"ПРЕКРАСНЫЕ РУССКИЕ ПОЭТЫ ЧАСТО ХОДИЛИ В ЧИНАХ..."

Андрею Шацкову — 55!

Замечательный русский поэт, референт Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации Андрей Шацков отмечает 1 декабря своё 55-летие. За его спиной — несколько блистательных поэтических книг, ряд заслуженных литературных премий, активное участие в возрождении знаменитого ранее альманаха «День поэзии», множество успешных выступлений перед любителями поэзии.

Так что к своему жизненному юбилею он подошёл с внушительным творческим

багажом и заслуженным писательским авторитетом.

Редакция газеты «Слово» сердечно поздравляет Андрея Владиславовича с двумя пятёрками по основам жизни и творчества и желает ему новых поэтических озарений, крепкого здоровья и вечной молодости.

Предлагаем вниманию наших читателей беседу с писателем.

— Андрей Владиславович, я от души присоединяюсь к поздравлениям редакции и горю желанием задать Вам несколько волнующих меня вопросов. Вы — автор девяти поэтических книг, часть из которых отмечена высокими наградами, в том числе Орденом преподобного Сергия Радонежского, Всероссийской литературной премией имени Александра Невского «России верные сыны» и многими другими. Обычно к своим юбилеям труженики пера стараются издавать новые книги. Чем вы готовитесь порадовать читателя?

— В год моего 55-летия хорошо известным издательством «РИПОЛ классик» в серии «Алтарь поэзии» была выпущена книга стихов «Осенняя женщина», которая довольно быстро разошлась по стране и имела хорошую прессу. Однако это не была юбилейная книга. «Юбилейной» должна была стать книга «Избранное», которую предполагалось выпустить в издательстве «Вече». Практически она была полностью подготовлена (400 стр.), даже был выполнен эскиз обложки со знаменитым «Воином христовым» («Куликово поле») народного художника России Валерия Балабанова, однако в мае скончалась моя любимая мама, которая до самой смерти работала врачом-эндокринологом в 15-й городской поликлинике. И это в 82 года! Я всегда преклонялся перед истинным «поколением победителей», к которому принадлежала мать. Поэтому концепция готовящейся книги сильно изменилась. В неё будет включён цикл «Венок от сына», и я надеюсь выпустить своё «Избранное» к годовщине памяти мамы.

— Вы из тех стихотворцев, которые пришли в поэзию «поздно», с большим жизненным багажом. Не сожалеете ли вы о том, что не начали раньше свой литературный путь?

— Так уж случилось, что, имея первое — строительное образование, приходилось много работать и обивать пороги редакций было просто некогда. Правда, стихи я писал всегда. Выпустил 4 поэтических сборника, получил дополнительный гуманитарный диплом, но в «настоящую» литературу пришёл уже сорокалетним, а в Союз писателей России вступил только в 45 лет — в разгар бездуховных 90-х годов, когда лучшие поэты ушли во внутреннюю эмиграцию, из которой до сих пор по-настоящему так и не выбрались.

«В небеса пошлёт прощальный глас

Колокол людского покаянья...

Скольких нас не стало? Сколько нас

За чертой призванья

и признанья!..»

Как ни странно, это «первое пришествие» в «большую поэзию» оказалось удачным, а стихи — востребованными. Может быть, потому, что пишу я их необычным для нашего времени, но вечным языком, часто используя таинство букв всего церковно-славянского алфавита, как говорится от «Аза» до «Ижицы». Этому языку, который уже и сам по себе — поэзия, меня научила моя любимая бабушка по маме, урождённая Руднева.

— Скажите, к кому из своего генеалогического древа вы обращаетесь благодарной памятью?

— Моя прекрасно образованная бабушка — дальняя родственница капитана крейсера «Варяг» — всегда мечтала, чтобы я стал поэтом. Когда мои ровесники зачитывались «Капитаном Сорви-головой», я уже успел одолеть по её совету всего Карамзина. Бабушкин муж, а мой дед, под своей весьма известной в «белом» движении фамилией — Павловский, был выведен в булгаковской «Белой гвардии». Конечно, при Советской власти ему жилось непросто, однако репрессирован он не был.

Другой дед, передавший мне не только фамилию, но и имя, рубился в Первой конной, стал «красным» генералом — соратником Г.К. Жукова и вместе с ним в своё время угодил в опалу.

«Грязь Родины – не Божия роса.

Противовес крестов и обелисков.

Наград посмертных

и расстрельных списков,

И ангелов России голоса!..»

— Не здесь ли истоки темы, которая не покидает вас многие годы, выливаясь в поэтические строки о Куликовом поле?

«В малахае упрятав и лоб и глаза,

Отгоняя досужего слепня камчою,

Нависает над Русью степная

гроза!

Полыхает огнём горизонт

кумачово!..»

О Куликовом поле можно говорить бесконечно. Иногда мне кажется, что я о нём уже всё сказал, всё напечатал, в том числе на страницах любимой газеты «Слово», которую сердечно поздравляю с 9 годами, прошедшими со дня выпуска первого номера издания. Ан нет. Уже в этом году сын известного композитора Эдуарда Артемьева — Артемий выпустил 20-минутный т.н. арт-фильм на стихи из моего цикла «На поле Куликовом» в замечательном исполнении народного артиста России Валентина Клементьева. Я бы сказал, что это — фильм для восприятия современной молодёжи, которую необходимо воспитывать на исторических вершинах прошлого. Как он будет воспринят публикой, откровенно не знаю. Но фильм, снятый в соответствии с новейшими кинотехнологиями, пионером которых является А. Артемьев и в основе которого лежит цельный стихотворный цикл, – это здорово!

Кроме того, продолжая «куликовские» изыскания на своей малой родине — Рузском районе Московской области, мне удалось отыскать село Куликово, что служит ещё одним подтверждением кровной связи ружан с полем русской славы.

А первым — является существование знаменитого села Волынщино, богатейшая история которого по преданиям начинается со стратега нашей победы — знаменитого князя Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского, которому пожаловал это сельцо Великий князь Дмитрий Донской в приданое за своей сестрою. Следовательно, ружане могли участвовать в битве в составе запасного полка, и наверняка большинство из них уцелели, ибо «засадный» добил разношёрстные рати Мамая.

«АЗ ВОЗДАМ!» — И за всё

отмщение

Нёс засадного войска вал.

И никто не просил прощения,

И никто его не давал!..»

Если это действительно так, то во многих жителях Рузы течёт кровь победителей на поле Куликовом. И это должно стать особой гордостью города-воина, на гербе которого перекрещиваются четыре древнерусских меча.

— Как, по-вашему, какое место занимает поэзия да и вообще литературное творчество в культурной и духовной жизни сегодняшней России?

— К сожалению, всем известную строку Евтушенко о том, что «поэт в России больше, чем поэт», сейчас переиначили и она звучит убийственным приговором: «Поэт в России больше не поэт». Кажется, совсем ещё недавно были времена, про которые академик Дмитрий Лихачев сказал: «Если в Италии нацией стала музыка, то в России — литература». А королевой этой нации, добавил бы я, стала поэзия. Но, увы, путь от королевы до «Золушки» оказался весьма краток. Не выдержав всеобщей «капитализации» и «приватизации» страны, поэзия из высоких тронных залов отступила на кухни и в сельские клубы. Хорошо известно, что она, как и молитва, обращена к душе, духу. Отсюда явствует беспомощная наивность поэзии на фоне плотского мира, и вместе с тем... её бессмертная неуязвимость!

— А как же тогда возрождённый при вашем непосредственном участии альманах «День поэзии»? В прошлом году его выход вызвал всплеск писательских и читательских эмоций. В этом — ожидается с не меньшим интересом.

— Действительно, налаживание регулярных ежегодных выпусков альманаха, бывшего некогда «зеркалом» нашей поэзии, — это то, чем может гордиться любой служитель отечественной «Эвтерпы». Мы с поэтом Сергеем Мнацаканяном из «Литературной газеты» при деятельной поддержке президента ассоциации «Лермонтовское наследие» М.Ю. Лермонтова и заинтересованной позиции Минкультуры России сделали многое для «реконструкции общего дома» лучших поэтов России. А ведь в этом году удалось ещё поддержать возобновление отдельного выпуска «Дня поэзии. Санкт-Петербург – Россия. 2007» (гл. редактор А. Романов).

Но если «танцевать от печки», то зачинателем возрождения альманаха ещё до моего прихода в Минкультуры России была газета «Слово», которая и в 2004 и 2005 годах, во Всемирный день поэзии ЮНЕСКО отдавала свои страницы «повелителям светлых словес», будоражила их «объединительными» призывами. И теперь на газетных полосах вы можете найти наиболее полную информацию о продвижении «Дня поэзии» в жизнь.

— Андрей Владиславович, по вашему собственному признанию, вы отработали в министерствах и ведомствах более 15 лет и все эти годы рыцарски служили литературе. Не мешали ли друг другу две эти ваши ипостаси — чиновника и стихотворца?

— Министерства — это особый мир, весьма дисциплинирующий, развивающий организационные и литературные способности. И между прочим прекрасные русские поэты часто ходили в чинах, и порою даже в генеральских, как, например, генерал-прокурор Российской империи, действительный тайный советник Гавриил Державин. Или товарищ министра иностранных дел, тайный советник Фёдор Тютчев. Или статский советник Александр Грибоедов. Впрочем, мне до их звёзд далеко. Но Пушкина, имеющего придворное звание камер-юнкера, я уже перегнал... в чинах, разумеется. Так что этакая «минестерабельность» только способствует творчеству. Кстати, способствовало ему и моё первое — архитектурно-строительное образование. Посмотрите, сколько состоявшихся в искусстве людей вышло из стен МИСИ и Архитектурного!

Кроме того, поработав в молодости в лучшей тогда строительной фирме Подмосковья — Главмособлстрой, мне удалось, кроме своей родной Рузы, узнать и полюбить всю Московию с её богатейшей историей и уникальной природой. До сих пор названия некоторых объектов строительства звучат для меня как боевые сводки комсомольской молодости: Дмитровская тонкосуконная фабрика, Петелинская птицефабрика, Серебряно-Прудский агропромышленный комплекс, Рузский домостроительный комбинат…

— И снова о поэзии. Какое из ваших стихотворений стало, на ваш взгляд, самым известным?

— Наверное, это моё «программное» стихотворение, вошедшее во все хрестоматии и антологии, оно называется «В день Летнего Андрея»:

«Опять на Летнего Андрея

Затеплю Троице свечу.

Но никого не отогрею

И ничего не заплачу.

 

Кому платить? Какою мерой

Былому меряна цена?

Не поступлюсь отцовской верой!

Неопалима купина!..»

— Замечательные строки. Я думаю, что когда такие стихи станут программными не только для одного их автора, но и для большинства русских людей и когда наши соотечественники перестанут поступаться и отцовской верой, и честью своей Родины, тогда можно будет сказать, что сражение на Куликовом поле наконец-то завершилось и мы победили. И немалая роль в этой победе будет принадлежать поэтам. В том числе и вам, Андрей.

— Я был бы счастлив дождаться этого светлого времени.

Беседовала

Марина ПЕРЕЯСЛОВА.