Военная Реформа: профессионализм высоко ценится, но и дорого стоит

В Вооружённых силах РФ произошли перемены. Начальник Генштаба Юрий Балуевский отправлен в отставку. Сменивший его начальник службы вооружений Николай Макаров пришел надолго, считают военные. Член Общественного совета при Минобороны Игорь Коротченко считает, что Макаров — лучшая из возможных кандидатур, так как прошел строевой путь от командира взвода до командующего Сибирским военным округом и получил опыт начальника вооружений. Раньше начальники Генштаба выдвигались из общевойсковых командиров, сейчас же на первый план выходит задача перевооружения.

О необходимости инновационной армии объявил на расширенном заседании Госсовета 8 февраля 2008 года  Владимир Путин. В понимании тогдашнего главы государства это такая армия, где на первом месте стоит профессионализм, но не отрицается и моральный фактор. Но будет ли этот план выполнен, хватит ли материальных средств и воли претворить его в жизнь? Или всё сведётся к очередной перестановке кресел в верхних эшелонах Вооружённых сил?

 

Разговор о «военных реформах» идёт со времени развала Союза, а это без малого уже скоро 20 лет, и конца этим «реформам» пока не видно. Да, пошили новую военную форму, вот, пожалуй, и всё. Но ведь суть не в форме, а в содержании, а его-то пока и нет.

Нет чёткой военной доктрины, нет чёткой организационной основы, разрушен ВПК, и нет чёткой программы вооружения Армии и Флота. До года сокращён срок службы по призыву (в угоду кому?), но не выполнен основной принцип комплектования Вооружённых сил «по контракту». Одним словом, слизывание западноевропейских основ и форм Вооружённых сил, а это было провозглашено основой всех военных реформ, к положительным результатам не привело и не приведёт.

Наше военное искусство почти никогда не уступало западноевропейскому, а очень часто шло впереди, давая направления, новые идеи в области тактики и стратегии, которые от нас воспринимались в Европе. Наша военная история показывает, что мы испытывали каждый раз крупные неудачи, когда отказывались от самостоятельного творчества и слепо подражали западным образцам. История русского военного искусства убедительно свидетельствует о том, что сила русского воинства именно в его «почвенном» духе.

Во все времена русский солдат высоко ценился во всём мире, но, заметьте, не наёмник. Почему, например, русский штыковой удар — чисто национальное явление? Потому, что идти в штыковую атаку можно лишь тогда, когда крепко чувствуешь землю под ногами. Удаль, смекалка, азарт и терпение — вот былой характер русского солдата. Возможен ли он при контрактной системе, воссоздаст ли его оплаченный профессионализм? Вопрос сложный, но ясно одно — за профессионализм надо дорого платить, а дух необходимо воспитывать. Готовы ли мы сегодня к этому?

Как показывает действительность, пока нет. Ещё 15 лет назад, на заре так называемых реформ, когда дискутировался вопрос: какая армия нам нужна? — многие с известной осторожностью употребляли такие слова, как «служба по контракту», «солдат-профессионал», и полагали, что переход к контрактной службе — дело весьма и весьма дорогостоящее (это правда) и потому отдалённое, поэтапное. Но кто их слушал? Решались политические, а не военные вопросы. Другие доказывали, что растягивать переход на «контракт» во времени не следует, а дополнительные расходы будут компенсированы высокой специальной подготовкой контрактников, грамотной эксплуатацией техники, умелым применением оружия, сокращением числа поломок и аварий, расхода горючего, боеприпасов и прочим. Волевым решением «контракт» без всякой подготовки был введён в действие. Но пока практика оправдывает первых, а не ретивых профанов радикальных действий. Оказалось, теоретические, умозрительные построения — это не то. Об ощутимой разнице в подготовке контрактников и призывников говорить пока рано.

Смешанный принцип комплектования Вооружённых сил сегодня — реальность. В войсках тысячи солдат и сержантов — контрактники. Но доказывать фактами, что дополнительные расходы, связанные с их содержанием, особенностями службы, уже сегодня компенсируются их профессионализмом, вряд ли кто осмелится. Не решён даже такой безденежный вопрос, как дедовщина. Правда в том, что по контракту в строй становятся не готовые профессионалы — таких просто нет. Годичный срок службы ещё более усугубляет проблему.

Профессионализм может проявиться в процессе непрерывной и интенсивной учёбы, а о ней остаётся лишь мечтать из-за скудности ресурсов, неукомплектованности соединений и частей, обилия других задач, своей актуальностью, важностью и неотложностью потеснивших даже боевую подготовку. Можно ли вывести солдата в профессионалы, если он видит лопату чаще, чем пулемёт?

Прошлые дискуссии об армии комплектуемой профессионалами, завершились конкретными решениями, а уровень профессионализма в войсках не повышается. Почему?

Причин много. И главная — не привлекательность контракта. Молодёжь с хорошей школьной подготовкой предпочитает гражданское образование. Юношей с неплохими задатками не вдохновляют условия контракта. Удержать в этих условиях интеллект нашей армии на уровне, — а мы в нём никому ранее не уступали — трудно.

По признанию многих руководителей военно-учебных заведений, число которых значительно сократилось, снизился конкурс при поступлении в училища, из училищ произошёл существенный отток преподавателей высокой квалификации. А ведь офицер всегда был основным профессионалом в Вооружённых силах. Предполагаемая его замена выпускниками военно-образовательных центров профессионализма армии не добавит.

Скудность ресурсов не лучшим образом сказывается как на профессиональном образовании будущих офицеров, так и на профессиональном росте молодых людей, получивших офицерское звание. Многих выбивает из колеи осознание того, что они занимаются не тем, к чему готовились, не ощущают общественной необходимости своего нелёгкого труда.

Если лейтенанту не довелось командовать полнокровным взводом, управлять им в наступлении и обороне, возвращаться домой безмерно уставшим после шести, а то и восьми часов ежедневных плановых занятий, то где, на каком этапе, каким образом он наверстает упущенное? Будет ли у его военной карьеры надёжный фундамент? И можно ли считать командира полка или командира корабля освоившими должность, если они в этой роли ни разу не выступали на учениях с боевой стрельбой? За примерами же, как это ни горько, далеко ходить не надо.

Офицеру, на какую бы орбиту его ни выносила судьба, не стать профессионалом без непрерывной практической учёбы, суть которой в решении вопросов боевой готовности, оперативной и боевой подготовки. Природная одарённость, талант, трудолюбие — лишь подспорье на этом пути.

А ведь офицер — основной мастер в обучении и воспитании тех профессионалов, в которых нуждается армия. На нём экономить нельзя. А между тем ему сегодня не уделяется должного внимания. Заострили внимание на сержантах, да, это важный составной элемент личного состава, но кто его будет обучать и воспитывать?

Тех, кто стал солдатом, сержантом после заключения контракта, называть профессионалами можно с большой натяжкой, и то выборочно. Пока в основном это люди, осваивающие боевые специальности наряду с призывниками. И здесь роль офицера остаётся главной. А им, молодым и занимающим высокие посты, сегодня нелегко. Постоянно продолжающиеся сокращения и организационные «реформы» выбивают их из ритма. Эффективно использовать те скромные ресурсы, что имеются, мешает некомплект личного состава. Даже с отделением не проведёшь полноценного тактического занятия, если в его составе не хватает пулемётчика, гранатомётчика, снайпера. А что говорить о частях, где отсутствуют целые штатные подразделения?

И ещё хочется сказать слово в защиту офицера — профессионала — командира. Ведь в армии, а тем более в условиях боевых действий, ни один воин-профессионал не решает сам по себе поставленные задачи, он их решает в воинском коллективе. А здесь нужны мастера -профессионалы, именно офицеры, в обучении и воспитании, организации боя целых подразделений. Да, это дорого, но необходимо.

Да и индивидуальный профессионализм обходится недёшево, ведь его постоянно нужно поддерживать. До каких бы профессиональных высот ни поднялся лётчик, механик — водитель танка, наводчик орудия, оператор противотанкового ракетного комплекса, да и просто стрелок, он, как и ранее, должен регулярно тренироваться, выполнять упражнения вождения и стрельб, проверять себя в учебных боях. Законсервировать навыки, сделать их пожизненным достоянием без постоянной практики нельзя.

Прежде чем говорить о контрактнике (профессионала из него будут делать уже в армии), необходимо задуматься о том, из кого их набирать. Как молодой человек может определить свою предрасположенность к воинской службе, если в школах ликвидирована начальная военная подготовка.

За год службы многие призывники не то что в руках автомата не подержат, но даже противогаза не увидят. Сокращение сроков службы — это опять больше политическое решение, чем забота о настоящей Армии — защитнице Отечества.

На мой взгляд, само понятие «военные реформы» перестало отражать глубину и масштабность процессов, характерных для нынешнего этапа военного строительства. Само слово «реформы», в том числе и военные, уже давно потеряло свою привлекательность. И вот, на расширенном заседании Госсовета 8 февраля с. г. Президент РФ, тогда ещё В.В. Путин, объявил о построении «инновационной армии», что включает в себя этот термин, пока не понятно. Как понимает его сам Главковерх, это «армия, где к профессионализму, техническому кругозору и компетентности военных предъявляются требования принципиально иного, самого современного уровня». Правда, пути построения такой армии остаются традиционными, «для чего необходимы серьёзное повышение престижа военной службы, дальнейшее увеличение денежного довольствия военнослужащих, укрепление их социальной защиты, действенное решение проблем с жильём», — сказал президент. Все эти намерения будет очень трудно выполнить потому, что, по словам экс-Главковерха, основная составляющая любой армии «моральный дух нынешней армии находится не в самом лучшем состоянии». Да к тому же финансовое обеспечение нашей армии более чем в 10 раз ниже американской.

Пока все это лишь планы и красивые заявления, под которыми пока, к сожалению, нет никакой материальной поддержки. Мы и ранее уже не раз слышали в посланиях президента о «новейших видах вооружения», о «военных профессионалах», но только та же «Булава» с тех пор лучше летать не стала…

Профессионалам военным понятно, что поставленные задачи можно решить лишь определённым составом подготовленных людей, и никак иначе. Для решения этих задач нужны не менеджеры, таковых у нас сегодня и в армии сотни, а нужны люди по профилю основной деятельности, знающие, образованные стратеги. Боевым и духовным потенциалом наших Вооружённых сил — нравится это кому-то или нет — определяется государственный авторитет России, а его красивыми словами не завоюешь, нужны дела и результаты!