На развалинах Чевенгура

Умер Василий Голованов. Вася... Переделкино, где он жил и работал, переживал общее забвение всего, ради чего жил и работал, где мучительно болел и умирал, опустело. Следы Васиного велосипеда стерты миновавшей зимой.

Чтобы он остался в этом месте силы, где им написаны невыносимо прекрасные страницы, после смерти отца, собирались подписи под челобитной. Первым расписался Евгений Евтушенко — понимал, что за ним потянутся. Так Вася очутился в лачужке на окраине Дома творчества. Спасибо и на том! Васе ничего другого и не надобилось. Столько достоинства, безжалобности, безропотности было в этой нищете, которой ещё и завидовали!

Яркий, странный, нежный, потаённый, «сокровенный человек», как определял подобную личность любимый им Андрей Платонов. Открыватель, дотошный исследователь такой же потаённой, как его характер, стороны нашего бесконечного пространства, путешественник, страстный приверженец и популяризатор геопоэтики. Проза и особенно эссеистика Василия Голованова гарантировали бы почести и достойную жизнь в любой литературе мира. В сегодняшнем состоянии нашей литературы Голованову гарантировано в лучшем случае равнодушное помалкивание.

В прежние годы мы часто и подолгу беседовали о том, что составляло для него высший смысл существования. В годы последние не сговариваясь прекратили умствовать — перекидывались короткими фразами о насущном и бытовом. Что болтать попусту о несбывшемся и несбыточном на развалинах Чевенгура (так называлась одна из лучших книг Васи)!

Все, кто знал его и умел любить, вздохните горько. Задумайтесь о том, кого мы потеряли и о чём позабыли...

Прости, Василий Ярославич!