slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Севастопольская баллада

Памятник адмиралу Нахимову

Приехав в Крым, нельзя не побывать в Севастополе. Севастополь – это визитная карточка Крыма; не Симферополь, не Ялта, не Феодосия, не Евпатория, а именно Севастополь. Этот военный порт, этот город-герой держит весь Крым, благодаря ему Крым жив, являясь главной опорной точкой всего Чёрного моря.
Я пробыл в Севастополе всего неделю. Чтобы познакомиться с ним, этого, конечно, маловато. Я лишь бросил поверхностный взгляд на этот чудный бриллиант. Но и этого оказалось достаточно, чтобы полюбить этот город, воздать ему хвалу, увидеть на его улицах, на его заливах, на его холмах сияние боевой славы, почувствовать, уловить русский патриотический дух, который, кажется, разлит в его воздухе.
Нельзя не побывать на Приморском бульваре, откуда открывается вид на памятник затопленным кораблям; во всём мире нет такого памятника и не будет, потому что нет на всем белом свете другого народа, у которого был бы такой несокрушимый патриотический дух. Я долго стоял у красивого парапета и смотрел на этот удивительный памятник, и чем дольше смотрел, тем сильнее убеждался в том, что русского человека победить нельзя, убить его можно, но победить нельзя – он и мёртвый страшен своему врагу.
Пребывание в Севастополе, даже краткое, преображает человека, заряжает его новой энергией, укрепляет дух, помогает лучше понять то, что заключено в понятии «русский».
Вернувшись в Москву, я перечитал «Севастопольские рассказы» Льва Толстого. В качестве артиллерийского офицера он принимал участие в обороне Севастополя, был и в тылу, и на передовой, своими глазами видел смерть, кровь, стоны раненых, все ужасы долгой-предолгой осады. Это позволило ему с предельной откровенностью и с предельной правдивостью запечатлеть севастопольскую «страду».
Севастополь в декабре 1854 года
Автор ведёт рассказ от второго лица. Этот прием гораздо выигрышнее: действующим лицом Толстой делает как бы самого читателя, который видит то, что происходит в Севастополе, приходит на четвертый бастион, разговаривает с солдатами, слышит свист летящих бомб, которые взрываются недалеко от него, а он чудом остается живым, правда, набравшись немалого страха; он видит вокруг себя солдат, которые невозмутимо, без паники выполняют свою нелегкую работу, не обращая внимания на непрекращающийся свист вражеских снарядов.
«Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности поколебать где бы то ни было силу русского народа, и эту невозможность видели вы не в этом множестве траверсов, брустверов, хитро сплетенных траншей, мин и орудий, одних на других, из которых вы ничего не поняли, но видели ее в глазах, речах, приемах, в том, что называется духом защитников Севастополя».
Офицер Лев Толстой сам горел этим чудным духом, вместе с другими героями выполняя свой воинский долг. Он был полностью солидарен с адмиралом Корниловым, который, объезжая войска, восклицал: «Умрем, ребята, а не отдадим Севастополь!» И солдаты отвечали: «Умрем! Ура!» Они «готовились к смерти – не за город, а за Родину».
Автор заключает: «Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский».
Севастополь в мае 1855 года
Эта художественная повесть гораздо сильнее, чем первая. В литературоведении почему-то принято называть севастопольские произведения Толстого рассказами, хотя это самые настоящие повести — и по размеру, а главное, по мысли. Автор показывает войну без прикрас. Снаряды, бомбы сыплются на защитников города, как дождь, смерть подстерегает людей на каждом шагу; ни один человек, находящийся на бастионе, не знает, останется ли он сегодня жив.
Нельзя без внутренней дрожи читать те страницы, где показана санитарная часть: сотни и сотни раненых солдат, многие из них ранены тяжело, и они умирают, испустив последний вздох.
А на бульваре вечером, как всегда, музыка и гулянье; здесь нет геройства, нет выстрелов и взрывов, здесь на первый план выступает… тщеславие, нет, не солдат, а образованных господ – как же не похвастаться перед друзьями и знакомыми, что был на четвертом бастионе, и рядом, в нескольких шагах, разорвалась бомба, а я хоть бы что, и бровью не повёл; как же упустить редкую возможность показать себя в лучшем свете, как же не прихвастнуть слегка, а может быть, и солидно прихвастнуть – ведь слушатели не были в том горячем месте, где я был…
Толстой рассказывает о штабс-капитане Михайлове, о князе Гальцине, об адъютанте Калугине, подполковнике Нефердове, о ротмистре Праскухине и других участниках обороны Севастополя. Но ни один из них не является героем произведения. «Герой же моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, — правда».
Севастополь в августе 1855 года
Самая большая повесть. В центре этого произведения – судьба двух человек, двух братьев: Козельцова-старшего и Козельцова-младшего. Первый возвращается в Севастополь после лечения (рана в голове), а второй приезжает добровольно, в порыве юношеского патриотизма. Оба попадают в страшную мясорубку, в город, где, не переставая, звучат выстрелы, грохот пушек, каждую минуту умирают солдаты и офицеры – остаться живым в этом пекле практически невозможно.
Умирает Козельцов-старший: осколок снаряда поразил его в грудь. Но он горд, что выполнил свой воинский долг, увлекая за собой солдат в атаку на прорвавшихся на бастион французов. В последнюю минуту перед смертью он вспомнил о своем брате. «Дай Бог ему такое же счастье», — подумал он.
Козельцов-младший тоже погибает, и тоже геройской смертью. Малахов курган пал; силы были слишком неравны. Солдаты, офицеры, генералы спешно переправляются на Северную сторону.
Автор заканчивает повесть оптимистической нотой. «Разве он тут разгуляется, — сказал один из солдат о враге. – Как же! Гляди, наши опять отберут. Уж сколько б нашего брата ни пропало, а, как Бог свят, велит Император — и отберут!.. Погоди, ещё расчет будет с тобой настоящий — дай срок», — заключил он, обращаясь к французам.
Пока Толстой был молодым и ещё не впал в дикую гордость и безбожие, то мыслил и писал о Боге правильно. Герои повести частенько, как мы видели, вспоминают Господа Бога. Володя Козельцов, младший из братьев, молится перед лицом опасности, и молится хорошо. Автор добавляет, что Господь слышит мольбы детей Своих и помогает им.
* * *
Почему Толстой назвал свои повести таким образом: «Севастополь в таком-то и таком-то месяце»? Он писал эти произведения на основе личных впечатлений, избрав «узловые» моменты севастопольской «страды», — поставил первый заголовок, а остальные — по инерции.
Если бы автор вёл повествование от первого лица, например в виде дневника, то не достиг бы нужного художественного эффекта. Он пошёл другим путем, создав три пронзительных произведения, объединённых одной идеей.
Толстой создал неумирающий памятник героям Севастополя, оптимистический реквием, который и сегодня звучит так же мощно и сильно, как и полтора века назад.
Севастопольские повести несут необычайно высокий заряд патриотизма. В этом смысле они очень современны. «Вот как нужно защищать Родину! Вот как нужно умирать за её свободу! Вот какой непоколебимый дух нужно иметь каждому защитнику нашего любимого Отечества!» — как бы говорят каждая страница и каждая строка этих замечательных произведений.
Героическая оборона Севастополя продолжалась 349 дней, то есть почти год; но этот год по своей напряженности, силе огня с обеих сторон, потокам пролитой крови, силе духа русского солдата равен, наверно, десяти, а то и пятнадцати годам. В мировой военной истории нет ничего равного этому событию!
Мы могли победить в этом неравном поединке, если бы не некоторые обстоятельства. Не только профессиональные историки, но и рядовые читатели знают о том, что главнокомандующий русскими войсками – князь Меньшиков – принимал такие решения, которые, мягко говоря, не способствовали победе. Если бы во главе армии стоял русский патриот, например, адмирал Корнилов или адмирал Истомин, то, без сомнения, победа была бы за нами.
Хочется ещё и ещё раз вернуться в Севастополь, чтобы увидеть боевые корабли, стоящие в бухте на якоре, его чудные заливы и холмы, на которых когда-то русский солдат стоял насмерть, защищая родные рубежи, прикоснуться к неувядаемой славе города-богатыря. Здесь начинаешь дышать глубже, смотреть на мир веселее, петь мажорные песни. Покидая город-герой, ты как бы увозишь его в своем сердце, и он не даст тебе впасть в уныние или в отчаяние.
Севастополь – это дивный, вольно развивающийся на ветру флаг Победы, флаг несокрушимого Русского Духа. Севастополь – это совесть России. Севастополь – это торжественный гимн Русскому Человеку.
Сегодня вся Россия является как бы Севастополем. Врагов ныне у нас гораздо больше, чем сто пятьдесят лет назад. Кроме врагов внешних, у нас тьма-тьмущая врагов внутренних. Борьба идет не на жизнь, а на смерть. Мы — Бог нам в помощь! — не погибнем, мы выстоим, как выстояли защитники Севастополя. У нас есть всё: непоколебимый русский дух, мудрость и рассудительность, сознание собственной правоты, настоящая, а не ложная любовь к страждущему Отечеству. У нас есть православная вера, которая может двигать горами. А самое главное, у нас есть Верховный Главнокомандующий, Который устами Апостола Павла говорит, обращаясь к каждому из нас: «Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его. Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских, потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных… Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие» (Еф. 6, 10-12, 14-17).
Будем верны нашему Верховному Главнокомандующему, будем выполнять Его святую волю, встанем дружно на молитву, и наши враги затрепещут, и след их простынет, и уже не смогут они, как прежде, нагло и надменно взирать на нас и вредить нам, а слово «русский» будет для них словно огонь попаляющий…
Николай КОКУХИН, член Союза писателей России
Фото автора.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: