Юбилеи апреля 2022 года

Константину Аксакову — 205 лет

Константин Сергеевич Аксаков (1817—1860) был одним из идеологов славянофильства, и, утверждая, что русские «негосударственный народ», как мало кто другой продемонстрировал тонкое чувствование национальной особости: народ — не ищущий участия в управлении, общинный, сердобольный, сострадательный. За что, собственно, и платится. Аксаков утверждал, что революционная стихия чужда русскому духу, противоречит космосу русскости, а вот поди ж ты… Или и впрямь – таковому народу, который, принадлежа к нему, исследовали славянофилы, — была навязана не характерная ему модель поведения, что сказалось и в революционном разносе всего и вся? Честный, мудрый, даровитый, сострадательный Константин Аксаков во многом плотно и вещно воплотил собою, образом своим русское начало: в лучших его проявлениях; и значительность сделанного им не умалить никакими завихрениями времён.

Петру Столыпину – 160 лет

Пётр Аркадьевич Столыпин (1862—1911) — выдающийся политический деятель, премьер-министр. Благодаря его преобразованиям в России случилось настоящее экономическое чудо. Земельная реформа, начатая Петром Аркадьевичем, привела к тому, что за год до революции 80% всей пахотной земли в стране принадлежало крестьянам. При Столыпине началось освоение Сибири и Дальнего Востока. Ему принадлежит знаменитая фраза: «Дайте Государству 20 лет покоя, внутреннего и внешнего, и вы не узнаете нынешней России». Этих 20 лет у России тогда не было. Нет их и сейчас. И в те времена, и в нынешние мы сражаемся с одним и тем же врагом, за которым стоят мировые капиталы и чуждые нам ценности. Враг, как и прежде,

Сергею Дягилеву — 150 лет

Советский двухтомник о Сергее Павловиче Дягилеве (1872—1929) нужно было доставать: то, что подобная книга могла стать бестселлеров, говорило об уровне тогдашних людей. Дягилев был из богатой дворянской семьи, он не знал матери, умершей чрезвычайно рано, дядя его был меценатом и основателем театрального кружка. Он работает с молодыми мастерами – Серовым, Левитаном, Врубелем: они молоды, они только в будущем станут классиками, открыв свои вселенные.

Красавец, светский лев, Париж ждал его – в 1906 году Дягилев открывает выставку «Два века русского искусства и скульптуры» — имевшую колоссальный успех… Вы уверены, что Дягилев умер, болел диабетом? Столь живший искусством, он остался в нём: роскошный и обаятельный, нагловатый и блестящий, собравший в себе столько противоречивых черт, что смерть кажется невозможной.

Алексею Новикову-Прибою — 145 лет

Волны Алексей Силыча Новикова-Прибоя  — настоящая фамилия Новиков (1877—1944) — накатывают на реальность: будто продолжается Цусима… Он ярко живописал море: сочно, смачно, точно вглядываясь в каждую волну; он детально описывал устройства кораблей, будучи влюблённым в морское, корабельное дело. Матрос Балтийского флота, усиленно занимающийся самообразованием, в «Кронштадском вестнике» он печатает статью, призывающую матросов посещать вечерние школы. Он участвует в котле Цусимы, попадает в японский плен, и там ему приходит мысль в голову описать бывшее с ним: отчего литература выигрывает. Монументальный словесный памятник Новикова-Прибоя возвышается уверенно: так, что накаты волн времени не страшны ему.

Корнею Чуковскому — 140 лет

Корней Иванович Чуковский — под этим именем творил поэт Николай Васильевич Корнейчуков (1882—1969) — раскрывал кладовые слова, и, пропуская сквозь фильтры отменной фантазии, представлял панорамы – где даже нравоучительность была обрамлена столь чёткими образами, что помогала взрослеть… Много ипостасей у Чуковского — переводчик, критик, составитель замечательного сборника «От 2 до 5», но дедушка Корней ближе и роднее всего именно, как дедушка — как великолепный рассказчик замечательных историй — в рифму, ибо какая же детская поэзия обойдётся без неё?

В сознание поколений дедушка Корней будет связан прежде всего с детскими своими поэмами, дававшими первую, одну из первых возможностей соприкоснуться с подлинной литературой: чтобы запомнить впечатления на всю жизнь.

Андрею Тарковскому — 90 лет

Эстетический феномен поэтичного кинематографа Андрея Арсеньевича Тарковского (1932—1986) показывает, как высоко может подняться авторское кино, точно опровергая нынешние поделки, не говоря о разливе сериальной псевдокультуры. Его фильмы образуют цикл о страданиях и надеждах человека, взявшего на себя бремя нравственной ответственности за весь мир. Концептуальные и художественные решения Тарковского отличаются оригинальностью и глубиной. Природа, показанная режиссёром, ощущается сердцем сердца, самым нутром человеческого восприятия… Тонкой поэзией звучат кадры разных фильмов. Иногда – эпосом: как в «Андрее Рублёве».

Александр БАЛТИН.