Церковно-славянский иврит

Из книги «Пятое Евангелие»
Начало в № 4/889, 5/890, 7/892
Идея объединения в одном автобусе двух авиарейсов родилась, очевидно, в духе той особой паломнической экономики, которая часы, проведённые паломниками в бессмысленном, ничем не заполненном ожидании, как затратную статью, не учитывает.
В принципе, что такое два-три часа ожидания? Вроде  и немного... Но, как любил говорить старец Николай Гурьянов: «Береги каждый час, их немного у нас». Тем более что совсем уж немного этих часов было отведено нам для пребывания на Святой земле.
И хотя смирение, как обыкновенно внушают организаторы паломнических поездок, и необходимо паломникам, но к концу второго часа ожидания оно начало иссякать. Уже осмотрены были аэровокзальные красоты, уже выяснили все, насколько дорога в Израиле питьевая вода, а москвичи всё не прибывали.

От нечего делать я начал прислушиваться  к разговору нашего экскурсовода дьякона Александра, чем-то очень похожего на установленную у входа в третий терминал скульптуру Давида Иосифовича.
Сам отец Александр — еврей, он приехал из России в Израиль и женился здесь. Человек он образованный, знает несколько языков, преподает  в еврейском университете, но при этом не теряет связей со своей прежней  Родиной.
Сейчас отец Александр рассказывал о своём посещении какой-то  московской церкви, где богослужения совершаются на русском языке.
Руководитель нашей группы священник Алексий Мороз сразу отошёл, а похожий на отца-основателя государства Израиль дьякон развил свою мысль в том направлении, что коли в России далеко не все сейчас понимают по-церковно-славянски, то, видимо, придётся и далее расширять применение русского языка в богослужении.
Между тем, из-за того что мы так и не могли покинуть аэропорт Бен-Гуриона, во мне продолжались странные процессы. С удивлением я почувствовал, что превращаюсь в пропагандиста биографии отца-основателя. И не удержался я, чтобы не рассказать, как на собрании партии «Поалей Цион» Давид Иосифович Грин начал произносить свою программную речь на иврите.
Иврит тогда знали немногие, но Давид Иосифович продолжал говорить на этом языке, хотя его и просили перейти на более понятный членам партии идиш. В результате, под конец речи в зале, кроме самого оратора, осталось всего два человека...
Похохатывая, я рассказал эту историю до конца, но не простое это дело пропагандировать в паломнических кругах деятельность отца-основателя Государства Израиль...
— Ну и что? — с каким-то предвзятым неодобрением спросили у меня.
— Ничего... — уже очень серьёзно сказал я. — Просто сейчас иврит, между прочим, является государственным языком Израиля.
— Вы что же хотите, чтобы у нас в России церковно-славянский стал государственным языком?
— Нет... — ответил я. — Мне бы просто хотелось, чтобы Россия стала-таки Россией...
Не знаю, удалось ли бы мне во всей полноте довести до своих спутников мысль, возникшую на стыке церковно-славянского языка и иврита, но тут, откуда ни возьмись, возникли наши долгожданные москвичи...

 

Николай КОНЯЕВ