Волочаевские дни

Поток внешнеполитических новостей с Запада и Дальнего Востока, уже давно и систематически антироссийских, принёс очередную: «США поддерживают Японию по вопросу «северных территорий» (так в Японии называют южную часть Курильских островов) и признают суверенитет Японии над ними». Поэтому увы, ещё не пришло время осуществления пророчества «Партизанского гимна» поэта и воина П. Парфёнова (Алтайского) «И останутся как сказка, как манящие огни — штурмовые ночи Спасска, Волочаевские дни…». Рано им превращаться в сказку. А нам полезно вспомнить дальневосточные события столетней давности, когда те же, выражаясь современным облегченным политическим жаргоном, «игроки» стремились удержать за собой весь российский Дальний Восток захваченный ими в сентябре 1918 года.

К началу 1920 г. «верховный правитель» А.В. Колчак (1874–1920) настолько, выражаясь современным языком, «достал» все слои населения Сибири и Дальнего Востока, что там практически одномоментно полыхнула революция по образу февральской. А поскольку адмирал «достал» даже своих западных опекунов, препятствовать они не стали. Чехословацких легионеров, начали, наконец, вывозить из Владивостока на пароходах в Европу. Вместе с ними, изрядно истоптав русскую землю эвакуировались английские, французские, американские, итальянские, польские, румынские, югославские, латвийские, китайские войска. Но войска «Страны восходящего солнца» остались — императорская Япония не желала смириться с потерей хлебных и рыбных угодий.

Воевать с Японией Советская Россия тогда не могла — с Запада приближалось очередное нашествие поляков. В такой обстановке 19 февраля 1920 г. В.И. Ленин выступил с идеей создания «буферного» государства, которое должно было временно отгородить РСФСР от Японии. И 6 апреля 1920 года в Верхнеудинске (Улан-Удэ) представители Учредительного собрания Забайкальской области провозгласили создание Дальневосточной республики (ДВР). Политически её независимость была лишь формальной: деятельность правительства согласовывалась с ЦК РКП (б) в Москве и его Дальневосточным бюро. Народно-революционная армия(НРА) ДВР создавалась на базе партизанских отрядов, сражавшихся с оккупантами всех мастей с 1918 г. 27 июня 1921 г. председателем Военного совета, главнокомандующим НРА и военным министром ДВР был назначен талантливый военачальник-самородок В.К. Блюхер (1890–1938).

Японии «буфер» тоже был выгоден: чувствуя с одной стороны нарастающую ревность других «акул империализма», прежде всего США, не желающих отдавать ей одной эксплуатацию дальневосточных ресурсов России, с другой — нарастающее недовольство собственного народа «северной экспедицией», её правящие круги стремились максимально действовать «чужой рукой». Но промосковская «рука» не устраивала японское командование и 26 мая 1921 г. при его прямой военной поддержке Приморское областное управление ДВР было ликвидировано, а к власти было приведено Временное Приамурское правительство неких братьев Меркуловых (один — адвокат, другой — «владелец заводов, газет, пароходов»). Так японцы создали в противовес «красному» свой «чёрный буфер». Меркуловы же принялись сколачивать из остатков разбитых колчаковцев и семёновцев компактную «белоповстанческую армию», численностью около 10 тыс. человек. Возглавил её бывший полковник российской императорской армии и генерал временно-сибирского правительства Г. Вержбицкий. Провозглашался ни больше, ни меньше —
«поход на Москву»!

Эта «мышиная возня» во Владивостоке под прикрытием японских штыков происходила на фоне разгорающейся битвы империалистических титанов — США, Франции, Британской и Японской империй за весь Тихоокеанский регион! «Янки», разбогатевшие на Мировой войне, начали диктовать свои условия первыми, объявив 10 июля 1921 г. о предстоящем созыве международной конференции. На неё пригласили Англию, Японию, Францию, Италию, Бельгию, Голландию, Португалию и Китай. 12 ноября она торжественно открылась в Вашингтоне. Ни РСФСР, ни ДВР не были приглашены на конференцию.

В это же время Япония тоже старалась использовать для укрепления позиций дипломатию, и 26 августа 1921 г. в китайском Дайрене (Далянь) открылась уже «её» конференция, на которую была приглашена именно ДВР, а РСФСР, не признанная Японией, не приглашалась. Главной задачей делегатов «красного буфера» было мирным путём, вплоть до предоставления японцам выгодных концессий и торговых преференций выдворить с Дальнего Востока их оккупационные войска. Но японцы не церемонились — в числе пунктов их требований были: провозглашение сохранения в ДВР некоммунистического строя, отмена ограничений деятельности иностранцев в горнорудной, сельскохозяйственной и иных отраслях на основании принципа «открытых дверей», согласие на предоставление права японским судам плавать по рекам Амур и Сунгари, признание старых договоров, заключенных Россией в прошлом с иностранными державами, признание имущественных прав японских граждан и т. д. Переговоры затягивались, дело шло к зиме и... к Вашингтонской конференции.

Тогда-то самураи и извлекли из колоды «козырного вальта» — белых «повстанцев». Формально японцы декларировали свою оккупацию русской территории как... миротворческую миссию. Дескать, общепризнанной власти на Дальнем Востоке нет, и чтобы не дать этим диким русским перебить друг друга и мирных японских торговцев приходится пока держать войска.

Открытой поддержки «повстанцев» быть не могло. Прибегали к камуфляжу — военное снабжение осуществлялось тайно, бронепоезда проходили через нейтральную зону, замаскированные под эшелоны с сеном и т.п. Наступление началось 30 ноября 1921 г., а 22 декабря части НРА ДВР были вынуждены оставить Хабаровск. Но большевики сгруппировались быстро.
25 декабря был создан военный совет Восточного фронта ДВР, в который вошли С.М. Серышев (1889–1928), П.П. Постышев (1887–1939). Из Забайкалья перебрасывались свежие части, проводились партийные мобилизации. Эти меры принесли плоды: 28 декабря в бою у станции Ин «белоповстанцы» потерпели поражение и были отброшены к станции Волочаевка.

Тогда же, 3 декабря 1921 г., в Вашингтон неожиданно для вершителей судеб Тихоокеанского региона явилась специальная делегация ДВР! Возглавлял её А.А. Языков (1874–1937), зам. наркома внешней торговли Советской России, ставший, по указанию Ленина министром иностранных дел Дальневосточной республики. К участию в конференции американцы нежданных визитёров не допустили, но, чтобы продвинуть свой бизнес и насолить японцам, им устроили встречи с представителями деловых кругов и прессы. И тут русскими бойцами дипломатического фронта была взорвана «бомба»: в первых числах января в «свободную прессу» попали секретные документы из переписки японцев как с «меркуловцами», так и с французами, которые брались перебросить на Дальний Восток остатки армии Врангеля, эвакуированной из Крыма. Японцы же, в случае последующей победы, должны были получить все иностранные концессии.

Администрация США всполошилась, 21–24 января 1922 г. на конференции обсуждался «русский или сибирский вопрос». Госсекретарь США и председатель конференции Ч. Хьюз заявил о необходимости отказа от односторонних выгод на русском Дальнем Востоке и прекращения односторонней японской интервенции. Так ленинский «козырной туз» существенно умерил амбиции последних иностранных оккупантов на русской земле. Однако, Япония сохранила возможность оставить войска на Дальнем Востоке «впредь до установления надлежащего порядка». 6 февраля конференция закрылась. Настало время Ultima ratio regum — «последнего довода королей», то есть —
в полную силу должны были заговорить пушки.

16 января 1922 г. правительство ДВР создало Центральный комитет помощи фронту из представителей профсоюзов, кооператоров и Торгово-промышленной палаты. 28 января для непосредственного руководства войсками на станцию Ин прибыл сам Блюхер, спешно возвратившийся с дипломатического фронта в Дайрене. В «повстанческом» стане обстановка напротив, ухудшалась.

Перед Волочаевской операцией НРА насчитывала около 6300 штыков и сабель, 300 пулеметов, 30 орудий, 3 бронепоезда и даже 2 танка (эшелон из 10-ти французских лёгких танков Reno FT, направленных Колчаку стараниями сочувствующих железнодорожников в апреле 1920 г. был переправлен в Благовещенск, в руки ДВР, к февралю 1922 г. остальные 8 без запчастей сломались). «Белые» имели около 4550 штыков и сабель, 63 пулемета, 12 орудий и 3 бронепоезда. Усилиями капитана царской и полковника колчаковской армии А. Аргунова Волочаевку превратили в весьма мощный укрепрайон с несколькими рядами проволочных заграждений, блиндажами и пулеметными гнездами.

Сложилась уникальная ситуация — разворачивающееся сражение по своим масштабам было весьма скромным. А вот по масштабам геополитическим — определяющим. На Волочаевку смотрели одновременно из Москвы, Читы, Дайрена, Вашингтона, Токио и Владивостока.

Наступление НРА началось 5 февраля 1922 года взятием промежуточной позиции — станции Ольгохта. 10 февраля около полудня начался первый Волочаевский день. Атакующим надо было преодолевать под огнём глубокий снег на 35-градусном морозе. Бронепоезда не могли приблизится из-за разрушенного моста, один танк был подбит, другой сломался. Пришлось с потерями отойти на исходные рубежи и готовить новый штурм. За это время сапёры героически восстановили мост для бронепоездов, а обходная группа, направленная во фланг и тыл неприятеля, внесла дезорганизацию в его оборону и подожгла железнодорожный мост на пути к Хабаровску. Так что во время второго штурма с 7 утра 12 февраля бронепоезда «белых» помчались назад, боясь быть отрезанными, а бронепоезд №8 «Освободитель» революционной армии, напротив, оказал атакующим эффективную поддержку.

После поражения «белоповстанцы» окончательно утратили присутствие духа, и 14 февраля 1922 года части НРА заняли Хабаровск без боя.

Однако японских оккупантов рано было сбрасывать со счетов: 2 апреля своим огнём они остановили наступающих и заставили их отойти за реку Иман, а 16-го японская делегация окончательно прервала переговоры Дайрене. До полного возвращения российского Дальнего Востока оставалось ещё долгих полгода...

До 1990-х годов на сопке Июнь-Корань действовал музей-памятник «Волочаевский бой», 30 лет он был в запустении. Отрадно, что к 100-летию Волочаевских дней воссоздан его первоначальный облик. Однако тревожно, что в Обращении председателя Законодательного Собрания ЕАО, посвященному эпическому бою, звучат «мантры», уравнивающие народоармейцев, сражавшихся против иноземных поработителей, и проводников японской политики — «белоповстанцев»: мол, «все они сражались за свою Россию, за её будущее».

Борис Соколов