Мгновения прекрасной и яростной жизни

В архиве, который завещала она Лисиной, множество рецензий, отзывов на её фильмы, воспоминаний о работе с ней знаменитых актёров. И, как ни странно, очень мало о самой Татьяне Михайловне, о том, как выковывался характер «Железной леди советского кино». Подчеркнём: именно советского кино. Потому что «до конца, до смертного креста» оставалась она верна идеалам своего отца, погибшего под Смоленском в первые дни войны в ополчении, идеалам своего пионерского детства и комсомольской юности, своей партии, куда вступила в зрелые годы.
Удивительно, о детских годах Лиозновой мы узнали многое из интервью, которая дала она не профессиональным журналистам, которым перестала доверять в годы «катастройки». Разговорилась она с ученицей 10 класса Галей Гаямовой, с чьей семьей соседствовала в одном подъезде дома — последнего её пристанища. Черновик этого интервью сохранился в архиве.
Но красноречивее всего говорит снимок в газете «Правда» за 1939 год. Подпись под снимком: семиклассники школы № 723 района Сокол г. Москвы на перемене. И что же!? В центре — девочка с легко узнаваемым лицом и широко распахнутыми руками о чём-то рассказывает подругам. И все взоры устремлены на неё. Лидер! Уже тогда.

И профессиональное призвание проснулось в ней рано. Лиозновы жили в коммуналке на Соколе в одной комнате, разделённой занавеской. В упомянутом интервью Лиознова рассказывает: «Получалось так: к нам могли приходить гости, и это ужасно возбуждало фантазию, всё время хотелось что-то представлять. Когда ко мне приходил кто-то из друзей, мы показывали друг другу какие-то сценки. Каждый за занавеской играл свой спектакль. Я стала замечать, что люди чрезвычайно разные и чрезвычайно интересные. Я это видела, запечатлевала и старалась понять, почему человек выглядит так, а не иначе. Я стала наблюдать за людьми. Меня очень привлекала тайна чужой жизни.
Было ещё одно обстоятельство. У меня был абсолютный музыкальный слух, маму вызывали в школу и ругали за то, что меня не отдают в музыкальную школу. Но у нас не было средств, чтобы купить хороший инструмент». Кстати, о скромности Татьяны Михайловны: строки об абсолютном своём слухе она в рукописи перечеркнула. А музыка в её жизни и творчестве действительно играла огромную, подчас определяющую роль.
И всё же, пожалуй, «вначале было Слово». Она много читала и очень любила поэзию с её краткими и мощными образами, тонкими чувствами. И полюбила великую русскую литературу, причём не только классику. Первая же её самостоятельная работа в кино – «Память сердца» – была снята по добротной повести Веры Пановой. И другой её известный фильм «Евдокия» – тоже обращение к прозе Пановой.
Но как умела Лиознова найти слову экранное воплощение! Язык кино ведь особый – он не приемлет долгих разговоров, рассуждеиий. Однако вспомните «Семнадцать мгновений весны». Изумительный закадровый текст, который читал Ефим Копелян… Многие собратья Вячеслава Тихонова по профессии искренне удивлялись его игре: столь много сказано за кадром и как мало слов для самого артиста. Зато как говорят мимика его лица и главное – глаза!
Да, о сцене она мечтала – и готовилась: «В школе уже чувствовалась моя тяга к театру: я играла в самодеятельности. Мы ставили пьесу «Детство Будённого». Я играла Сёмку Будённого. Отец, хотя мы жили очень скромно, себе выписывал газету «Правду», а мне – «Советскую культуру». Я не только играла в школьном театре, но и писала рассказы, печаталась в нашей стенгазете. Отец понимал, что я хочу стать актрисой, и не особенно одобрял это. Но когда мама, провожая его на фронт, задала ему вопрос обо мне, он сказал: «Конечно, лучше быть хорошим врачом или инженером, чем плохой артисткой. Но пускай она идёт туда, куда она хочет».
Но продолжим её воспоминания: «А хотелось мне очень многого… так родилось желание заняться режиссурой, которая вмещала всё, что так интересовало меня. Я подалась во ВГИК. Конкурс был большой: 20 человек на место. Я выдержала экзамены и стала студенткой режиссёрского факультета. На мне лежал большой груз ответственности: надо было учиться только на «отлично». Я была сталинской стипендиаткой и помогала нашей семье: ведь это была повышенная стипендия. А мама много болела, и мои деньги были очень важны для нас».
О маме своей Татьяна Михайловна рассказывала: «Она была крестьянской девчонкой из села Корюковка на Украине, в Черниговской области. Три класса образования у неё было, но она самообразовалась вместе со мной: раньше меня прочитывала газеты… Вечерами мама подолгу замирала перед стареньким нашим телевизором и всегда с такими глазами, будто ждала чуда!» И я думала: «Это что же надо показать, чтобы люди так смотрели?» Ощущение материнского взгляда на экран не покидало её во время съёмок.
Однако поступила после школы Лиознова учиться… на инженера в Московский авиационный институт. Правда, ушла с первого же курса: позвало истинное её призвание. Но дружеское общение с «крылатыми людьми», уважение к самой этой профессии пронесла она через всю жизнь. В лётчиках видела свой идеал настоящих мужчин. И первую свою самостоятельную картину «Память сердца» сняла в 1958 году о лётчике, английском: он участвовал в так называемых челночных полётах, был ранен и оказался в русском селе, где его спасла учительница, роль которой сыграла Тамара Макарова. Фильм поставлен был по сценарию Сергея Герасимова. Так Лиознова отдала дань своим учителям. Это было и первым её обращением к образу русской женщины с её исключительно добрым сердцем, отзывчивостью к чужой беде, силой характера.
И следующий её фильм был о лётчиках. Актёры Николай Рыбников и Владимир Седов создали запоминающиеся образы летчиков-испытателей, а Евгений Евстигнеев и Олег Жаков — инженеров-конструкторов. Фильм, снятый Лиозновой в сдержанной, отчасти документальной манере, получил главный приз «Золотое крыло» на Международном фестивале во французском городе Довиле. «Им покоряется небо» (1963) до сих пор вызывает восхищённые отклики в Интернете.
Её всегда привлекали натуры сильные, достигшие успехов в своей профессии, в поставленных перед собой высоких целях. Не случайно встретилась Татьяна Михайловна и с названной дочерью своей Людмилой. Лисина рассказывает: «Моей мамы не стало, когда мне исполнилось 19 лет, а отец, Василий Петрович Колошенко, проводил в это время крайне опасные испытания самого большого в мире вертолёта Ми-12. У него остались трое детей. Сказать, что Лиознова заменила мне маму, нельзя… Никто никого не заменит. Но Татьяна Михайловна ярко проявилась в жизни нашей семьи и заполнила образовавшуюся пустоту. Со мной у неё возник какой-то особый контакт. Наверное, мамуля (так просила она сама называть её) понимала весь груз ответственности, который лёг на старшую из осиротевших детей.
С моим отцом её познакомил общий друг Владимир Самойлович Марон, директор на нескольких картинах Лиозновой. А папа работал с ним в 1968 году над известным советско-итальянским фильмом «Красная палатка» — управлял вертолетом, с которого снимали уникальные кадры Арктики. Тогда же и встретились они с Татьяной Михайловной. Возникло своего рода магнитное притяжение двух личностей мощных, самодостаточных, уверенных в себе и ставивших перед собой высокие цели. Двое из разных миров, но их объединяла общая страсть к авиации. Две известные личности, для которых главное в жизни — их дело... Я каждый раз провожала папу на испытания с тревогой. Татьяна Михайловна, конечно, стала разделять это мое вечное беспокойство: «Людусь, ну что? Есть вести с небес?». Если же сама уходила с головой в новый сценарий или в съёмки — тоже на время пропадала «со всех радаров»... Они так и остались — близкими друзьями, но каждый в своем космосе. Среди немногих других именно Василия Петровича хотела видеть Лиознова на своих похоронах»…
Поступила Лиознова на режиссёрский факультет в мастерскую Сергея Герасимова и Тамары Макаровой легко. И так же легко… была отчислена с первого курса. Какой, дескать, режиссёр из 19-летней девушки с полным отсутствием жизненного опыта? Тут впервые и проявился характер будущей «Железной леди». Она собрала таких же отчисленных, сочинила и поставила с ними свою пьеску, отловила в коридоре Герасимова с Макаровой и упросила их устроить просмотр. В итоге мэтр сдался, вернул всех этих отчисленных и вообще начал её примечать. Потом был поставленный студенткой Лиозновой институтский спектакль «Кармен», где студентка Инна Макарова танцевала придуманный Лиозновой испанский танец. Герасимов как раз ставил «Молодую гвардию». Позвал Александра Фадеева, автора романа. Тот увидел и сказал: «Это же готовая Любка Шевцова!» Номер целиком вошёл в фильм, в котором режиссёр занял почти весь свой курс, а Лиознова проявила себя и как режиссёр-практикант. Сергей Герасимов и потом всегда помогал Лиозновой в трудные минуты жизни.
Было таких «мгновений» предостаточно. Окончила в 1949 году курс с красным дипломом, распределена на киностудию имени М. Горького — и тут же уволена «по сокращению штатов»: тогда развёртывалось пресловутое «дело врачей», антисемитская кампания. Она осталась без средств к существованию и с хворающей мамой. Маленький заработок давало шитье, краткие заметки в печати. Сергей Герасимов поддержал свою ученицу, пригласив её в 1952 году принять участие в постановке в Вахтанговском театре спектакля «Седая девушка», посвященного революционной борьбе в Китае. Лиознова так увлеклась тогда восточной культурой, что вместе со своим сокурсником В. Беляевым написала две пьесы-сказки по мотивам китайского и корейского фольклора. Их пьеса «Голубая звезда» была поставлена в Московском театре юного зрителя с Роланом Быковым и Лилией Князевой в ролях. Другая — издана отдельной книгой.
Кстати, из-за неприятностей по поводу «пятого пункта» Татьяна Михайловна не разочаровалась в Советском Союзе — не путала «зигзаги» власти с жизнью народа. Более того, когда в 90-е годы многие евреи уезжали из страны, она яростно их отговаривала. И сама напрочь отказывалась от настойчивых предложений перебраться в Израиль, хотя жилось ей тогда, после развала СССР, крайне трудно.
В 1953 году Лиознова всё же добилась возвращения на киностудию в качестве… ассистента по реквизиту. И перепробовала себя во всех ролях: «хлопушки», осветителя, монтажера, наконец, второго режиссёра в дебютном фильме Станислава Ростоцкого «Земля и люди». Имела право говорить: «Я знаю кино изнутри». С Ростоцким, старшим по возрасту и уже более опытным выпускником той же мастерской Герасимова, связывали Лиознову глубокие, искренние чувства. В архиве хранятся копии характеристики, данной Лиозновой Ростоцким по завершению работы над фильмом «Земля и люди», где она даже самостоятельно сняла во время его болезни несколько эпизодов, его рекомендации для вступления Лиозновой в партию — красноречивые документы. Вторую рекомендацию в партию дала Лиозновой Тамара Макарова в том же июле 1962 года, уже тогда разглядевшая в ней большого художника с гражданской ответственностью.
В работе Лиозновой над фильмами случались большие перерывы. Ну, не хваталась она за всякую тему, годами жила чуть ли не впроголодь, но искала своё, такое, чтобы дрогнуло сердце, раскрылась душа. И вот — свершилось. В журнале «Знамя» прочитала она роман Юлиана Семёнова. Детектив, да ещё на политическую тему, которой она болела! Юлиан искренне удивился её яростному стремлению снять фильм по его роману: «Тань, да ты что, я уже его продал в Ленинград и деньги получил». Лиознова вспоминает: «Я в запальчивости ему говорю, что мне наплевать, продан сценарий или нет, но этот фильм буду снимать я! И точка! И тогда Юлиан совершил настоящий Поступок: послал телеграмму Лапину, председателю комитета по телевидению, в которой сообщил, что отзывает сценарий с «Ленфильма» и передает его мне. Причем деньги, полученные за сценарий, он уже выслал в Ленинград переводом».
Поверил в неё Семёнов не зря: она подняла его сценарий до высоты отражения народного подвига в необыкновенной его широте и глубине. Но чего это ей стоило! Гора прочитанных книг, документов, просмотр сотен метров кинопленки военной хроники, как нашей, так и немецкой. Пропустить это всё через своё сердце и сознание, увлечь всю съёмочную группу жить её замыслом, сплотить единомышленников из 200 (!) актёров и кинематографистов — это подвиг не просто режиссёра-воина, но и поистине полководца.
Конечно, ей пришлось основательно поработать над сценарием Юлиана Семёнова. Не устраивало по нескольку смертей на каждой серии. Раскрыть стремилась внутренний мир настоящего патриота. История советского разведчика Исаева-Штирлица была подкреплена точно и бережно подобранным материалом отечественной и зарубежной кинохроники, что придавало картине особую достоверность. Кинохроника в картине, отмечали критики, выполняет не только роль информатора: она художественно активна: «Она создает образ эпохи, лик времени. Едва ли не интереснее зарисовок главарей рейха беглые портреты, черты просто людей, просто немцев, просто солдат, в том числе фольксштурмистов — стариков и желторотых мальчишек».
Если бы знали критики, какая изумительная подборка документальной литературы в архиве Лиозновой! Кроме широко известной книги «Тегеран. Ялта. Потсдам» ещё и серия «Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны»: Берлин, Сан-Франциско, Москва, Тегеран, Ялта, Думбарсон-Окс…, труды В.М. Бережного «Страницы дипломатической истории»…
Интересный документ — перевод статьи американского корреспондента в СССР Роберта Кайзера, опубликованной в газете «Интернешнл геральд трибюн» от 12 декабря 1973 года под названием «Телевизионный шлягер латает советскую историю». Он отдает должное огромному успеху фильма, великолепной игре актёров, но ставит под сомнение документальность образа Штирлица, утверждает, что и события секретных переговоров гитлеровцев с американцами были не там, и не так». Но теперь-то широко известны документы о сути переговоров и о том, что Черчилль готовился уже 15 июля начать войну с СССР, чтобы не допустить «захвата» русскими чуть ли не всей Европы. В чём-чём, но в художественной убедительности лиозновского сериала сомневаться не приходится. Да, среди прототипов Исаева-Штирлица называют разных людей. Но образ, созданный Вячеславом Тихоновым в совместной работе с требовательнейшим режиссёром, собирательный, воплотил типичные черты лучших наших воинов «невидимого фронта
Лиознова говорила: «Семнадцать мгновений весны» — это история и моей жизни. Война забрала всех мужчин в моём роду (погибли отец и все три маминых брата — В.С.)… И мне кажется, что популярность картины… объясняется тем, что она не столько о разведчике, сколько о судьбе народа в этой войне. Штирлиц был единицей, просто он делал своё дело честно и до конца. Одной ли, нет, но факт в том, что подтверждением этой службы стало письмо, написанное Сталиным Рузвельту.
Это тот ключ, который давал мне право сделать картину о разведчике, не вестерн, а нечто более глубокое, что касалось всех нас…».
Позднее Лиознова писала: «Интерес к факту, хронике, документализированному повествованию необычайно возрос в последние годы. Это связано с обострением международной обстановки — то тут, то там вспыхивают очаги войны. Большинство понимает неотделимость своей судьбы от судеб человечества. Люди думают о завтрашнем дне: а будет ли он вообще, день завтрашний?
Интересы человечества слиты, сцементированы, и потому рождается интерес к тому, как в действительности решаются судьбы мира, что может сделать во имя его сохранения один человек. А он может много, если действует во имя высшей идеи, благородной цели — покончить с войной, с фашизмом…
Я думаю, что термин «политический детектив», которым пользуются, обозначая «Семнадцать мгновений…», точно отражает его суть. «Политический – значит прежде всего острый, современный. То, о чём мы говорим, касается абсолютно всех. Это — коренной вопрос живущих на земле. Борьба за мир — не выдумка отдельных лиц, не течение, не направление. Это — голос человечества. И пусть не покажутся такие слова чересчур громкими. Не может быть никаких «чересчур», когда речь идет о Жизни! О Жизни с большой буквы.
И если то, что увидел зритель, его взволновало, заставило задуматься, значит, мы достигли цели…» Согласитесь: будто прямо сегодня написано!
Выбирая актера на главную роль, она думала том, что это должен быть человек, который двенадцать вечеров подряд «без стука» сможет заходить в каждый дом. Тихонов был выбран не случайно. Его Лиознова знала ещё по своему курсу в мастерской Герасимова, по роли молодогвардейца Осьмухина, а не только по созданным им образам деревенского парня в «Дело было в Пенькове», учителя в «Доживём до понедельника», Андрея Болконского в «Войне и мире». Знала, как он может работать: «Он был весь погружён в работу. Его игра настолько гениальна, что тысячи писем зрителей шли прямо «к Штирлицу»…
Этот фильм и спустя почти полвека крутят и крутят телеканалы, соревнуясь между собой. Смотрят его до сих пор и в разных странах мира. Недавно по ТВ показали ещё старый черно-белый вариант – подлинно лиозновский! Когда «Семнадцать мгновений весны» перевели в цвет, сократили под современный формат, Лиознова уже много лет боролась за жизнь, и это было для неё возможностью вырваться из череды больниц: «Я будто снова попала на съёмочную площадку». И всё же согласие на такое кардинальное изменение далось ей с большим трудом. Главным аргументом «за» стала реставрация плёнок, истертых бесконечными показами, — фильм был спасён.
После «Семнадцати мгновений…» Лиознова долго ничего не снимала. А в 1981 году появился двухсерийный телевизионный фильм «Мы, нижеподписавшиеся», поставленный по одноименной пьесе Александра Гельмана и посвященный производственным проблемам. Эта картина сделана в совершенно новой для режиссера манере — сатирической, гротесковой. Позднее с успехом прошёл фильм «Карнавал» — легкий, изящный, непринужденный, Эта музыкальная комедия — проба сил ещё в одном амплуа Татьяны Лиозновой. После острого политического детектива — комедии. Опять Лиознова удивила, но при этом ещё раз подтвердила, что настоящая художественность тем более нужна в отстаивании гражданской позиции.
Татьяна Михайловна не только снимала кино, она передавала богатый свой опыт студентам во ВГИКе, сначала в мастерской С. Герасимова, а позднее — в своей мастерской вместе с Л. Кулиджановым. Один из её благодарных учеников, режиссёр Андрей Эшпай, сын известного композитора Андрея Эшпая и сам широко известный своими фильмами, даже обобщил опыт Татьяны Михайловны в лекции: «Татьяна Лиознова учила делать авторское кино». Он же в 2009 году снял о ней документальный фильм (из которого немало почерпнуто и для этой книги). Прислушайтесь, как сказал он о главном в её творчестве: «Это качество — говорить своим языком, серьёзным языком, и быть интересным очень многим – оно уникально. Это вот тот ритм внутренний, тот особый дар, гениальный, который был у этого удивительного человека, хрупкой, небольшой маленькой женщины».
Меня в работе над будущей книгой остро интересовал вопрос, когда, как, почему обратилась Татьяна Лиознова в православие, хотя с мамой, исправно посещавшей синагогу, жили они в любви и согласии. Её ученица актриса Татьяна Чернопятова вспоминала, как Татьяна Михайловна рассказывала, что ещё школьницей бегала в православный храм близ Рижского вокзала. Людмила Лисина знала о давнем и тесном общении Лиозновой с отцом Валерием, настоятелем церкви Алексея, человека Божьего, которое вполне естественно завершилось её крещением.
В последнее время Лиознова боролась за жизнь целых 10 лет. Но болезнь продолжала наступать. И жизнь режиссёра-воина оборвалась…

 

Валентин СВИНИННИКОВ