25.04.2008

Римма Чернавина. Потерянный ключ от дорогого рояля

Я не критик, не искусствовед, не литературовед, и вдруг мне попадается драгоценность, которая должна была попасть в руки человека, всю жизнь изучающего поэзию мира. Я люблю Пушкина, Лермонтова, Маяковского, я знаю всё об этих поэтах. Я открыл новую планету. Я нашёл тайну, истину, которую никто не держал в руках, случилось чудо. Я дотронулся до чего-то высшего.

Я говорю о стихах поэта Риммы Чернавиной. Прошу мне поверить. Она поймала какую-то энергию солнца, скорость восприятий и точность взмывают её в космос, по каким-то мудрым ступеням, по которым она не оступается, а если иногда оступается, то только затем, чтобы набрать ещё большую высоту. Хорошие стихи объяснить почти невозможно. У неё есть стихи, как выстрелы, короткие, меткие, это останавливает тот самый прекрасный момент, к которому можно возвращаться, останавливает прекрасные мгновения навсегда, и, значит, они будут жить всегда.

Римма Чернавина продолжает лучшие традиции нашей поэзии начала века, соединив в себе начало века и конец. Декаданс начала века оброс мясом, жизнью, ощущениями времени, впитав время этого века.

Я поздравляю читателя с тем, что потерянный ключ от дорогого рояля найден. Это ключ, летящий в пространстве, обнимая собой все его измерения, — это наполненное даром волшебных ощущений, совершенное тело поэта, оно взлетает вверх при первом, одному только ему известном импульсе. Это тайна, тайна, возможно, до конца неизвестная и ей самой. Я читал и думал, что она помнит то, что помню я и никогда не забуду, — это моя судьба, мой язык, вкус, это даже моя вера.

Валентин Гафт.

(Из предисловия к книге «Сивилла космическая»)

СТЕРЕО-ПЕТУШОК

Электричка с грязными, как

всегда, стеклами,

для того, видно, чтобы мир

казался всегда грязным

крик молодого петушка,

помещенного в корзину толстой

тетки,

ползет-тащится поезд,

кричит молодой петушок,

улыбающееся лицо вьетнамки,

влажные черные глаза,

грустные глаза мопса,

надрывный крик петушка,

его подхватили в других

пространствах,

и в других временах,

кука-реку,

кука-реку

Впечатление.

Закат солнца

Над миром спускался полумрак.

Свет пригасили,

Поднялся занавес,

И представленье началось.

Прощанье.

Бенефис в честь солнца.

Являло солнце гений воплощенья.

Промчалось зеброй голубой,

Забавной резвой зеброй.

И у окна лик девы молодой,

Мечтает розовая дева,

Избитый хулиган в сиреневых

подтеках

Грозит кому-то кулаком.

Но тщетны запоздалые угрозы.

Безжалостно он поглощен

Разверзшей пасть чудовищной

акулой.

Свинцово тяжела

Акула оседает на илистое дно,

В единый миг превращена

в корабль,

Недвижим и угрюм.

Над ним небрежно расплескало

море

Сияющий аквамарин.

Спектакль окончен.

Воздух напоен прощаньем,

И время замедляет шаг...

А в сердце диск невидимого солнца,
И месяца короткий серп на небесах.

ВРЕМЯ

Из времени,

Что сыплется ковшами на меня,

Беру лишь жалкие пригоршни.

Ловлю руками воздух

И за пазуху кладу

Всего лишь жалкие пригоршни.

А необъятный временной массив

Плывет

В неторопливом колыханье

И все, что на его пути,

С собой уносит.

И я вращаюсь,

Кувыркаюсь,

Глотаю воздух

И плыву,

Влекомая воздушною стремниной.

Сжимаю руки,

Разжимаю

Не в силах удержаться,

И мощная волна меня уносит.

Глотаю воздух,

Воздуха все меньше.

Я сокровенный достаю запас,

Что на груди схоронен,

И пью немногое,

Что спрятать удалось.

И давит разреженное

пространство.

Мне выдав мой лимит,

Дышу, как рыба,

Вынутая из воды...

Машу руками,

Чтобы выбраться из безвоздушной

ямы,

Что опоясала стальным кольцом,

И давит разреженное

пространство.

Машу руками...

На месте рук теперь уж крылья.

И крылья

Вдаль меня уносят...

ПО СЛЕДАМ ПТИЦ

В искрящийся голубизной

Январский день,

Зовущий к небесам и выше»...
Я на снегу увидела следы,
Сложнейший переплет,
Таинственность сплетенья,
Волшебную игру,
Взаимоналоженье,
Лабиринт.
Куда ведут следы?
В чем их предназначенье?
Распутать нить
Струящейся игры
И обнаружить обусловленность
За всей ненарочитостью сплетенья!
Куда ведут следы?
Где их возможное начало?
Где конец?

И кто творец причудливых узоров?
Кто тот невидимый,
Что направляет руку,
Кто тот таинственный,
Что пролагает след?
Я по следам пошла.
Ни края.
Ни начала.
Запутанный клубок,
Рассыпанная бисером
Кривая.

Нерасторжимо замкнутая нить.

ПАМЯТЬ

Память устроена так,

Чтобы те, кого уже нет с нами

рядом,

Были бы с нами.

Чтобы одинокий человек

Не был одинок.

Память помогает нам выстоять.

Она позволяет надеяться,

Что вернутся

Те, что ушли навсегда.