Михаил Качанов. Судьбой прикованный к чужбине

В феврале 2009 г. русскому писателю, члену Союза писателей России, учёному, ветерану Великой Отечественной войны, полковнику в отставке Михаилу Николаевичу Качанову исполнилось 90 лет. В этом возрасте, для многих недостижимом или отличающемся лишь физическим существованием, он занимается напряжённым умственным трудом, активной общественной деятельностью. Родился Михаил Качанов 27 февраля 1919 года в большой крестьянской семье, в селе Покровка Алтайского края. 

«В космос готов! Там ноги не нужны», — говорит Михаил Николаевич, кавалер ордена Петра Великого первой степени, отвечая на вопрос, как здоровье.
Люди России должны знать своего соотечественника и воздать ему должное за самоотверженное служение Родине. Он был и остаётся Человеком с большой буквы, остаётся преданным борцом за свои идеалы, остаётся уникальной личностью.

— Михаил Николаевич, Вы, как и многие известные писатели – Шукшин, Евдокимов, — родом с Алтая. Почему Ваша семья переехала в Москву?
— С 1929 года семья жила в провинциальном Славгороде, а в 1934 году переехала в Москву, где я и окончил среднюю школу. Переезд был связан с тем, что родители сумели по достоинству оценить способности своих детей и переехали в Москву, чтобы дать им шанс реализовать себя в науке, в профессиональной и общественной жизни.
— Оправдался ли переезд? Москва, говорят, слезам не верит…
— Да, было непросто устроиться в Москве. Однако семья выдержала испытания, и в отношении большинства своих детей родители не ошиблись. Сестра Анна окончила МГУ, в настоящее время — доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой Всероссийского заочного финансово-экономического института, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный экономист России, автор многих книг и учебников. Старший брат Николай – доктор технических наук, профессор. Брат Василий был ведущим топографом Советской Армии. Наш племянник Александр стал академиком, заведует кафедрой в Орловском госуниверситете.
Я тоже старался не отстать от своих близких. Учился старательно, посещал школу юных шахматистов, драматический кружок. Любимым предметом была литература. Уважал математику. После окончания средней школы год работал инструктором райкома комсомола.
— Расскажите подробнее…
— На выпускном экзамене по русской литературе присутствовал секретарь Московского горкома партии Хрущёв. Ему так понравился мой ответ (я блестяще прочитал монолог Чацкого из «Горя от ума»), что он подошёл ко мне, расцеловал и сказал: «Пойдёшь инструктором по культурно-массовой работе». Я растерялся, отвечаю, что у меня ещё нет никакого жизненного опыта, молоко на губах не высохло. А он на своём: «Ты парень ядрёный, научим!» В дальнейшей моей жизни он ещё раз сыграл важную роль. Но это уже случилось в 1956 году. После оглушительного доклада Хрущёва на XX съезде КПСС я выступил с критической статьей. Меня возмутило, что в речи Первого секретаря ЦК КПСС не прозвучал научный анализ причин и следствий культа личности Сталина, не указаны основные виновники репрессий, а причина тех жестоких событий сводилась к личности вождя. Человек, возглавлявший страну в течение тридцати лет, объявлялся обычным преступником, уголовником. Ответ последовал незамедлительно. Я был сослан в Каунас преподавателем военной кафедры. Так были оборваны реальные шансы получения генеральской должности.
В 1939 году окончил с отличием Ленинградское артиллерийское училище. В начале войны наш механизированный корпус был переброшен в пылающую огнем Белоруссию. После удачного отражения батареей атаки фашистских танков был назначен командиром сводного отряда. Получил тяжёлое ранение в боях под Москвой. Во время учёбы в военной академии в Самарканде встретил девушку, которая стала моей женой и музой. Войну окончил в Вене. Европа встречала советских солдат-освободителей цветами и поцелуями.
Когда меня сняли с должности начальника учебного отдела военного училища, я был сильно расстроен. Жена сказала мне тогда: «Тебе что, с Хрущёвым жить? Мы же всё равно будем вместе».
— Значит, в Вашем становлении как поэта и писателя жена-муза сыграла не последнюю роль…
— Это правда. Я посвящал свои первые стихи жене, юбилеям нашей совместной жизни.
— Впервые читающая публика увидела Ваши стихи в 1987 году в сборнике поэзии «Муза в храме науки», в котором были собраны поэтические произведения учёных от Ломоносова до наших дней. Расскажите, как Вам удалось оказаться в одном сборнике вместе с поэтами-учёными, ставшими классиками русской литературы?
— Эту историю я вспоминаю всегда с удовольствием. Мы с женой отдыхали в Ниде. В это же время там проходил всесоюзный семинар поэтов — слушателей Литературного института имени Горького. Семинар вел Василий Захарченко — замечательный человек и эрудит, знавший восемь иностранных языков, главный редактор журнала «Техника — молодежи». Он оказался интересным собеседником, пригласил меня поучаствовать в семинаре.
Там я решился по совету жены прочитать свои стихи. Захарченко забрал их у меня, несмотря на мои возражения. «Ваши стихи нельзя держать в столе, — сказал он наставительно и добавил, — в ваших стихах есть философский смысл, а это даётся не каждому поэту». Где они будут напечатаны и когда, он не объяснил. Через полгода звонит из Москвы: «Ваши стихи увидели свет в книге от Ломоносова до Качанова». Он был большой шутник и жизнелюб.
Так впервые в жизни я почувствовал в себе поэтическое призвание.
— Новый этап в Вашем творческом становлении — поэма-эссе «От Сталина до Ельцина»…
— Я переживал предательство партийных вождей и развал великой страны, стремился критически рассмотреть деятельность вождей КПСС от Сталина до Горбачева и Ельцина, раскрыть причины развала страны, идеологической несостоятельности и бездуховности партийного аппарата, разочарование людей практикой социализма.
— Вы полагаете, что развал Советского Союза и крушение социалистической системы не являются результатом несостоятельности теории научного коммунизма?
— Я убеждён в том, что идея создания социально справедливого общества не проиграна бесповоротно, является верной, единственно перспективной теорией общественного развития.
— Что же произошло на самом деле?
— Провал попытки строительства социализма произошёл из-за неумения применить теорию научного социализма, игнорирования достижений современной науки, рекомендаций учёных-обществоведов. Человечество либо погибнет, либо сумеет перейти к действительно справедливому обществу – социализму.
Построение социализма происходило у нас в крайне неблагоприятных условиях: во-первых, Россия была преимущественно крестьянской страной с недостаточно развитой научно-промышленной базой и тонким слоем интеллигенции, низким уровнем грамотности населения, страной, разорённой Первой мировой и Гражданской войнами. Во-вторых, страшное давление со стороны капиталистических стран, которые никогда не прекращали своих усилий по ликвидации советской власти, что подтвердила горбачёвская перестройка, вылившаяся в прямое предательство интересов народа партийной верхушкой. Наконец, в первые годы советской власти, особенно после смерти Ленина, внутри партии яростно столкнулись различные теоретические и практические интерпретации построения социализма. Безжалостная борьба за лидерство в партии унесла жизни миллионов людей, действительно преданных идее социализма.
— Михаил Николаевич, Вы живёте в Каунасе — межвоенной столице Литвы, городе, который считается духовным центром Литвы. Как чувствуете себя там?
— Как на чужбине. Как иначе может себя чувствовать человек, живущий не по своей воле в чужом краю? Конечно, эйфория национального возрождения давно прошла, и каунасцы в своём большинстве, как и все люди, вынуждены думать, как прожить, как уплатить за отопление, где найти работу. Очень многие уехали из Литвы в другие страны в поисках лучшей жизни.
Убрать памятники, поменять названия улиц и площадей, периодических изданий и учебных заведений — это просто. Очистить сознание людей от знаний, представлений и опыта прошлого куда сложнее. Несколько лет назад во время одного телевизионного шоу с голосованием телезрителей по телефону более 60 процентов звонивших поддержали мнение о том, что в советское время жить было лучше. Хотя этот опрос нельзя считать репрезентативным, он заставляет задуматься.
— В конечном счёте как бы мы ни относились к Сталину или Брежневу, Горбачёву или Яковлеву, сложнее другой вопрос: как жить дальше? Чем заменить растоптанные идеалы?
— Я убеждён в том, что общество не может совершенствоваться духовно в безнравственной обстановке, которая воцарилась на бывшей одной шестой части суши. И эта бездуховность бумерангом полетела в адрес вдохновителей разрушения – в мир крупного капитала, который, словно сорвавшись с тормозов, с ещё большим ускорением помчался по гибельному пути лжи, насилия и преступлений.
— ХХI век Вы начали изданием серии книг под общим названием – «Люди, которые не предают. Быль о жизни». Чем был вызван переход от поэзии к прозе?
— Я хотел в книгах, написанных на живом историческом материале, собственном опыте и опыте жизни нашего поколения, раскрыть социальные процессы.
В 2001 году вышла в свет первая книга этой серии «На Лепельском направлении» (в двух частях). В ней повествуется о боевых действиях в Белоруссии в июле 1941 года. В ней я сосредоточился всего на одной неделе войны. В бой с фашистскими агрессорами вступает дивизия, переброшенная на Западный фронт из Забайкалья.
В течение последующих лет свет увидели вторая и третья книги: «От Смоленска до Москвы» в двух частях и «Кровавая осень» – тоже в двух частях и в шести частях четвёртая книга – «Андрей Обинин». Завершаю серию «Люди, которые не предают. Быль о жизни» книгой «Потрясение» в двух частях.
— «Люди, которые не предают» — это сложное многоплановое произведение, основанное на реальных фактах истории и личной жизни автора, названное «былью о жизни». Описание войны наполнено глубоким психологизмом, раздумьями героев книги — людей с чистой совестью — о сути жизни, войны и мира, любви и ненависти, справедливости и личной ответственности каждого за судьбу страны.
— Я не ставил перед собой цели показать батальные сцены. Как участник войны хорошо знаю психологическое состояние, настроение, мысли, раздумья бойцов и офицеров перед боем, в ходе боя и перерывах между кровавыми схватками с противником. Война меняет людей, делает их более суровыми, даже жестокими, но не отдаляет их от родных, друзей, подруг, оставшихся в тылу.
— В Ваших книгах уделено немало места рассказам о руководстве страны — Сталине, Жукове, Шапошникове, Молотове, Берии. Как Вам удалось сохранять верность правде истории, показать сложность и противоречивость событий, ошибки и достоинства тех, кто вершил судьбы людей?
— В немалой степени это результат моего личного опыта. Я неоднократно пытался донести правду жизни до руководителей партии и государства, добивался встречи с Брежневым. Меня принял Суслов. Я был поражён его самомнением, зазнайством, отсутствием интереса к реальным проблемам страны.
На примере жизни Андрея Обинина я раскрываю реальную ситуацию в стране, сложившуюся в послевоенный период. Характеру главного героя присуще стремление к правде, отличавшее честных людей той эпохи. Такие люди оказывались «лишними людьми», мешавшими спокойствию и неспешному ритму жизни партийных и советских чинуш, их беспардонному карьеризму, их безразличию к жизни простого люда.
В пятой книге — «Потрясение» я раскрыл механизм предательства партийно-бюрократической верхушкой страны и интересов советского народа.
— Вернёмся к Вашей поэзии, Михаил Николаевич. Значительное место в ней занимает гражданская лирика. Однако главная героиня Вашей лирики — любимая женщина и жена в одном лице. Где и как вы встретились?
— В Самарканде. После госпиталя я ходил с костылем. На фронт не направили. Предложили артиллерийское училище. Я не согласился, подумал, что оттуда на фронт больше не попаду. Тогда меня послали на высшие артиллерийские курсы. Там и познакомился с женой.
Не каждому дано любить
Одну с неистовством и силой.
Но кто сумеет так прожить
И восторгаться лишь любимой?!
Позади 65 лет счастливой супружеской жизни. Не был ни в одном театре, ни в одном ресторане без жены, а она — без меня. Не было семейных разборок, а были откровенные, честные друг перед другом беседы о жизни. Она мне много помогала, особенно когда были сбои по службе. Все мои неурядицы сглаживала своим вниманием, нежностью и заботой. Изумительной чистоты женщина. За свою жизнь она не сказала ни одного осуждающего слова о других женщинах. Жена сохранила все мои фронтовые письма, все послания из командировок. Жене я посвятил более ста стихотворений.
— В таком случае не удивительно, что вся Ваша лирика посвящена одной единственной женщине…
— На мои лирические стихотворения литовский композитор Саулюс Йонкус написал музыку. Романсы, написанные им, прозвучали на 19-й Московской международной книжной выставке-ярмарке в исполнении ведущей солистки Каунасского государственного музыкального театра Риты Прейкшайте и были встречены слушателями возгласами «Браво!».