общеписательской литературной газете» («Юбилеи») не увенчалась успехом. Так А.К. Толстому не нашлось места ни на земле, ни на страницах писательских газет.
Зато сонм современных писателей успешно использует имена классиков литературы на финансовом рынке и на ярмарке тщеславия в виде различных премий, номинаций и прочих тусовок. В «ЛГ» (№ 22, 2011 г.) И. Панин в статье о литнаградах «Вы хочете премий? Их есть завсегда!» пишет о том, что Россию захлестнула премиальная лихорадка, и задает вопрос: насколько это идёт на пользу многострадальной отечественной словесности? Автор справедливо полагает, что лауреатство превратилось в дурно пахнущий бизнес – для тех, кто даёт, и для тех, кто их получает. «Торговля общенациональными брендами может нанести (и наносит) немалый ущерб отечественной культуре», — пишет автор публикации. Как известно, коммерциализация в духовной сфере ведет к нравственной деградации общества.
Это утверждение в полной мере относится и к литературной премии имени А.К. Толстого «Серебряная лира», учрежденной Брянским правительством в 1997 году. Её удостоились уже 52 человека, ни строчкой, ни делом не внесших вклад в защиту памяти А.К. Толстого. Всероссийскую литературную премию им. А.К. Толстого учредили и петербургские писатели.
О премии петербуржцы озаботились, а вот об увековечении памяти А.К. Толстого, даже в год его 200-летия со дня рождения хотя бы памятной доской, не потрудились. Как расценить то обстоятельство, что А.К. Толстой, родившийся в Санкт-Петербурге, проживший бОльшую часть жизни в этом городе, не удостоился до сих пор ни памятника или бюста, ни названия его именем улицы или переулка, ни памятной доски на доме, где он жил, ни на церкви Симеония и Анны, где венчались его родители, а потом крестили в ней будущего поэта. Этот же упрёк относится и к столице Москве, где живал классик русской литературы, но ничто об этом не напоминает.
Кстати, в 2017 году юбиляром был и его дядя-воспитатель, писатель Антоний Погорельский (А.А. Перовский), живший с сестрой и племянником в Петербурге в доме на набережной р. Фонтанки и там же сочинивший для племянника волшебную сказку «Черная курица…» (между прочим, в этом 2019 году 100 лет со времени её публикации), а племянник, А.К. Толстой, на закате своих дней написал поэму «Портрет» о периоде жизни в этом доме.
Так не пора ли подумать не о литературных премиях себе любимым, а об увековечении памяти упомянутых мною литераторов, А.А. Перовского и А.К. Толстого, произведения которых спустя сто лет интересны и поучительны и детям, и взрослым. Но, похоже, прав Отто фон Бисмарк, пророчески изрекший: «Русских невозможно победить <…>. Но русским можно привить лживые ценности, и тогда они победят сами себя».
Современные писатели победили себя сами. Показательна фраза одного брянского писателя, представлявшего в газете «Брянский рабочий» некую «Антологию брянских литераторов от «А» до «Я»» к 20-летию их союза. Он сказал: «У нас на Брянщине много замечательных литераторов, однако о них плохо знают читатели». Представляете, «много» и «замечательных», а народ, будь он неладен, их не знает! Публикация поэта С. Арутюнова в «ЛГ» (№ 20, 2019 г.), как бы подтверждая сказанное выше, озаглавлена: «Нас вряд ли когда-нибудь прочтут» и называет писательское сообщество «экзотическим видом».
К экзотам следует отнести курьёзное сообщение в «ЛГ» (№ 5, 2015 г.), в котором некие поэты адресуют свои творения интимной части тела, а именно: «Группа тюменских поэтов решила выпустить сборник стихов на туалетной бумаге. Такая форма изложения, по их мнению, «поможет взглянуть на привычные вещи под другим углом и хоть немного развернёт читателя лицом к поэзии». Сборник называется «Изнутри» и будет презентован в Тюмени 7 февраля».
Примечательна публикация в «Литературной России» (№ 4, 2017 г.) Д. Чёрного «Как сегодня становятся «народными писателями России»» о мошенниках и проходимцах, награждающих себя самодельными дипломами: «Ведь виртуальная награда может способствовать бытовым успехам не только награждённого, но пуще того и награждающего», — замечает автор.
При этом многие публикации писателей пестрят словами «патриотизм», «Родина», «Отечество». Но сколько бы ни говорили «халва, халва» — во рту слаще не станет. Так и от слов о патриотизме — любви к отечественной культуре не просматривается. Одно тщеславие и меркантилизм.