«Сам по себе, ни на кого не похож!»

Нашего земляка Константина Николаевича Игумнова называют гордостью русской фортепианной школы. Человек выдающегося музыкального и педагогического таланта, он сумел создать собственное направление в исполнительском искусстве. Всё повторял: «В чём смысл моей жизни? Играть!».

А зародился его природный дар в Лебедянском крае. Здесь, на малой родине сформировались духовные потребности, здесь в детские годы получил мощный эмоциональный заряд, позволивший достичь славы лучшего пианиста в стране и воспитать плеяду блестящих исполнителей. Трёхэтажный дом купцов Игумновых до сегодняшнего дня располагается на главной улице Лебедяни, в центральной части города.

Отец Константина Игумнова Николай Иванович был уважаемой личностью: несколько раз избирался городским головой и гласным городской думы, более 40 лет служил старостой Ново-Казанского собора, активно занимался благотворительностью, за что в 1884 году награждён редчайшим для купеческой среды орденом св. Станислава III степени. При этом Николай Иванович знал латынь и изъяснялся по-французски, интересовался музыкой и литературой, играл на рояле и писал стихи. Главной же заботой было создание благоприятных условий для образования и развития детей.

В семье царил дух любви, доверительности и взаимовыручки. Всем прививали чувство ответственности, твёрдые нравственные убеждения и хороший эстетический вкус. Младший из трёх сыновей Константин с 4-х четырёх лет, под руководством гувернантки начал осваивать игру на рояле, и когда в январе 1881 года выступил на концерте в пользу бедных жителей города, восторгу и умилению слушателей не было предела. Как же, появился маленький вундеркинд, лебедянский Моцарт! Вскоре на сцене земства новый успех, после которого ему единодушно предрекают блестящее будущее большого музыканта.

Но Константина как натуру глубокую и сложную, влечёт не только музыка, а и природа, вопросы божественного мироустройства, смысла сущего и людского предназначения. Игру на рояле он воспринимает как исповедь души, что придает его звучанию волнующую искренность. По воспоминаниям самого Константина Николаевича, в минуты исполнения пьесы «Апрель. Подснежник» Чайковского из цикла «Времена года», перед глазами у него всегда всплывала картина, детских походов в Троицкий монастырь за полевыми цветами.

Да и в недалёком прошлом на окраинах Подмонастырной слободы всходили целые поляны первых весенних цветов. Идёшь, кругом непросохшая земля с остатками грязноватого рыхлого снега в ложбинах, кучки пожухлой прошлогодней листвы в спутавшейся траве, голые деревья и кустарники и вдруг — о чудо! — огромные сине-голубые ковры, устланные подснежниками. Те пережитые в детстве волшебные ощущения прочно засели в душу, воплощаясь в проникновенных звуках музыки.

Очень чувственно, вспоминая отца, который эту пьесу нежно любил, он играл и «Октябрь. Осенняя песнь» опять же из цикла «Времена года». В такие моменты охватывала печаль о былом, вспоминался облетевший сад, опустевшее родное гнездо. Сквозь слёзы дождя на оконном стекле смотрел он из тёплого, уютного дома, как порывы ветра сгибают ветви деревьев, заставляя трепетать несколько уцелевших сиротливых листочков. Совсем недавно, благодаря заботам отца, тут всё было в цвету, в благоухающих бело-розовых одеждах. Ничего не осталось. Серыми облаками затянуто небо, затяжной дождь и вчера, и сегодня. Грустный месяц октябрь. Он унёс и отца, и любимого композитора Петра Ильича Чайковского.

По свидетельствам современников, он был человеком необычайно скромным, чуждым самодовольства и перед каждым выступлением очень волновался. И во внешности, и в проявлении внутреннего «я» Константин Николаевич имел особый шарм: всегда ничего слишком и ничего лишнего. Вот портрет Игумнова из уст дружившего с ним врача Михаила Мелентьева: «Угловат, весь как-то сам по себе, ни на кого не похож. Увидишь — раз и навсегда запомнишь, что это Игумнов. Непритязателен, деликатен, ровен в обращении. Такой образец служения искусству, служения страстного и бескорыстного, как потребности всей своей натуры, у кого теперь встретишь? И при всей деликатности, какая несгибаемая принципиальность, стойкость и ясность убеждений». Играл Константин Николаевич каждый день по шести часов, любил природу и с живейшим интересом отзывался на всё в ней происходящее. Умел вглядываться в небо и по облакам и направлению ветра предсказывал погоду. Знал множество растений, много и одиноко гулял. Забавно было наблюдать его волнение весною в ожидании квакания лягушек, и как он ходил «проведывать» их на пруд в парке.

Когда приезжал к родителям, Константину Николаевичу игралось особенно хорошо. Он музицировал в Лебедяни всякий раз с особым наслаждением и виртуозностью. Двери из комнат на балкон настежь открывались, чарующие звуки плавно лились на улицу, притягивая к дому толпу слушателей. Глядя на сияющие лица людей, отец плакал, гордясь сыном, понимая, каким огромным талантом наградил его Господь. Кто-то из домашних, чтобы удовлетворить импровизированным концертом вкусы всех собравшихся, просил сыграть «Камаринского» – русскую удалую плясовую. Это вызывало неизменный восторг и поднимало общее настроение.

Неизгладимый след в судьбе Константина Николаевича сыграло село Шовское Лебедянского уезда, куда каждое лето семейство Игумновых выезжало на дачу. Те идиллические сельские впечатления оказались настолько сильными и прекрасными, что согревали ему душу и сердце на протяжении всей жизни. В память о них он всегда хранил при себе бумажный пакетик с надписью: «Земля Шовского. Бросить в могилу, когда умру», что и было сделано на Новодевичьем кладбище, где музыкальный гений покоится с 1948 года.

Понимая, какую роль в жизни Игумнова сыграла лебедянская земля, в 1993-м году его ученики, известные пианисты Наум Львович Штаркман (1927 – 2006) и Мария Степановна Гамбарян (1925 г.р.), инициировали в Липецке и Лебедяни международный конкурс юных пианистов имени своего учителя.

Таким замечательным образом, через десятилетия в лице своих последователей и почитателей Константин Игумнов, чьё творчество и устремления были неразрывно связаны с русской традицией в искусстве, вновь вернулся в родные края.

Юрий ПЕРВИЦКИЙ.

Лебедянь.