Почему нельзя прощать долги?

 "Валентин Фёдоров, профессор, заместитель директора Института Европы РАН, экс-губернатор Сахалина"О разных принципах внутренней и внешней политики"

Представим себе, что в мире существует одно-единственное государство, и потому ему никто не угрожает извне. Оно проводит всецело внутреннюю политику. В таких условиях общество будет оценивать действующих политических деятелей по общепринятым критериям добра и зла, которые они приносят своими делами. Арбитром при оценке противоборствующих сторон выступает сам народ, путём выборов формирующий ветви власти.

Чередование правящих и оппозиционных партий и лидеров, возможность для оппозиции законным путём прийти к власти – главные признаки демократического устройства. Конечно, политическая система не совершенна, она часто допускает сбои и промахи. Но так или иначе она восстанавливает относительную справедливость в расстановке политических сил.

 

Прямой обман в устоявшейся демократии может принести успех, но только в кратковременном плане. Неизбежные последующие разоблачения сведут победу на нет и на долгое время останутся клеймом на нарушителе общественной морали. Такого рода опасения удерживают политических игроков в русле благопристойности и препятствуют разгулу демагогии (совсем без неё политика обойтись не может). Часто бывает так, что неблаговидные дела политиков становятся известными спустя годы и десятилетия, избиратели повлиять ни на что здесь уже не могут, и тогда суд вершит История. Что бы ни говорили правители-временщики, они её побаиваются, ибо не хотели бы остаться на последних местах в рейтинговом списке государственных деятелей.

Обман во внутренней политике граждане рассматривают как личное оскорбление, причём не важно, когда он имел место – на прошлых выборах или давным-давно. С таких же позиций рассуждают и эксперты, подпитывающие население теми или иными архивными сенсациями.

Теперь отменим наше допущение о существовании одного-единственного государства в мире, где в реальности насчитывается более 200 стран. Внутренняя политика останется без принципиальных изменений. Зато в свои права вступает внешняя политика.

Критерий успеха здесь другой, чем во внутренних делах. Например, обман никуда не исчез, но стороны поменялись местами. Осуждается тот, кого обманули, а нечестный победитель возводится на пьедестал за свои искусные действия. Ему присваиваются такие лестные качества, как дальновидность, точный расчёт, сила воли и др. Его превозносит не только свой народ, что понятно, но часто и мировое общественное мнение. Победителей не судят – это выражение стопроцентно применимо к описанной ситуации, а уж если быть абсолютно точным, то его можно дополнить – победителей во внешней политике не судят. Деятель в своих внешнеполитических делах подобен военачальнику – никто же не осудит  последнего за то, что он пересилит на поле боя своего противника. Напротив, он получит наградные кресты и звёзды и войдёт в военные учебники. Для сравнения можно привести также шахматы. На международной арене принято ради успеха хитрить и «срезать углы».

Итак, принципы внутренней и внешней политики разные, и их нельзя подменять или путать. Между тем это происходит на наших глазах.

Так, диктаторы не склонны проводить водораздел между двумя сферами. Они воюют со своим народом, как с внешним врагом. Жёсткие принципы международных отношений, превращаясь в жестокие, служат руководством при проведении внутренней линии. Спасение от этого кошмара может дать только демократия. Она гарантирует нормализацию внутренней жизни и отчасти смягчение нравов в обхождении с другими странами.

Не принесёт пользу для страны и ситуация наоборот, т.е. когда заповеди внутренней жизни (не обманывай, уступай, не ищи выгоды, проявляй доверие, береги свою честь и т.д.) переносятся на заграничные связи. Страдают её государственные интересы, и очень часто невосполнимо.

Советскому Союзу явно не повезло со своим первым и единственным президентом М. Горбачёвым. Конечно, за демократизацию страны нужно воздать ему должное, хотя она осуществлялась без продуманного плана и в конце превратилась в стихийный процесс, приведший к распаду Союза. Но параллельно преобразованиям в СССР Горбачёв надеялся на перестройку во всём мире, на повсеместное торжество общечеловеческих ценностей. Результат известен. Западные страны взяли всё, что можно было взять, удивляясь щедрости Горби, однако сами не отдали ничего и не позволили связать себя какими-либо письменными обязательствами в будущем. Вербальные обещания Запада не продвигать НАТО на Восток советский президент посчитал достаточным и не настоял на заключении соответствующего договора. Личная честность Горбачёва вкупе с политической наивностью дорого обошлась Советскому Союзу и его преемнице — России. Ныне НАТО уже стоит вплотную к российским границам, ближе некуда, исповедуя кредо «пусть неудачник плачет».

С развалом Советского Союза произошло резкое изменение международной обстановки в пользу Запада. Пользуясь слабостью сначала советского руководства, а потом новой России, он расширял и укреплял свои позиции. В то время советский долг Западу по своей величине был сопоставим с долгом развивающихся государств нашей стране. Российскому правительству стоило бы побудить западные державы пойти на взаимозачёт указанных долгов, принимая во внимание декларации ведущих столиц по обеим сторонам Атлантики о намерениях способствовать преобразованиям в России и необходимость уменьшения задолженности «третьего мира». Но этого не было сделано. Если от Запада  и была желательна какая-то помощь для России, то именно эта, а не предоставление всё новых и новых кредитов под проценты, дополнявшееся неизбежной реструктуризацией выплат. Российские деятели, специалисты по взаимозачётам внутри страны, не смогли произнести это слово там, где нужно, – на международной арене. В результате Россия была поставлена в крайне невыгодное положение – она возвращала долги Западу и одновременно списывала долги развивающимся государствам. Лишь повышение мировых цен на нефть принесло России известное финансовое облегчение.

Да что там Горбачёв и Ельцин. Сам Сталин допустил колоссальный просчёт, когда поверил заверениям Гитлера относительно его миролюбивых планов. Усыпив бдительность Кремля двумя пактами, Берлин в начале войны захватил в качестве лёгкой добычи огромные территории с населением, пленёнными войсками, промышленностью.

Осознание различий внутренней и внешней политики диктуется не столько академическим интересом, сколько необходимостью избежать ошибок, а этот ряд, к сожалению, не пустует.

Одна из таких ошибок – списание долгов, которые развивающиеся страны имеют перед Россией. Объяснение наших деятелей, как они сами считают, исчерпывается в основном ссылкой на бедность должников: мол, суммы большие, всё равно выплатить их партнёры не могут, поэтому пользы от продолжения подобной кредитной бухгалтерии нет никакой. Целесообразно простить невозврат и очистить горизонт, тем более что речь идёт в основном ещё о советской военной помощи и начисленных процентах. Почему-то считается также, что прощённые должники будут лучше относиться к России. Странная логика. Сначала мы даём кредиты ради улучшения взаимоотношений, а затем мы списываем эти кредиты тоже с целью улучшения взаимоотношений. Так лучше не давать их вообще и уж никак не списывать их.

Списания наносят ущерб отечественным государственным интересам. Никто не знает, что нам предстоит в будущем, поэтому надо быть готовыми к любому развороту событий на внешней арене. Например, Афганистан уже предъявлял России счёт за урон, причинённый ему нашим «ограниченным контингентом» (как было принято говорить), и нет гарантий, что когда-нибудь не предъявит его опять, причём в ультимативной форме. Что заставляет наше правительство при такой неопределённости зачёркивать афганский долг в размере 10 миллиардов долларов (весь долг составляет 11,130 млрд долларов), как это с большой помпой было сделано в 2007 г.

После свержения американцами Саддама Хусейна российское великодушие выразилось в прощении Ираку в 2008 г. 12 миллиардов долларов под расплывчатое обещание допустить российские предприятия в иракскую экономику на общих основаниях. От российской стороны документ подписал вице-премьер, министр финансов А. Кудрин.

Общий объём российских списаний за последние пять лет составил более 36 млрд долларов, что в процентах к ВВП выводит Россию на первое место в мире. При объяснении такой щедрости наши власти ссылаются на решения Парижского клуба, членом которого мы стали в 1997 г. Мол, надо выплатить обязательства. Опять та же ущербная логика. Спрашивается, зачем вступали в клуб, если членство приносит нам колоссальные убытки? Или по меньшей мере нужно оговорить своё особое мнение.

Обращает на себя внимание келейность принятия решений об отказе от иностранных долгов. Если обсуждение, например, федерального бюджета проходит в условиях открытости и гласности, то при списании многомиллиардных сумм общественность ставится перед свершившимся фактом, изменить что-то она уже не может. Иностранные долги являются чем-то вроде чёрной дыры, где по непонятным причинам бесповоротно исчезает немалая часть казны, за что ответственности никто не несёт. Для сравнения: за кражу в магазине товара стоимостью более 100 рублей возбуждается уголовное дело. Если уж наша чиновная элита хочет понравиться дебиторам, зачёркивая их долги, то было бы понятнее объявить амнистию российским неплательщикам, т.е. юридическим лицам, которые, несмотря на возможные трудности, ещё остаются на поверхности, находясь между жизнью и смертью. Эта идея, выдвигаемая российской предпринимательской средой, не встречает поддержки у правительства, оно проявляет заботу об иностранных дебиторах.

Не меняют дела тактические ходы самих стран-должников: сначала набрать долги, а потом не признавать их. Для нас важны собственные расчёты, и не может быть приемлема ситуация, когда должник принуждает кредитора к капитуляции. В любом случае сохранение неясности оставляет какие-то шансы на возврат денег, тогда как ненужное подведение черты дорого обходится государству.

Если оставаться на реальной почве, то, понятно, бесполезно требовать от несостоятельных займополучателей ликвидации их задолженности в текущий момент. Но если одновременно проявлять заботу о безопасности собственного государства, то существование кредитного счёта по отношению к партнёрам даёт сильные козыри при любом раскладе игральных карт. Кроме того, надо иметь в виду давно известную истину мирового сообщества, а именно неравномерность развития его отдельных членов, в т.ч. в демографическом плане. По не всегда очевидным причинам та или иная страна резко выходит вперёд и набирает силу. В этих условиях накопленные за всё время финансовые обязательства такого динамичного конкурента перед нашей страной сыграют роль совсем не лишней подушки безопасности. Списывая долги за формальное «спасибо» (и то не всегда), мы добровольно лишаем следующее поколение важного рычага воздействия в мирохозяйственной системе. Нашим верным союзником в странах-должниках являются не правительства, не режимы или деятели, они приходят и уходят, а финансовые долги перед нами. Нескончаемая реструктуризация долга предпочтительнее отказа от него.

При списании задолженности Россия переняла практику западных стран. Но если Запад в виде прощённых сумм возвращает некую часть огромных доходов, заработанных на «третьем мире» его транснациональными компаниями (можно вспомнить также колонизацию), то к России это не относится.

Есть ещё один путь рационального использования бесперспективных платежей – засчитывание их при освоении местных природных запасов в уставные фонды совместных предприятий. Такой курс отвечает национальным российским интересам, он делал бы страну богаче и в конечном счёте повышал бы её международный престиж.

Наглядный процесс отслоения внешней политики от внутренней можно наблюдать на примере цен на нефть и газ, поставляемые из России в страны ближнего зарубежья, т.е. те, которые раньше входили в Советский Союз. Вначале эти цены для ставших самостоятельными государствами не отличались от внутрироссийских. Такое состояние, весьма выгодное для бывших республик, сохранялось достаточно длительное время. Но по мере осознания ненормальности положения трансграничные поставки становились дороже, пока не достигли уровня мировых цен. Хотя по своей географии этот процесс ещё не завершён, Россия в основном перестала быть экономическим донором для «бывших», которые, со своей стороны, обвиняют её в энергетическом шантаже и имманентной агрессивности. Любопытна логика таких обвинителей, которые игнорируют и здравый смысл, и реальности мирового рынка. Её можно сформулировать примерно так: нам с Россией не по пути, но её цены на нефть и газ для нас должны быть советскими, т.е. внутренними, льготными. От хорошего тяжело отвыкать.

Добавим ещё один штрих. Многих участников международного товарообмена беспокоят не только возросшие их собственные затраты на энергоресурсы, но и укрепление позиций России благодаря обильному притоку нефтедолларов. Здесь мы имеем дело с ещё одним фундаментальным различием между внутренней и внешней политикой, которое носит характер всеобщей закономерности – если внутренняя политика направлена (должна быть направлена) на усиление своей страны, то подъём других стран воспринимается как минимум с опасением.

Доброжелательность – редкая и мимолётная гостья в международных отношениях и уж никак не хозяйка, несмотря на заключаемые договоры о дружбе, взаимопомощи, добрососедстве. Об этом надо помнить всегда.