Свидетель эпохи перемен

Знаю Вячеслава Ложко на протяжении последних шести лет. С того самого дня, когда в 2013 году впервые стал участником Гумилёвского фестиваля в Коктебеле. Тогда же он подарил мне свои поэтические книги. И вот с интервалом в один год (2018 и 2019) выходят две части одного повествования «Непридуманная жизнь». Название мне показалось довольно распространенным. У меня на полке стояла с таким же названием книга поэта Валерия Латынина, изданная в 2003 году. И вначале просто из любопытства начал читать и «Жизнь» Ложко. Первую книгу буквально «проглотил» за два дня.
Что же так увлекло меня? Давным-давно я прочитал эпопею «Преображение России» Сергеева-Ценского, советского классика, жившего в Алуште, который на примере жизни своих героев показал, как рушилась великая Российская империя.

Книга Вячеслава Ложко охватывает совершенно другой период нашей истории, но я бы сказал – аналогичный. Ведь известно, что история развивается по спирали и повторы ситуаций неизбежны. И то, о чем написал Ложко, это и есть современное преображение России. Вернее, того, что осталось от могучего некогда государства.
С первых страниц своего повествования, Ложко погружает нас в атмосферу неустроенного послевоенного быта. Отец — специалист-технарь, мастер-золотые руки. Мать — общественник, честная и трудолюбивая работница. Семья живет в трудных условиях голодных лет, но не становится замкнутой, а остается хлебосольной и гостеприимной. Честность воспитывается и в детях, готовность поделиться последним куском хлеба с теми, кому и этого не досталось. Автор не награждает родителей никакими лестными эпитетами и сравнениями. Язык повествования прост, в основе — документальные факты. Вначале ему помогает в этом молодая цепкая память, а со временем такими помощниками становятся дневниковые записи.
На страницах повествования оживают те годы, когда ворье шарилось внаглую по вокзалам и другим общественным местам, грабило зазевавшихся доверчивых граждан. Так происходит и с его семьей, которая по приказу партии отправилась с востока страны на запад возрождать разрушенное войной производство. Семья автора, как и тысячи таких же семей, выполняла тогда волю тех, кто строил вначале социализм, потом развитой социализм, потом коммунизм. А потом, стащив деньги партии, ушёл в бизнес.
Нет! Ложко не скатился до банального описания строек, о которых в ту пору не писал только ленивый. Было даже целое направление в советской литературе, названное «производственной тематикой». Главным в повествовании автора остаются судьбы людей. И в центре — простой человек с его радостями и бедами в условиях выживания подчас в агрессивной системе государственной машины. Весьма удачно воссоздана послевоенная атмосфера южных провинциальных городов, когда юноши отстаивали свои взгляды при помощи кулаков: двор на двор, улица на улицу, микрорайон на микрорайон. Автор правдиво — ничего не приукрашивая — повествует о своих приключениях, что тоже является одним из достоинств книг. И это не случайно. Ведь чувство ответственности и справедливости для Вячеслава Ложко стали неписаным законом жизни.
Оказавшись способным спортсменом, он вскоре добился высоких результатов в боксе, научился не отступать и побеждать в любых, даже самых сложных ситуациях. И, кажется, что всё идёт благополучно: в армии его ценят, он становится кандидатом, потом мастером спорта. Его принимают в престижный Ленинградский институт Лесгафта, который успешно оканчивает и перед ним открывается блестящая карьера в спорте. Это всё до тех пор, пока Вячеслав не сталкивается с действовавшей репрессивной системой. Обостренное чувство справедливости и вера в закон ставят его перед проблемой: что важнее — защитить беззащитного или промолчать и не вмешиваться, сделать вид, что это не его проблема.
На одной из танцплощадок города он столкнулся с подвыпившей компанией, которая внаглую приставала к девушкам. Заводила — родственник прокурора города. Когда Ложко попытался урезонить хулиганов, посыпались угрозы: что он-де не знает, с кем связался, и ещё пожалеет об этом. Пьяные кинулись в драку, пришлось дать отпор. Получив по всем правилам и убежав с танцплощадки, виновник инцидента трусливо нажаловался своему дяде, который заставил суд представить дело совсем в ином свете, использовав лжесвидетелей. Так Вячеслав впервые попал за решётку.
Жёсткая и прогнившая правовая система показала, чего она стоит и кого карает. Правым в ней был тот, кто выслуживался перед начальством, кто угодливо говорил то, что велено сверху, а не то, что было на самом деле. Двойная мораль, как ржавчина, разъедала строй, да и государство. Так Ложко впервые пострадал за правое дело.
Тюрьма!.. Застенки не исправляют осуждённого. Да и сама система исполнения наказаний была построена таким образом, чтобы люди ломались, а на свободу уже выходили совершенно другими: озлобленными на жизнь, на общество. Ведь многие попадали туда или по ошибке, или за мелкие проступки, а такие, как Вячеслав — и вовсе ни за что. В то же время матёрые жулики заседали в кабинетах, и когда покрывать их уже больше было нельзя, их снимали с работы или переводили на другие должности. Речь, конечно, не о бандитах, которые должны были быть изолированы от общества.
В своей книге Ложко на примерах тех, кто с ним находился рядом, показывает, как система ломала людей. Он не поэтизирует жизнь за решёткой, никакой воровской романтики. От посвящения в зеки и до разборок в лагерях он показывает, как там правят бал подлость, двуликость, несправедливость. Причём творить все эти беззакония помогало, как ни странно, руководство этих исправительно-трудовых лагерей.
Показывает автор непредвзято и то, как ведут себя блатные в лагерях, раскрывает их жизненные приоритеты, рассказывает, как бывалые зеки издеваются над теми, кто попал на зону в первый раз. Как быть, если уж попал? Нужно оставаться человеком как бы это ни было трудно: спорт, работа, книги. Этим он спасался сам, и учил этому других.
Пять раз советская правовая система отправляла автора книги за решётку, и каждый раз, как он пишет, за кулаки. Приводит он и откровения одного из кэгэбэшников — Феди, который, придя к нему в камеру, нагло заявил: «Ну, как я тебе срок организовал?». Правда, это ему не помогло выслужиться. Пока Ложко пребывал на зоне, кто-то «помог» Феде перебраться в «лучший из миров».
Конечно, во всех этих тяжёлых испытаниях ему помогал его надежный тыл. Можно лишь удивляться бескорыстности и преданности его жены Валентины — мужественная русская женщина, как декабристка, следовала за ним в сибирские ссылки. И это всегда придавало ему силы в борьбе с несправедливостью, в отстаивании своих принципов.
Автору удалось так описать все его пять пребываний в застенках, что становится ясным, как гнила изнутри правовая система советской власти, почему потом среди чиновников не нашлось ни одного Сальвадора Альенде, который бы встал на защиту своего райкома, обкома, крайкома и сказал: вот мой рубеж, умру, но не отступлю. Двойная мораль, чинопочитание, холуйство и желание угодить вышестоящим чиновникам — всё это разложило систему и в конечном итоге под её обломками похоронило страну. Система сгинула в небытие, и вместе с ней умерли все те обвинения, которые выдвигались против Вячеслава Ложко. Пришедшее новое поколение чиновников поначалу хоть на словах было за равенство всех перед законом…
С детства Вячеслав писал стихи. Попав в молодости в Коктебель, он навсегда влюбился в этот неповторимый южный край, овеянный легендами. Ведь здесь жили, отдыхали и творили многие выдающиеся поэты и писатели ХХ столетия. И Вячеслав на свой страх и риск решает создать общество возрождения культуры Коктебеля. Для этого он становится депутатом поселкового совета. И дальше начинается его нелёгкая борьба за это самое возрождение. Именно при его содействии в посёлке появились улицы Блока и Грина, Гумилёва и Ахматовой. Позже Ложко напишет книгу, так и назвав её «Серебряная память Коктебеля».
Сегодня на Украине много говорят о том, почему Крым не захотел быть в одном государстве с проамериканской хунтой, а вернулся назад в Россию. Автор двухтомника сумел показать глубинную суть этого. Украина никогда не считала Крым своим. Интересны в этом плане его воспоминания начала 2000-х годов о поездке в Тернополь, расположенный на Западной Украине. Он показывает, насколько власти в Киеве были оторваны от народа той же Западной Украины: «А это у нас русская школа, — произнёс Барна <…> — Здесь происходит обучение на русском языке <…> Вячеслав искренне удивился. После той шумихи, которая поднялась вокруг русского языка на Украине и вдруг без всяких ограничений, всё в спокойном режиме. <…> В Крыму происходит давление со стороны определенных кругов из Киева…». Ложко удивило и то, что, когда он одному из местных жителей сказал, что он из Крыма, тот сразу завопил: «Москаль!» Автор воспроизводит дневниковую запись: «Страна сляпана из кусков. Направление в жизни в разных регионах разное. Каждый рвёт на себя. Верхушка занята только обогащением <…> Прошло время. Вячеслав оказался прав в своих предположениях. Разборки, убийства, притеснение инакомыслия и, наконец, гражданская война. Крым никто даже на уровне простых людей не считал «украинским». Да он никогда и не был таковым — незаконно отданный бесноватым секретарём ЦК КПСС Никитой Хрущёвым, а потом по-барски брошенный бывшим секретарём обкома Борисом Ельциным. Крымчане всегда ощущали себя россиянами. И это в книге Ложко звучит не в виде лозунгов или голословных утверждений, а следует из приведённых высказываний людей разных регионов Украины.
В условиях уничтожения СССР, надвигающихся событий по развалу искусственно скроенной большевиками Украины Ложко в противовес этому сумел заняться созидательной деятельностью. Объединяющим началом писателей, поэтов, художников стало созданное им литературно-художественное кафе «Богдан», названное в память о погибшем сыне. Здесь в трудные годы собирались известные деятели искусства из России и Украины, проводили в Коктебеле свои творческие вечера. Когда в Вашингтоне для России и Украины писали сценарий братоубийственной войны, в Коктебеле стараниями Вячеслава Ложко продолжали укреплять культурные связи, дружбу русского и украинского народов.
Наверное, вершиной этой работы можно считать установленный на его средства международный знак поэзии и первый на территории бывшего СССР памятник великому русскому поэту Н.С. Гумилёву. И на деньги всё того же Ложко организованный им Международный Гумилёвскиё фестиваль в Коктебеле. За его счёт было организовано изготовление памятного креста «Лауреат литературной премии им. Н.С. Гумилёва» и награждение им лауреатов Всероссийской премии Гумилёва. Проезд лауреатов и проживание в Коктебеле Вячеслав тоже оплачивал сам. Только в последние годы этим стали заниматься государственные структуры Крыма.
Казалось, что может сделать один человек в условиях развала державы, кризисов, когда многие думали только о выживании? Вячеслав показал, что может сделать человек, умудренный жизненным опытом, знаниями и железной волей. Человек, не озлобившийся на общество за все учинённые ему несправедливости, чувствующий свою ответственность за происходящее.
Об этом автор убедительно и откровенно рассказал в двух книгах, которые недавно вышли в Симферополе.
«Непридуманная жизнь» Вячеслава Ложко — это попытка показать на примере своей жизни и судеб простых людей эпопею преобразования великой державы практически за последние 70 лет, когда разрушались старые устои, наступила пора безвременья, пробивались ростки новой жизни.
Думаю, его повествование будет интересно читателям любого возраста, но особенно молодежи, которая стоит на пороге своего жизненного выбора.