Я был. Я есть. Я должен быть!

Вячеслав Фёдорович Ложко — лауреат многих литературных премий, член Международной федерации журналистов ФИЖЕТ, заслуженный деятель искусств АР Крым. Организатор Международного Гумилёвского фестиваля «Коктебельская весна». Начал печататься в 1973 году. Издал более сорока книг. Награждён золотой медалью Украинского фонда культуры «За высокий профессионализм». Мастер спорта СССР по боксу.
Читателям «Слова» хорошо знакомо его имя, но как украинского автора. Укрепляя творческие связи с братским народом, мы неоднократно печатали его произведения. После воссоединения Крыма с Россией с удовольствием представляем его как нашего соотечественника.

* * *
С улыбкою вершу свои дела.
Жизнь на судьбу поставила мне мету,
Чтобы судьба моя имела два крыла.
Широкие,
Размахом на планету.
Крыло любви, крыло удачи,
Без них на свете
Невозможно жить.
Пойми меня,
Мне ведь нельзя иначе,
Я был. Я есть. Я должен быть!

Чаша жизни
Чаша жизни до края полна,
Не сольёшь её и не отбросишь.
Вот допью эту чашу до дна,
Ты о вкусе тогда меня спросишь.
Знаю только, горчит он слезой,
Тот напиток бродяг и влюблённых,
Отдаёт прогремевшей грозой,
Ароматом дорог пропылённых.
В нём дыханье ветров и цветов,
Хлебодарные запахи пашен,
Потому-то я вечно готов
Пить, как все на земле, эту чашу.
Исцеляет и губит она,
Жизни кровь в ней и смертное жало.
Я допью эту чашу до дна,
И напитка осталось не мало...

ЗВЕЗДА НАД КАРАДАГОМ
Звезда зажглась над Карадагом
Такая яркая, лучистая...
Сотворена как будто магом,
На землю ночь упала мглистая.
Парят во мраке стаей скалы,
И петли вяжет тропка узкая,
Давно споткнулся и упал бы,
Будь та звезда хоть малость
тусклая.

А мне короче путь далёкий
И мягче пуха галька плотная,
И я не путник одинокий —
Звезда мне светит путеводная.

КРЫМСКАЯ ЗИМА
Недлительная крымская зима,
Ты славишься своим непостоянством
То в белом инее деревья и дома,
То в серо-красном всё убранстве.
То ветер раздирает кровли крыш,
Деревья гнёт к земле до треска,
То вдруг на Крым нисходит тишь,
И всё кругом начищено до блеска.
И сводит голубая даль с ума,
И запахов течёт река хмельная.
Недлительная крымская зима,
Капризная, как женщина иная.

* * *
Осенняя палитра Коктебеля,
Сухая вздыбленность холмов,
Порой часы, порой недели
Бываешь ты, мой край, суров.
Норд-ост задует, завывая, —
Несутся низко облака.
И летнее тепло вдруг забываем,
И, кажется, весна так далека.
Но стоит только стихнуть ветру
И морю успокоиться, бурча,
Вновь заиграют краски ретро
В потоках яркого луча.

* * *
Мне утро приносит
Лиловый рассвет
И новую песнь Карадага.
Его наблюдаю я множество лет
И выше не ведаю Блага.
То плотные тучи
Он резко прорвёт,
То вдруг обозначится плавно,
То чёрной главой подопрёт
Небосвод
И станет надменно,
Державно.

* * *
Я Коктебель люблю любой,
И в зной, и в стужу,
И в ненастье.
Поёт возвышенно прибой
О том, что Коктебель — есть
счастье.
Он суть, он истина, он рок,
Я не хочу другого, Боже.
И я, конечно, не пророк,
Но Коктебель — божественное
ложе.

* * *
Мне приснился сегодня в белом,
В белой ризе шёл человек.
Не спеша по земным пределам,
Очищая кровавый век.
Неизвестно, отец ли — сын он,
Никого он за зло не корил.
Только в страстном порыве едином,
Он о главном со мной говорил:
«Успокойся. Прости заблудших,
И себя за ошибки прости.
На душе станет чище и лучше,
Ты рождён, чтоб добро нести.
А добро... Ох, нелёгкая ноша:
Через тернии к звёздам идти.
И метёт по Земле пороша,
Заметая к сердцам пути.
Только всё же иди по пределам,
Чтоб сердца от беды отогреть.
Это будет твоим уделом —
Для других постоянно гореть».

* * *
Рассвет приходит, как дозор.
Я до восхода солнца встану,
Пойду туда, где гребни гор
Скользят по белому туману,
Косой мне надо помахать,
А после мягко сесть на кочку,
Чтобы в заветную тетрадь
Вписать прихлынувшую строчку.

* * *
Я прощаю врагов своих,
Только б легче жилось на свете.
Я готов взять чужие грехи:
Мы за всё на Земле в ответе.
Мы в ответе за темень и мрак,
Что закрались в людские души,
Но развеять все это как,
Как же горькое зло разрушить?
Как помочь, чтобы вырвался свет
Из сердец человеческих в небо?
Лишь в Великой Любви ответ,
Да в насущной краюхе хлеба.

* * *
Любви великое рожденье,
Принизан воздух ею, густ.
Я плавал в лодке наслаждений,
В безбрежном океане чувств.
Волна катилась за волною,
Всё выше, выше становясь.
Любовь защитною стеною
От бед и горя вознеслась.

* * *
Ворон в небе кружит,
триста лет ему жить,
Горы долго стоят
мне отпущено мало.
Только всё-таки надобно песне
служить,
Чтобы людям
хоть что-нибудь в душу запало.

Столько света вокруг!
Как прекрасна земля!
И пшеница в полях точно к сроку
поспела…
Я отдам даже жизнь, доброй песней
делясь,
Только б душу она хоть кому-то
согрела.

Я ЖИВУ НА ЗЕМЛЕ
С думой вечной о хлебе,
С ярким светом во мгле
Я живу не на небе —
Я живу на земле.
Прорастаю, как стебель,
На прогорклой золе,
И люблю не на небе,
А люблю на земле.

* * *
Седина всё заметней,
Словно сизый дымок.
На двери на последней
Закрылся замок.
А за дверью осталась
Моя юность давно,
Мне милей она стала,
Но догнать не дано.
Не дано окунуться
В её буйную грусть,
Никогда не вернуться,
И к тому не стремлюсь.

* * *
Захожу я в вагон —
Застучали колёса,
И несусь к тем местам,
Где когда-то я жил,
Где бродил по траве
По предутренним росам,
И где куст каждый мне
Так трепетно мил.
Где река не спеша
Завивается в кольца,
Мои вёсны неслись,
Как бурлящий пожар.
Вот об этом писать
До конца мне придётся,
Принимая судьбу
Как божественный дар.

* * *
Запахи детства порою
Врываются в память мою...
И боль отлетевшей корою,
И я о прекрасном молю.
Там, на заре моей жизни,
Радостью вспучились краски.
Было привольно в Отчизне
Жить, наслаждаясь, без маски.
Не было пятен на солнце,
Не было тени на сердце,
Радуга билась в оконце,
Жизнь не казалась мне перцем.
Но до сих пор лето вижу
У той светозарной поры...
Память свою не обижу,
И радует смех детворы.

* * *
Я хочу увидеть
Старый дом.
Постучать
В знакомые мне двери.
Обо всём скажу,
Друзья, потом —
О своих победах
И потерях.
А вначале мать
Хочу обнять,
Целовать её
Родные руки.
Побродив по свету,
Смог понять —
Тяжело без них
В разлуке.
Только мама
Так умеет ждать:
Терпеливо и самозабвенно.
И слезу украдкою
Снимать,
И дождаться непременно.
Ах, тоска моя,
Тоска-печаль,
Покружила ты
Меня по свету.
Если б мне сначала
Всё начать,
Может быть,
Нашёл бы я ответы
На вопросы —
Задала их жизнь,
На задачи,
Что судьба сложила.
Мама шепчет
Ласково: «Держись,
Ведь крепка же
Становая жила!»

* * *
Жизнь нам всем расписала сценарий,
Дала каждому важную роль.
Есть в ней радости, есть
и страдания,
Наслажденья и острая боль.
Отыграть эту роль надо смело,
А не строить дома на песке,
Чтоб душа твоя, бренное тело
Не томились в жестокой тоске.
Не поддаться рутине, заботам,
Радость чувствовать, смысл бытия.
Да, приходится сердцу работать
С верой в Бога... И верую я.

* * *
Поднимаюсь из пепла,
Вовсю улыбаясь.
И преграды валю,
Что построила жизнь.
Я ошибки свои
Не считаю, не каюсь.
Только к Богу лицом —
Он мне шепчет: «Держись».
Ибо, что же тогда
В этой жизни и свято.
Из огня и из пепла
Возродить вновь себя?
В эту жизнь я пришёл
По велению Бога когда-то.
И прожить я обязан,
Весь мир сей любя.

* * *
Догорал сиреневый закат,
В отблесках багряных мчались кони,
Ветерок гулял по крышам хат,
Я, волнуясь, брал его в ладони.
Волны круто гнал Днепро седой,
Вербы над водою шелестели.
Тихо ржал у кручи конь гнедой,
И девчата задушевно пели.
Как мне мил и дорог этот край,
Я к нему вернулся, словно к Другу,
Принимай же сына, принимай,
И прости за долгую разлуку.
Под дождями северными мок,
Много за спиной дорог оставил.
В час, когда я сердцем изнемог,
Ты тоску и боль мою расплавил.

* * *
О, как никчемен человек,
И как велик он в то же время,
А на дворе жестокий век,
И на плечах заботы бремя.
Ведь в каждом рушатся миры,
И каждый — целая планета.
Мы все участники игры,
Которой жёстче нет на свете.
Мы тянем боли на себя
И ждём от ангелов посланье.
Страданья все свои любя,
Возводим мученичества зданья,
Потом бросаемся в огонь,
И крик души земля доносит.
Но душу каждого не тронь.
Господь за это строго спросит.
Но это будет не конец.
Сломать страданьем нужно стену.
Спасёт небесный наш Отец —
Отправит в жизнь пренепременно.

* * *
Я о многом написал,
Да и многое продумал.
Жизни бешеный накал
Ветры страстные раздули.
Я живу среди потерь,
Но и счастье бродит рядом.
Мне Господь сказал:
«Ты верь!» —
И согрел бессмертным взглядом.
Отогнал печаль и грусть,
В бытие отправил с Верой.
«Путь твой светлым будет пусть,
А Любовь — Господней мерой».

* * *
Я в гостях у старенькой мамы.
Жаль, что короток жизненный век.
О, как ждёт меня самый-самый,
Самый близкий, родной человек.
Дома я бываю всё реже,
Всё дела, заглянуть недосуг...
Дом окрашен краскою свежей,
Он мой самый надёжный друг.
Он всё ждет моего возвращенья,
Ну а я всё в пути и в пути...
Только дома найду я прощенье,
Ты за всё меня, мама, прости —
За молчание, часто подолгу,
За печали твои и слезу,
Что не верен сыновнему долгу
И что беды одни в дом везу.
Ты одна лишь меня понимаешь,
Мои муки, страданья души,
И всегда ты меня принимаешь
В нашем доме, в уютной тиши.

* * *
Года, как серебристый шлейф,
Летят кометою по жизни.
Я говорю себе: «Не дрейфь,
Ещё не время говорить о тризне.
Ещё не в дымке небосклон,
Ещё звезда горит с рассвета,
Ещё любовь мне — как заслон
От бед, кочующих по свету».
И каждый день так сердцу мил,
И счастье зримо и весомо,
Господь вниманьем одарил,
Любовью и весенним громом.

* * *
Не проси у судьбы
Легкокрылых удач,
Жизнь такое
Тебе не подарит.
По большому понятию,
Жизнь, как палач,
Прозевал — может больно ударить.
Ты проси у судьбы,
Чтоб дала тебе сил,
Чтобы смог ты осилить преграды,
Чтобы, всё одолев,
Был бы мир тебе мил.
За терпенье своё
Не проси ты награды.

Вячеслав ЛОЖКО