slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Откровенно о Владимире Крупине

Любительским пером

Братья Владимир и Михаил Крупины на р. Вятка. Май 2011

Да, писатель В.Н. Крупин — мой брат. Но когда я читал его первые рассказы, то с трудом укладывалось в голове, как человек, который родился и жил в то же самое время, что и я, бегал по тем же улицам, купался в той же реке, учился в той же школе, у тех же учителей, и так пишет: «Только на том самом обрыве, выше полета чаек, встречаются мальчишка и девчонка. И становятся: она — красивой, он — смелым». Именно после этого рассказа «Песок в корабельных часах» и рассказов «О войне», «Утя» я начал понимать, что мой брат — писатель…

Конечно то, что я брат писателя, накладывает отпечаток на мое чтение его книг. Читая, я вспоминаю описываемые события, места, людей и животных. Первый его рассказ «Полонез Огинского» опубликован в 1970 г. в журнале «Сельская молодёжь». В книге «Зёрна» он называется «Подарок». О любви молодого слесаря к девушке, которая не смогла понять его любви и оценить его подарок. Рассказ мне очень понравился, особенно гордой концовкой. Он явно автобиографичен…

В свидетельстве о рождении у Володи значится место рождения – село Кильмезь Кировской области, а семья жила в это время на лесоучастке Ломик. И местом его рождения должен быть указан лесоучасток Ломик, как и у меня. Как же так вышло? Когда пришёл срок маме рожать Володю, местная фельдшерица сказала, что она не берёт на себя ответственность – роды могут быть с осложнением, надо везти в роддом в село Кильмезь. И маму на телеге увезли в Кильмезь, распо­ложенную в 18 километрах от участка Ломик. Роды прошли нормально, без всяких осложнений. Здание роддома до сих пор сохранилось и продолжает выполнять свои прежние функции. Я даже сделал исторический снимок – В. Крупин стоит на крыльце своего роддома.

Секрет отказа фельдшерицы принимать роды с Володей был довольно прост. К ней как раз в это время приехал возлюбленный (со слов мамы). Благодаря той фельдшерице с участка Ломик Крупинские чтения проходят в селе Кильмезь, а не на поляне среди леса, которым заросло место бывшего лесоучастка Ломик…

Поражаюсь эрудиции брата. Мы жили с ним у меня на даче. Нам обоим за 60. Я занимался хозяйственными делами, готовил еду, а в его обязанности входило мыть посуду. На втором этаже дачного дома он что-то писал. Я радовался, что он работает. Через какое-то время то, что он писал, вышло в виде «Повесть для своих». Читал я её и поражался обширности его знаний в разных областях науки и человеческой деятельности: о земле и её плодородии, видах энергии, философии, идеологии и политике. Как ярко он построил диалог с крупным и умным сторонником демократии в России и как он разбивает все его аргументы. При чтении я получил много полезной информации. При очередной встрече с братом я повинился: «Володя, ты тогда такую книгу писал, а я тебя отвлекал на мытьё посуды»…

У нас с Володей немало и разногласий. К этим годам мы не только не спорим, даже не беседуем на темы: царизм – социализм, сталинизм – ленинизм, религия – вера, хвастовство — гордость своим трудом, осуждение – рассуждение, прощение – потворство. Не говорим о тех писателях и поэтах, о которых имеем разное мнение. Радуемся, что хоть ненадолго, но вместе: ещё купаемся, косим траву на даче, собираем яблоки и сушим их, ходим на литературные встречи и вечера. Кстати, для своего возраста он ловко управляется с газонокосилкой и мотокосой.

У меня с ним полное согласие, когда я читаю в его повестях, публицистике меткие и ёмкие определения и критику современной жизни — о демократии, либерализме, толерантности, ювенальной юстиции, общечеловеческих ценностях, мировом сообществе, политкорректности, журналистике, гуманизме, сексменьшинствах, образовании, культуре, в том числе искусстве, литературе. Правда, я думаю, что те, от кого зависит остановить разрушение культуры России, ведут себя как кот из басни Крылова «А Васька слушает да ест». А может быть, вообще не слушают и не читают. Но на своём творческом вечере в Герценке в 2016 году он сказал: «У меня лично нет никакого упадничества. Просыпаешься ты в России, ты здоров, у тебя есть силы. Главное – не унывать». Вся его публицистика – это не желание вступать с кем-то в полемику, а лишь желание высказать то, о чём думает.

Он, как и я считает, что в споре рождаются враги, потому что в споре каждый пытается доказать свою правду, а тут уж не до истины.

Я согласен с ним в том, что государство не должно ограничивать свободу творчества. Но при отсутствии государственной цензуры у художника должно быть чувство ответственности перед народом и зоркая, живая совесть (Л.Н. Толстой называл её нравственным компасом). И всё же, будем правдивы, цензура есть: теперь это рынок, который диктует издание книг, дикий и нацеленный на быструю и огромную прибыль.

У нас с братом одинаковое мнение по многим поэтам «серебряного века». Оба разделяем обоснованную оценку этого периода русской поэзии, выраженную С.Ю. Куняевым в книгах «К предательству таинственная страсть…» и «Любовь, исполненная зла» и точку зрения Г.В. Свиридова: «В русской литературе, увы, ущербной «серебряного» (Фраже) века, стали процветать высокомерие и надменность (Ахматова, Набоков и другие, абсолютно чуждые великой русской литературе Пушкина, Гоголя, Достоевского, Тургенева, Гончарова). Здесь налицо безысходный трагизм существования личности, своего рода обида на Бога за какую-то свою недостаточность, недоделанность, недоношенность» (Из книги «Георгий Свиридов, музыка как судьба». М.: Молодая гвардия, 2017 – 795с.: ил.)

Я не совсем согласен с Володей в оценке прозы Валентина Распутина. В беседе с Ириной Ушаковой он сказал: «До чего велика русская проза – читаешь о трагедии и чувствуешь, что становишься чище душой. У Распутина повесть «Последний срок» заканчивается словами: «Ночью старуха умерла» и понимаешь, что дети не приедут хоронить, только один сын с ней остался. Но ощущение просветляющее».

Да, действительно проза Валентина Распутина дает нам нравственные ориентиры, показывает, какими мы должны или не должны быть. Этим она делает читателя чище, поднимает, растит. Но чувства просветления после прочтения произведений Распутина у меня не возникает. Во время чтения прозы Распутина так вживаешься в жизнь его героев, он так реалистично и талантливо пишет, что возникает невыносимая жалость к этим людям и возникает чувство безысходности, невозможности что-либо изменить. Это касается многих его повестей – «Пожар», «Мать Ивана – дочь Ивана», «В ту же землю».

При чтении произведений Крупина действительно рождаются светлые чувства. Читаешь, например, повесть «Живая вода» про бывшего фронтовика, простого труженика, и его окружение – тоже невероятно знакомые персонажи и тоже с нелёгкой судьбой, но в конце, когда главный герой Кирпиков полез на крышу дома: «Он успел. Ах, с какой скоростью вылетело и стало расти солнце. И вот, согреваемый с двух сторон солнцем и кирпичами трубы, он понял, что наступило самое счастливое время в его жизни – старость». И мы радуемся вместе с героем. Пусть жизнь трудная – убеждает писатель, но в ней много радости и её надо чувствовать…

Много раз Володя повторяет: «Детство больше всей остальной жизни. Детство – главное время нашей жизни… Детство – самое счастливое время жизни». И как он здорово о нём пишет! У него десятки прекрасных книг для детей. Но я считаю, что счастью «все возрасты покорны». <…> Мне очень хочется, чтобы Володя, не смотря на свой отказ, написал книгу о В.Г. Распутине. Не раз писал о нём, последнюю статью в этом году. В письме к редактору журнала «Наш современник» С.Ю. Куняеву, в котором В. Крупин просит опубликовать свою статью о Солженицыне, пишет: «Тем более здесь случай отделить имя Солженицына от имени Валентина Распутина. Это важно. В Российской государственной библиотеке была выставка к 80-летию Распутина. Кто её готовил? Получилось, что бедный Распутин дышал в затылок знаменитому Солженицыну. А уже и в Иркутске, в музее Распутина, он представлен последователем Солженицына. Зная многие годы Распутина, смело говорю: «Это не так. Солженицын много чего наболтал. И ничего не обустроил, и людей поссорил. И сколько подобных измышлений на Распутина. Тут уж надо защищать и Распутина, и его прозу». А какое умение у брата, даже не умение, а способность схватить главные черты и заслуги человека и коротко, но ёмко написать об этом. Читаешь его статью «На смерть Свиридова» и понимаешь, что Свиридов — человек обширных знаний, болеющий за всё русское, облагородивший своей музыкой человечество. Кстати, В. Крупин и Г. Свиридов дружили семьями, и великий Георгий Васильевич первый позвонил брату и пригласил к себе на Большую Грузинскую. Статья на смерть В.И. Белова – две страницы. И видишь человека-глыбу, и понимаешь его значение для русской литературы и России.

Серафим Саровский сказал: «Тень греха – грех». Из заметки брата «Главное причастие»: «Конечно, я буду плакать перед смертью: я так много свершил плохого, так многих обидел, столько принёс родным и близким огорчений, что буду просить всех о прощении. А главное –
Господа. Это его я обижал, его распинал своими грехами. Но то, что человек приходит ко Христу, — это главное дело в жизни. Отсюда и смысл её – спасение души. Только бы при последнем издыхании причаститься Святых Таин Христовых, только бы успеть сказать «Помяни мя, Господи, во царствии твоём». Понятно, что понятие греха у каждого своё. Но всему есть предел. Брат Володя чуть что вспоминает чаще не свои грехи, а тени от грехов за 80 лет и идёт каяться. Сошлюсь на Теодора Драйзера, который в эпилоге романа «Гений» написал: «В религии они ищут спасения от самих себя, от своих сомнений и отчаяния».

Выходят некоторые повести и романы брата – как булькнет, и никаких кругов от критиков слева и справа. Хотя положительных отзывов и писем читателей приходит много. В романе – завещании «Спасение погибших» 1988г. трагически и в то же время с юмором показаны нравы творческой интеллигенции и атмосфера в современной писательской среде. Часто этот роман не указывают в списке трудов В.Н. Крупина. Больше повезло повести «Живая вода». По этой повести был снят художественный фильм «Сам я вятский уроженец». В главных ролях снимались видные актёры. Михаил Ульянов сказал Володе, что это его самая реальная роль, которую он исполнял с удовольствием. Однако, в прессе, в фильмографии Ульянова этого фильма я ни разу не встретил.

Проблемы творческой личности – успех, слава, разрушение личности подняты и в повестях «Спасение погибших» 1982 г., «Прощай, Россия, встретимся в раю, «Повесть для своих», «Громкая читка». Моё твёрдое убеждение, что только по перечисленным выше социально-психологическим произведениям можно В. Крупина назвать великим русским писателем. <…> Но сначала выражу моё признание брату за его новую повесть «Громкая читка», опубликованную в апрельском номере журнала «Наш современник» в этом, 2021-м, году. Я получил этот номер, когда заканчивал свой труд про брата писателя. Какая у меня была радость, что мой брат не просто живой, а ещё какой живой! Написать такое в 80 лет, как будто сразу по следам событий, а не через полвека после. <…> Володины произведения входят в десятки совместных сборников, но мне дорог не какой-то сборник, а учебник для первого класса «Русская азбука» (Москва, «Просвещение», 2004г. 7-е издание), где у него опубликованы два рассказа.

Публикации в центральных газетах и журналах (более десяти), в региональных (более чем в двадцати), на многочисленных сайтах в интернете, посвящённых 80-летнему юбилею В.Н. Крупина, подтвердили значимость его творчества. Вот выдержка одной из них.

Председатель Союза писателей России Николай Иванов в газете «Завтра» (№34/2021): «…Все, кому интересен этот человек, могут открыть энциклопедии, социальные сети, литературные и православные сайты и прочесть и лично о нём, и его книгах сотни страниц. Он человек, который может сказать: «Честь имею»! Который при кажущейся мягкости характера обладает колоссальной твёрдости внутренним стержнем. Его готовность отстаивать свою точку зрения в дискуссиях о вере, о путях развития отечественной литературы удивляют и радуют, потому что это идёт от сердца, глубоких знаний и от правды жизни… Гордимся. Уважаем. Любим!»

…Обдумывал, вспоминал, долго писал, а всё написанное можно выразить кратко. Читая брата, я восхищаюсь им, меня охватывает радость и распирает гордость – это мой брат. Брат мой.

Михаил Крупин.

likorg.ru

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: