Даръ рѣчи. Закон семерки — закон любви

Выдающийся математик Иван Николаевич Панин (1855—1942) установил, что в каждом слове Ветхого Завета на древнееврейском языке и Нового Завета на греческом закодирована цифра 7. Срок любого конструктивного цикла в природе кратен семерке: период от зачатия до рождения ребенка равен 280 дням (7×40), котёнка 56 дней (7×8), львёнка 98 (7×14), цыплёнка 21 (7×3). Семерка является как бы строительным камнем мироздания. Главное открытие И.Н. Панина заключается в том, что он показал, что Библия, которую писали в течение 1600 лет многочисленные авторы, не имевшие возможности сговориться, есть продукт Высшего Божественного разума. Об этом рассказывает статья Татьяны Монаховой «Вначале была цифра» в журнале «Все загадки мира» №2, 2017 г. Мы обратим внимание, что непревзойденную грамматику санскрита в V веке до н.э. составил Панини, и она пережила века. И, вероятно, открытие И.Н. Панина закона семерки распространяется и на грамматику Панини, называемую «продуктом объёмного сознания». Высший разум выявляет преемственность своего замысла в именах: Панини – Панин. И приведем несколько примеров, иллюстрирующих закон семерки в русском и других индоевропейских языках.

Сѣмисловие
Бог любит Троицу, а вот русский язык, если судить по частоте упоминания, отдаёт предпочтение семёрке. Но речь, как речка, она отражает окружающий мир, природу. И не за семью замками, не за семью печатями, что там цветов радуги семь, музыкальных ладов семь, нот тоже семь. Не нужно семи пядей во лбу, чтобы помнить, что в русском языке падежей семь (седьмой был звательный: «Не шуми, мати, зелёная дубрава». Верно, каждый день имел свою звезду в ковше Большой Медведицы.
А семерым с ложкой по лавкам сказывают сказки «О мёртвой царевне и семи богатырях», о «Белоснежке и семи гномах», про сапоги семимильные, цветик-семицветик, а заодно и про семь чудес света в древности, которые были, да сплыли. И не нужно никаких семи нянек, чтоб дитя не осталось без глазу, а достаточно одной сказительницы или бояна с густлями (густо льющими).
Сказок наслушавшись, семеро с ложками начнут щи хлебать, которые им родители (роди тело, родит тело), работая до седьмого пота, приготовили. Наевшись, они пустятся в прятки играть, считалку прочитают:«На золотом крыльце сидели 1 — царь, 2 — царевич, 3 — король, 4 — королевич, 5 — сапожник, 6 — портной, 7 — кто ты будешь такой?» Значит, Седьмой – это ты, самый загадочный и избранный. Да только где это было? В городе на семи холмах! Да вот только в каком? На семи холмах стоят Киев, Константинополь, Рим, Москва, Мюнхен, Барселона, Брюссель, Амман, София, Лиссабон, Кишинёв, Бухарест, Нижний Новгород, Смоленск, Брянск, Тутань, Вятка, Уфа, Чердынь, Ижевск, Екатеринбург, Ханты-Мансийск, Муром и др., а Росток, в котором расток на двуречье реки Варнов, ещё и называют «городом на семи ветрах».
Наигравшись, наши семеро в Тридевятом царстве одного не ждут, ибо один с сошкой, семеро с ложкой, они-то уж точно семь раз отмерят, один — отрежут, хоть ты будь семь пятниц на неделе. За послушание им всегда найдётся место на седьмом небе счастья, а если паче кто-то окажется отступником, то кара ему обеспечена до седьмого колена. А в иные времена был «весенний праздник, который  всегда сопровождался украшением домов и молодыми ветвями берез — Ярилин день 4 июня, сдвинутый  церковным календарем со своего древнего общеславянского места  и ставший «семиком», седьмым четвергом после Пасхи на Троицкой  неделе» (академик Б.А. Рыбаков).
Но что самое любопытное: отверстий (окон у человека в голове) тоже семь. У самого маломощного, как и у самого семижильного на теле 7 основных жизненных центров, называемых в Индии чакрами: сахасрара (темя), аджна (третий глаз), вишудха (горло), анахата (хата сердца), манипура (солнечное сплетение – хара), свадхистана (предмежножие), муладхара (молот хары, родительные органы, копчик). Так что неслучайно у библейского Самсона волосы заплетены в семь косиц, а Саломее (Соломее, Коломые) в танце приходится сбрасывать семь покровов. Но копайте глубже — до шумеров и их богини Иннаны, Иштар, а потом ещё глубже.
Не обидели семёрку и при атеистической власти, фильм сняли «семь невест ефрейтора Збруева», да и в 2015 году на афишах были заявлены фильмы «Седьмой сын» и «семь невест для семи братьев». И, конечно же, каждый из братьев подумывал подарить своей избраннице семь закатных роз, потому что ему виделась его будущая счастливая многодетная 7Я (три колена предков + он сам + три поколения потомков или же: 1 — прабабка/прадед, 2 — бабка/дед, 3 — мать/отец, 4 — ты: сестра/брат, 5 — твои дочь/сын, 6 — внучка/внук, 7 — правнучка/правнук), а на языке цветов семерка есть цифра любви: т.е. букет из семи роз – это объяснение в любви без слов. «Любовь, что движет солнце и светила», — изрёк Данте Алигьери, великий итальянский поэт и жрец вечной женственности. И действительно, не только по-русски неделя звалась седмицей, по-итальянски она по сей день так и зовётся: семь маней (образов) – settimana [cеттимана](semana по-исп., semaine по-фр.), а образы эти – планеты: Lunedí понедельник — день Луны, Martedí вторник — день Марса, Mercoledí среда — день Меркурия, Giovedí четверг — день Юпитера, Перуна, Venerdí пятница – единственный в календаре женский день — Венеры или, как пишет академик Б.А Рыбаков «Пятница была днем Фрейи, Макоши». (В исп. Lunes, Martes, Miercoles, Jueves, Viernes). Правда, с субботой и воскресеньем романские языки подкачали, зато держат позицию англосаксы и немцы: Saturday – суббота, день Сатурна, Sunday, Sonntag — воскресенье, день Солнца (у немцев Солнце, как и свет, остаётся женского рода; вот кого мы поминаем, божась «Ей Богу»); впрочем, и в итальянском, как и в других романских языках, звезда по имени Солнце доминирует над всеми светилами: domenica [доменика], domingo [доминго], dimanche [диманш] – это воскресенье. Однако, пишет Б.А. Рыбаков в «Язычестве Древней Руси»: «Неделя начиналась с воскресенья, так  как иначе среда не считалась бы средним днем семидневного отрезка времени. /…/ Воскресенье было, судя по всему, днём Дажьбога – Солнца». И первым днём недели. Всё-таки у каждого дня седмицы есть своя звезда или светило, хоть и не из ковша Большой Медведицы.
Складывается космогония семёрки. Каждому звуку свой цвет, / Каждому цвету – падеж, / Всяк падежу – свой день, / Дню же – своё светило, / Чтобы в ладу всё было.
Эту семицветную косу можно плести до бесконечности. Ноты, падежи, цвета радуги и остальное всегда идёт по строгому порядку. Вспомните: каждый охотник желает знать, где сидит фазан — чтобы по первым буквам слов помнить порядок цветов радуги. Выстраивается такое соответствие: нота до – падеж именит. – цвет красный – день воскресенье (бывшая Неделя) – точка на теле темя — планета солнце. И т.д. На седьмом месте будет: си – звательный п.– фиолетовый – понедельник– молот хары, родительные органы — луна.
Контрапункт — две полярные планеты: Луна с той старинною да семиструнною, что по ночам так мучила меня, и Солнце – символ дня, света, жизни — оказываются рядом, замыкая круг. Тень-день. Инь-янь. Единство противоположностей.
Семёрка доброкачественна, конструктивна, созидательна, плодородна, она радужна, она приносит радость под звуки музыки. И совершенно естественно и органично, что один из самых гармоничных художников ХIХ века, на чьих полотнах ожили картины древнего мира, носил фамилию Генрих Семирадский. Своим мастерством он воскрешает в памяти семь жизней и неизменно дарует семь радостей знания. После развала СССР его извлекли из мрака забвения и на семи холмах Первопрестольной. Семь бед — один ответ.

Маргарита СОСНИЦКАЯ.