Без небесного сияния

Этого сериала наши телезрители ожидали с особым нетерпением. Всё-таки, фигура Иоанна IV (Грозного) в советской фильмографии и историографии издавна наделялась особым смыслом и сакральным значением. Прикасаясь к этому сложному, противоречивому образу, наша художественная интеллигенция испытывала то трепет, то священный ужас – от Сергея Эйзенштейна до Леонида Гайдая. Именно поэтому, когда Первым каналом ТВ была предпринята новая попытка реконструировать жизнь и деяния русского самодержца, это не могло не заинтриговать, не встревожить… Оправдались ли наши ожидания? И да, и нет. Впрочем, как выразился футболист Андрей Аршавин, ваши ожидания – ваши проблемы. Красивая фраза, но справедлива ли она? Ведь снималось кино на государственные деньги!
Зрители фильма 2020 года (производство «Москино», режиссёр-постановщик Алексей Андрианов, автор сценария Тимур Эзугбая, оператор – Денис Аларкон-Ромирес) действительно ждали этой премьеры в надежде, что наконец-то она расставит все исторические акценты по своим законным местам. Но этого не произошло, более того, – по отзывам некоторых моих знакомых, по ходу показа они теряли интерес к картине, разочаровывались в снятом материале и просто переставали смотреть. Почему же так вышло?

На мой взгляд, для этого находилось несколько весьма весомых причин.
Прежде всего, создатели сериала не смогли избавиться от навязчивых стереотипов в восприятии прошлого нашей страны. Как и в большинстве других исторических фильмов, нам была предложена точка зрения на отечественную историю как на что-то неприятное, дремучее, тёмное. Мрак, ужас, жестокость, казни… Вот, дескать, как существовали ваши предки. Чего же хорошего можно ожидать в будущем?
Царь Иоанн предстаёт то в облике слабохарактерного, но мстительного подростка, то бессильного монарха, то в качестве религиозного фанатика. Его государственные заслуги — а при нём происходило интенсивное приращение территорий страны и удачные войны! О победоносном взятии Казани, о противодействии крымскому хану, о взаимоотношениях с Литвой рассказано бегло, скомкано, как бы походя и нехотя. А ведь всё это славные эпизоды славных дел! Они старательно заретушированы и приглушены. Ничего нового в таком взгляде, повторю, нет. В своё время режиссёры В. Алов и В. Наумов сняли чернуху по повести Ф.М. Достоевского «Скверный анекдот», где проповедовалась именно такая же антиэстетика.
Ну, хорошо, кому-то эти страницы жизни общества и народа видятся как нечто грязное и неприглядное. В принципе, это вопрос трактовки, и у каждого она может быть своя. Но неужели в те или иные моменты существования этноса не цвело разнотравье, не разносили по лесам и лугам свои звонкие трели певчие птицы, не сияло в небесах ясное солнышко?! Создателей «Грозного» это не интересует, может быть, они не в курсе дела, что люди живут не только страданиями, но и земными человеческими радостями?
Может быть, причиной творческой удачи послужил неудачный кастинг? Да нет! И Сергей Маковецкий, и Александр Яценко, играя главную роль в разных возрастах, в общем, справились со своей задачей. Также на своих законных местах оказались Леонид Кулагин (митрополит Макарий), Игорь Миркурбанов (Вяземский), Владимир Стеклов (Щелкалов), Владимир Симонов (протопоп Сильвестр), Евгений Цыганов (Иван III), Константин Крюков (князь Андрей Курбский), Никита Панфилов (Фёдоров-Челяднин), Из-за плеча последнего, правда, временами выглядывал его персонаж из украинского сериала «Пёс» и невольно думалось, что сейчас на подмогу боярину явится персонаж незадачливого «шерифа» Гнездилова в исполнении Михаила Жонина.
Но дело даже не в актёрской работе, а в негласной установке постановщика: быть в стороне от своих героев, не пропускать их страсти и страдания через свою душу. Почему-то в «Андрее Рублёве» Андрея Тарковского смотришь на персонажей Анатолия Солоницына, Николая Гринько, Юрия Назарова, Ролана Быкова, Михаила Кононова, Николая Глазкова, и проникаешься искренним сочувствием к нашим давним соплеменникам. И даже дубовая ветка, вздрагивающая под дробными ударами холодного ливня, вызывает неподдельный эмоциональный отклик. А тут ничего похожего не возникает. Но если нет душевной теплоты у создателей, откуда она возьмётся у зрителя?
Трудно назвать актёрской удачей исполнение роли Малюты Скуратова Виктором Сухоруковым. Он скорее жалок, а не страшен. Но все историки отмечали именно жестокость этого исторического деятеля, да и как другой человек мог встать во главе опричнины? Если сравнить состав исполнителей в фильме Павла Лунгина «Царь» (Пётр Мамонов, Олег Янковский, Александр Ильин, Александр Домогаров, Юрий Кузнецов, Иван Охлобыстин и др.), то становится ясно, что это сравнение будет явно не в пользу «Грозного»…
Что же тогда сказать о юной жене Ивана Грозного (Татьяна Лялина)? Почему в жены царь избирает такую невзрачную, тусклую девушку? Ну да, тогда русские женщины не знали современной косметики и секретов макияжа. Но ведь исстари им были известны и румяна, и помада, и хна, и басма, и всевозможные притирания, о которых свидетельствовал ещё древнеримский поэт Овидий!
По сути дела, создатели сериала прошли мимо такой неоднозначной проблемы минувших веков, как соотношение христианства и язычества. Проявления религии многобожества не раз отмечались в последующие столетия, вплоть до двадцатого века. Фиксируются они и в наши дни в представлениях так называемого неоязычества. Что же говорить о шестнадцатом веке, когда народные представления о возвышенном знаменовали собой густую синкретическую смесь православной веры, тёмных суеверий и древних языческих капищ.
Но главная причина авторского подхода состоит всё-таки в неверной, ошибочной трактовке личности заглавного героя. В своё время мне довелось беседовать о русском царе с немцами из бывшей ГДР. Дело было в 90-е годы. Не вполне владея тонкостями немецкого языка, я употребил языковую кальку, назвав Ивана IV – Иоанн «Der Böse» (злой), но мои собеседники с чувством полной уверенности возразили мне: надо говорить «Der Schreckliche» (ужасный). Именно так именуется тот в традиции европейской историографии. Но ведь на русском языке царя так никогда не называли. Ужасный и грозный это далеко не одно и то же! В слове «грозный», несомненно присутствует и положительное значение, с оттенком преклонения и уважения. А для Европы он был и остаётся ужасным. Не потому ли, что наш монарх прежде всего исходил из интересов своей страны, своего царства, своей Отчизны?
Вот и наша нынешняя творческая интеллигенция ориентируется не на свою историческую память, а на взгляд из-за рубежа, из-за кордона, из-за железного занавеса. Ей, как и в прошлые годы, ближе фигура Петра Первого, который безжалостно поднял Россию на дыбы, рубил топором иконы, бесцеремонно брил бороды боярам, сжигал летописные источники и православные книги. Пётр для них – свой, близкий и понятный, в отличие от таинственного Ивана Грозного, сочетавшего в себе черты безжалостного тирана и человека, наделённого огромной книжной мудростью.
В упомянутом фильме Андрея Тарковского тоже присутствует немало сцен, которые леденят душу своей жестокостью, брутальностью, неизбывностью тяжкой доли русского народа. Но не будем забывать, чем завершается чёрно-белая лента «Страсти по Андрею (Андрей Рублёв)» После трагических эпизодов нашествия кочевников, междуусобиц и предательства князей в концовке фильма на экране неожиданно для зрителей вспыхивают огненные краски русских икон, святых ликов, сияющих риз и неопалимой купины. Авторская группа «Грозного» этого небесного, радужного свечения не разглядела и не смогла (или не захотела) донести до своих зрителей.
Сергей КАЗНАЧЕЕВ.