О самом главном

Вы любите природу? Не потеряли ещё способности восторгаться по весне лопающимися почками и с детской непосредственностью подставляете до сих пор своё лицо под дождь? Хотите услышать высокие слова о любви, предназначенные только Вам? Значит, эти стихи написаны для Вас. Как и те, написанные ранее, опубликованные в поэтических сборниках — «И вновь о женщине пою» (2009 г.) и «Примите женщину как есть» (2011 г.). Поэт не претендует на бесспорность своих суждений и взглядов, а просто делится наблюдениями в новой подборке своих стихов...

Как милость Богом нам дана
Земная жизнь – вселенной чудо,
Противоречий с виду груда,
Что не распутать без вина.
Как милость Богом всем дана
Земная жизнь, причём одна…

Как милость Богом нам дана
Возможность выбора дороги:
Судьбой отмечены пороги
На речке жизни, что без дна.
Как милость Богом всем дана
Земная жизнь, причём одна…

Как милость Богом нам дана
Возможность продолженья жизни,
Нам в наших детях…после тризны,
Когда закончилась она.
Как милость Богом всем дана
Земная жизнь, причём одна…

Как милость Богом нам дана
Земная жизнь – для всех награда,
И нам прожить её так надо,
Чтобы звенела, как струна.
Как милость Богом всем дана
Земная жизнь, причём одна…

* * *
Весны дыхание парное
Здесь явно было чуть размыто:
Сквозь ветки небо голубое
Лилось как будто через сито.

Донизу свет не доходил,
Его для всех здесь не хватало.
И как тепло лес ни делил,
Земле его недоставало.

Здесь снег лежал… вернее, льдина:
Сплошной каток вокруг берёз.
Зелёных кедров половина
В воде стояла… каждый мёрз…

Зверьё живое здесь молилось,
Просило Бога об одном,
Чтобы Весна к ним вниз
спустилась,
Согрев их всех своим теплом…

В лесу я был часок, не боле,
И, признаюсь, весьма продрог…
Но в те молитвы (плач от боли)
Вплести свой голос всё же смог.

* * *
Гжелью расписанный город,
Синий от ветра, как снег,
Старцем, закованным в холод,
Смотрит на нас из-под век.

Окна-глазницы слезятся:
Снег вперемешку с дождём.
Где уж над ним надсмехаться?
Сами к тому все идём…

Как же давно непогода!
Вот тебе месяц – апрель…
Что-то случилось с природой:
Видно запала на гжель?

* * *
Опьяненный вечерним закатом,
Я бреду по степи наугад,
Ноги движутся сами куда-то
Под негромкие песни цикад.

Лижут пятки духмяные травы,
Нос щекочет, поднявшись, пыльца
И она же, себе для забавы,
Лепит маску, чертовка, с лица.
Солнца съел горизонт половину,
Под ногами уж склад из теней.
Задышала прохлада мне в спину,
Выбивая тепло из камней.

Свежий воздух, как палка, мешая,
Я иду в неизвестность … босой…
А над степью – от края до края
Стяг багровой горит полосой…

* * *
Деревенька над обрывом
Распласталась простынёй –
С розоватым чуть отливом,
Перемешанным с зарёй.

Гонит скот вниз к водопою
Деревенский пастушок.
Над взъерошенной водою
Веселится ветерок.

Молоком туман в лощинах
Моет заспанный камыш,
На домах и на овинах
Серебрит железо крыш.

Утро доброе такое,
Не сулит деревне бед:
Во дворах, как с перепоя,
Петухи кричат: «Р-а-с-с-в-е -т!!!»

Звенит июль – макушка лета:
Природа стонет от жары,
Живому уж не до игры,
Глотнуть прохлады
лишь бы где-то.

Под солнцем плавится асфальт.
Весь город корчится от боли:
Он у жары сейчас в неволе,
А та снимает с него скальп.

Жара мне душу опалила.
Я не дышу , я не живу…
Неужто это наяву?
Я не о том тебя просила…

Просила, Боже, я дождя.
Прошу тебя о том же снова,
Природа к этому готова –
А ты всех жаришь не щадя…

* * *
Намокли волосы и мысли,
Ползут ручьями по щекам.
На подбородке аж провисли,
Подобно ржавым проводам.

Я под дождём бреду босая
Бесцельно, к Богу не стремясь.
А мысли падают стекая,
И разбиваются о грязь.

Осколки их поднять пытаюсь,
Но в голове лишь тихий звон.
Нет, я не дурью в поле маюсь?!
Меня сегодня бросил он…

А дождь шумит, не утихая:
Где дождь, где слёзы — не пойму?
Иду – разбитая, пустая,
Без мыслей я...иду во тьму...

* * *
Месяц, в авоське висящий,
В лужах – осколки небес,
Ветер, осенний, щадящий,
Дувший не сбоку – в отвес…

Нити тропинок ветшалых,
Ночь, как сплошная беда,
Горечь от слов запоздалых –
Всё это было… тогда…

Как же давно это было…
Всё здесь не так, как в ту ночь.
В небе не Месяц – Ярило
День продолжает толочь.

Дети – цветы нашей жизни –
Носятся в парке гурьбой…
Всё здесь не так – только вишни
Вспомнили встречу с тобой…

* * *
Я ранних птах не слышу пересвиста
Повисла ночь на сгорбленных
кустах.
Ещё вчера здесь каждый был
солистом,
А ныне утром всех опутал страх.

Упало ночью небо на подворье,
Вот-вот разверзнется небесная
здесь хлябь…
Какая тишина! Кукушкино злословье
Лишь сотрясает воздух, словно
рябь…

* * *
На небе, штопая прорехи,
Дождит июль всё по ночам:
Не придирайтесь к мелочам –
Свои скрывает он огрехи.

Дожди те – капли по рукам…
Игла в них молнией мелькает,
Но всё равно не успевает
Июль заплатки ставить сам.

День – не помощник: сын – не дочь,
Болтлив к тому же, как сорока.
Короче, с ним одна морока!..
Другое дело, дочка – ночь…

* * *
Опять – безмолвие ночи!
Я вновь один в пустой квартире,
Да и во всём огромном мире,
Хотя бы свет мне кто включил…

Лишь – снег идёт!
Во тьме – кружится…
Под шёпот этот мне не спится,
Закрыл бы кто ему там рот…

Но – нет!
Безмолвие кругом,
Давно уж спит огромный дом –
Один лишь я не обогрет…

Давно лишь только из окна,
Я вижу – мир! (который –
внешний)
А снег, увы, идёт нездешний.
Но в этом не моя вина…

Я здесь родился …инвалидом…
Отца и матери уж нет
И я неполных двадцать лет
Здесь наслаждаюсь этим видом…

Как снег – кричит!?
Холодный, сильный…
(А снегопад, и впрямь, обильный)
Скажите, пусть он замолчит…

Но снег – идёт!
Во тьме – кружится…
Под шёпот этот мне не спится,
Закрыл бы кто ему там рот…

* * *
Не говорят о любви – была…
Если она – настоящая!
Если любовь смогла
В сердце войти – молчащее!

Если она – вошла!
Сердце, наполнив дрожью,
Не говорят – была …
Ибо всё будет ложью!
* * *
Свеча погасла, не горит,
Тьма лик иконы закрывает,
Мужчина с Богом говорит
И ничего не замечает.

Молитв, не зная ни одной,
Он говорит с ним так, как может:
С открытой, плачущей душой
И с верой в то, что Бог поможет.

Слеза стекает по щеке,
Торочит путь свой к подбородку,
Она уже на языке,
Но сушь во рту терзает глотку.

Мужчина в голос говорит,
Но сам того не понимает:
Душа его о той болит,
Что под ножом сейчас рожает…

Пришёл впервые к Богу он
Просить за них: жену и сына.
Звучит его молитва-стон,
Как распрямлённая пружина…

* * *
Заменила полночь дату –
День в историю ушёл.
Месяц скрылся, чёрт, куда-то,
Уступив вдруг тьме престол.

Хохотнула туча-сводня,
То была её игра:
Было миг назад – сегодня,
А сейчас уже – вчера!

Всполошились, правда, звёзды
Вместе с братом, чай, росли,
Но уж было слишком поздно:
Сутки новые… пошли…

* * *
Синь! Какая синь над головой!
Ни облачка вверху, ни дымки.
Как будто небо надо мной
Вобрало цвет твоей косынки.

Синь! Какая синь на небесах!
В ней будто растворилась
вечность.
Как дивный цвет в твоих глазах,
В себе хранящий бесконечность.

Синь! Какая синь накрыла свет!
Я в ней тону — необозримой.
Как мне приятен этот цвет —
Цвет васильков и глаз любимой.

* * *
В военном билете отца
Записано коротко, просто:
Прошёл, мол, войну до конца…
(Мой папа был малого роста).

Вступил в первый бой на заре,
В тот день, нам всем памятный,
летом…
А было ему в той поре
Лет двадцать, (чуть – больше)
при этом.

Война обожгла все сердца:
И мамы, и тёщи, и тестя…
В телах их остатки свинца
Как бусинки-ягоды в тесте.

Они – не любили войну!
(О ней вспоминать не любили…)
Но как же любили страну,
В которой все четверо жили!

Был в жизни отцов день святой:
Девятое мая – Победа!
Когда по щекам их слезой
Катились и радость, и беды…
В тот день им прощались грехи,
(Ведь плакали с женами вместе)
В тот день я читал им стихи,
Как будто их прошлого вестник.

Давно уже нет…четверых…
(Война забрала их удачу)
Но я в День Победы за них,
Как прежде, пью водку…и плачу…

* * *
Тебя нет на земле, ты у Бога
в гостях,
Не приду я к тебе, не приеду,
Позвонить не смогу, чтоб сказать
впопыхах –
Ты не жди меня, мама, к обеду.

С детских лет я привык, что ты
рядом со мной,
И, казалось, что будет так вечно,
Потому не успел тебе,
самой родной,
Я признаться в любви бесконечной.

Не сердись, дорогая, прошу,
не сердись,
Что таким, вот, нескладным я
вышел,
Вы с отцом вместе прожили
долгую жизнь,
Но признаний я в доме не слышал.

Вы в сердцах ваших прятали
чувства свои,
Но всегда ты отчётливо знала,
Что вы с ним не прожили ни дня
без любви,
И тебе этих знаний хватало.

Я всегда, говорила ты, был весь
в отца,
Рос я черствым,
как то ни печально.
Но сегодня я вдруг осознал
до конца,
Что отец был не прав изначально.

Мы любовью делиться с родными
должны,
Не стыдясь, в том должны
признаваться.
И пока те слова будут людям
нужны,
До тех пор будет жизнь
продолжаться!

Я к тебе опоздал, и любовь
не донёс,
Не увидел счастливой улыбки,
Но ты знай, моя мама, — сынок
твой подрос
И теперь исправляет ошибки.

Тебя нет на земле, ты у Бога
в гостях,
Не приду я к тебе, не приеду,
Позвонить не смогу, чтоб сказать
впопыхах –
Ты не жди меня, мама, к обеду.

* * *
Раскачаю дома, разбужу тишину,
Захлебнусь в первобытном я крике.
Ещё миг жизни той… Я с балкона
шагну…
И умру там… с Землёю на стыке…

* * *
Отсыревшие сны тряпкой липнут
до тела,
Видно снова, увы, я тобою болела,
Видно ночью опять о тебе
я мечтала…
Как тебя мне прогнать? Боже,
как я устала!

Отпусти ты меня! Я – чужая
тебе…
С того самого дня, что был
чёрным в судьбе.
Днём, уже без тебя, я могу жить
одна –
Уступи! Уступи – территорию
сна…