Мы летали как ангелы

Самыми любимыми зимними праздниками в нашей семье были Новый Год и Рождество Христово. К ним готовились заранее. Папа снимал с чердака коробку с ёлочными украшениями, мы вместе с бабушкой Агафьей протирали пыль, привязывали новые крепления, некоторые игрушки мастерили сами с помощью ножниц, клея, иголки и ниток. На этот счёт бабушка слыла большой выдумщицей.

Ёлку ставили всегда искусственную. Отец говорил, что даже ради праздника негоже губить деревья. Они — живые! Мы верили в это, зная, что раз отец говорит, значит всё правильно. Скоро ёлка красовалась игрушками, блестела серебристыми нитями «дождя». Беленькие кусочки ваты изображали упавший на ветви снег. Мы радовались, что сами участвовали в сотворении такого чуда. Довольные рано ложились спать, зная, что завтра под ёлкой мы увидим подарки Деда Мороза — картонные сумочки с гостинцами.

А утром разыгрывалось праздничное действо. Оно называлось: «Ёлочка». Раздавался в дверь звонок, затем следовал спокойный стук. Потом опять звонок. Длинный, требовательный. Мама смеялась (мы не догадывались почему), выбегала на террасу, впускала гостя. Бабушка Агафья (мы потом узнавали), наряженная в старый белый пододеяльник, подпоясанный ярким кушаком; в белой, неизвестно откуда добытой, медицинской шапочке, сдвинутой несколько ниже бровей и украшенной звёздами; наведённым на щеках румянцем, в двойных очках, притопывая белыми валенками и прихлопывая папиными новыми рукавицами, — выплывала из дверей и громко напевала: «В лесу родилась ёлочка…», при этом в такт стуча по полу лыжной палкой. Так входил в наш дом Дед Мороз.

Направляясь к детской для раздачи подарков, он попутно рассматривал избу, наряженную ёлку, отпускал замечания, которых мы не понимали, но над которыми родители очень смеялись. А мы, завидев такого Деда Мороза, от удивления визжали, бегали по комнате и прятались под кровать.

Там, затаив дыхание, слушали его рассказ, как он долго к нам шёл и как сильно устал. Мы помалкивали. Тогда Дед Мороз (мы уже догадывались — бабушка Агафья) потихоньку лыжной палкой шарил под кроватью и звал: «Я — Дед Мороз — Красный Нос вам подарочки принёс. Выходите, детки — есть баранки и конфетки!»

Нас такие слова ещё больше веселили, мы, как нам казалось, ловко и незаметно выскакивали из укрытия, бегали по дому, прячась в другие укромные места, про которые, мы были уверены, никто не знает, кроме нас. А уж Дед-то Мороз и подавно ни за что не догадается там нас искать. Но он нас везде находил. Радовался, что находил, пусть и теряя очки и роняя лыжную палку. Уставший, он снимал огромные рукавицы, вытирал ими пот с лица и следы румян. Мы тоже уставали. Тогда вели Деда Мороза к ёлке, показывали игрушки, наперебой читали стихи. Стихи читали и взрослые — иначе гостинец не получишь.

Мама исполняла песенку «Маленькой ёлочке холодно зимой». Отец разыгрывал в лицах рождественскую сказку «Царь и Пастух» Мы удивлялись его перевоплощению то в Царя, то в Пастуха, при этом он так менял голос, интонацию и речевые построения, что у нас не возникало сомнений в правдоподобности сюжета.

После представления Дед Мороз уходил к другим детям. А мы, усаживаясь за праздничный стол, рассматривали свои подарки, угощали друг друга сладостями. Только мне жалко было бабушку, потому что она всегда отлучалась, когда к нам приходил такой необычный гость. Сначала она сочиняла, что в это время бегала в магазин, потом говорила, что делала дела по хозяйству и всякое другое. Но мы, взрослея, догадывались, что всё это не так, и, умалчивая о маленькой тайне, не жадничая, охотно делились с ней гостинцами.

Вторым по счёту зимним праздником, но первым по значению, был светлый День Рождества Христова. В наш дом на такое торжество приезжали и близкие, и дальние родственники. Собиралось очень много людей. Мама с бабушкой традиционно пекли пироги, ватрушки. Как ловко бабушка расправлялась с тестом! Она будто играла с ним: побрасывала его, ловила, как мячик, мяла, колотила и опять подбрасывала… Эту технологию приготовления праздничного теста привезла она из деревни Коченяевки.

Мама готовила начинку из творога, яблок и других ягод и фруктов. И когда из кухни начинал доноситься сладкий запах, мы, детвора, с нетерпением ждали первой порции пирожков, румяных, красиво покрытых яичными желтками помазком из куриных перьев и щедро посыпанных сахарной пудрой.

После того, как была прочитана рождественская молитва и дано благословение отца, гости садились за стол. Во время праздника на ёлочке зажигались огоньки, взрослые и дети славили Христа. Пели песни, дарили друг другу недорогие подарки, гостинцы. Отец собственноручно записывал всё происходящее на магнитофон.

  На один из очередных рождественских праздников мама сшила нам, детям, бледно-лимонные крылышки с тонкими резиночками, которые надевались на плечи. Помню, мы летали в них, порхая, как бабочки, а, может быть, как ангелы, потому что было ощущение необъяснимой лёгкости, радости и полного счастья. Окрест сияло широкое синее поднебесье, а под ним простиралась бесконечно белая земля. Такого крылатого чувства я больше никогда не испытывала.

Ольга НОВИКОВА.

Из книги «Протоиерей Александр Сайгушев. Житие»