Наша молодость была по-своему красива

Уважаемая редакция!

8 сентября 1941 года германская авиация уничтожила Бадаевские продовольственные склады. В Ленинграде, окруженном гитлеровскими войсками, начался голод. Отчаянное положение города, попавшего в кольцо вражеской блокады, усугублялось ещё и тем, что на его улицах стали рваться фашистские снаряды… Моряки-кронштадтцы не оказались сторонними наблюдателями в это суровое, трагическое время. Из многочисленных корабельных орудий балтийцы вели эффективный прицельный обстрел тех зон, в которых сосредоточились немецкие артиллеристы-дальнобойщики, подавляя огневые точки противника. Среди наших моряков-героев находился и капитан 1 ранга Евгений Андрианович Железнов — заместитель начальника отдела пропаганды Кронштадтской военно-морской базы Краснознаменного Балтийского флота.
В осажденном Ленинграде осталась и семья Евгения Андриановича — его жена Александра Кенсориновна и двенадцатилетняя дочь Аллочка. Я расскажу хотя бы вкратце именно о ней, тем более что мы являемся родственниками и, естественно, хорошо знаем друг друга…

— В блокадные годы все члены нашей семьи были истощенными, слабыми, — с горечью вспоминает Алла Евгеньевна. Конечно же, следовало бы нас хоть малость подкормить, чтобы спасти от голодной смерти… Но в конце 41-го — начале 42-го годов это было невозможно… «Вот разомкнем кольцо блокады, — говорила мне мама, — и тогда можно будет добавить в наш жиденький супчик ещё несколько дополнительных крупинок…».
К счастью, семья морского офицера-кронштадтца Евгения Железнова выстояла в самые жуткие, самые тяжкие дни…
О том, какое страшное время переживал непокоренный Ленинград, молодые поколения россиян могут узнать, познакомившись с очерком известного советского писателя Анатолия Георгиевича Алексина «Детям — планету без войн». Привожу лишь небольшую цитату из этого очерка: «В киноэпопее «Великая Отечественная» есть эпизод, который не просто взволновал, а потряс меня. Женщины провожают детей из блокадного Ленинграда. Катер отчаливает от берега. И вот матери видят, как на него пикирует бандит со свастикой, как тонут, гибнут их дочери, сыновья. И лишь белые панамки плывут по воде».
Мне и теперь, спустя три четверти века после всех ужасов блокады, принесшей ленинградцам неисчислимые горести и скорбную память на всю оставшуюся жизнь, хочется стать перед каждым из них на колени… Да разве только мне?! Уверен, что с таким же благоговением относится к беспримерному подвигу ленинградцев вся наша любимая Родина-мать, наша великая и многострадальная Россия, не единожды спасавшая мир ценою жизни миллионов своих лучших сынов и дочерей…
…Победоносно завершилась Великая Отечественная. Надо было выбирать профессию. Ещё в девичьи годы Алла Железнова очень хотела стать геологом. Её притягивала романтика дальних странствий, тянули к себе неизведанные края, неиссякаемые недра нашей Родины… Девушке удалось претворить свои сокровенные мечты в явь: Алла блестяще окончила географический факультет Ленинградского государственного университета по специальности геолог-нефтяник. Длительное время она активно — денно и нощно — трудилась на разных объектах нашей необъятной Отчизны, открывая новые нефтяные месторождения на Северном Кавказе, Красноводской области Туркменской ССР, на территории Мангышлакской и Гурьевской областей советского Казахстана...
Молодая женщина не искала легких путей. Она прокладывала свой жизненный маршрут в крайне сложных полевых условиях, весьма далеких от благ современной цивилизации. Ориентир для неё всегда был один — беззаветное служение Отечеству. И в свои зрелые годы Алла Евгеньевна осталась верна избранной профессии — вплоть до выхода, как говорят, на заслуженный отдых, Алла Железнова успешно работала патентоведом и специалистом по информатике в высших учебных заведениях страны. 15 лет она проработала во Всесоюзном научно-исследовательском геолого-разведочном институте, располагавшемся в городе её детства и юности Ленинграде… Постоянно занималась и общественной деятельностью. Вырастила замечательную дочь — красавицу и умницу Ларису. С искренним уважением относится к своему зятю Александру. В дружной, прекрасной семье подрастает любимый внук Аллы Евгеньевны — четвероклассник Витюня. Семейная династия – славный род Железновых — продолжается. Разве не в этом человеческое счастье?!
Но старые душевные раны дают о себе знать, кровоточат до сих пор. Не случайно, именно 8 сентября 2016 года мысленному взору жительницы блокадного Ленинграда Аллы Евгеньевны Железновой вновь предстали горящие Бадаевские продовольственные склады, уничтоженные 75 лет тому назад 8 сентября 1941 года немецко-фашистской авиацией… «Ода моему поколению» пришла к Алле Железновой по наитию. Придумать такое волнительное, такое трогательное, созданное не иначе как по велению сердца произведение, на мой взгляд, невозможно…
Я преклоняюсь перед Аллой Евгеньевной, 18 декабря у неё восемьдесят восьмой раз в жизни будет отмечаться день рождения. От всей любящей души поздравляю дорогую Аллочку с этим праздником. Желаю ей крепкого здоровья, счастливого долголетия, Божией благодати и дальнейшей стойкости во благо единой и неделимой России. С нами – Бог!
Прилагаю к настоящему письму «Оду моему поколению». Сердечно благодарю редакционный коллектив за внимание и прошу опубликовать это произведение ленинградской блокадницы А.Е. Железновой в нашей любимой газете «Слово».
Искренне ваш А.И. Борский.
18 октября 2016 г.

*   *   *
Пока нам «только»
восемьдесят восемь…
Дотянем, может,
и до девяноста лет.
И задаемся мы сейчас
одним вопросом:
Всегда ль достойно жили или нет…

Война лютует на земной планете…
А мне лишь год тринадцатый пошел.
Но за свою страну и я в ответе,
Хоть называюсь скромно
«слабый пол»…

Ода моему поколению: «Нам — 90!»
Нам девяносто.
(Или же почти, не будем
мелочиться).
И всё былое встало рядом вдруг…
И отпускать не хочет.
Невольно вспомнился романс
«Как хороши, как свежи были розы»
Да что там розы! —
Ведь ВСЁ было прекрасно…
И наша молодость была
По-своему красива,
А остальное ВСЁ неважно!
Нездоровье?!
Да кто сейчас здоров?
Больны душою люди,
А это пострашнее, чем недуг иной.
Да, мы — другие.
Мы РОДИНУ любили.
Мы дружили.
И друзья не предавали нас
Мы знали, что такое
ЧЕСТЬ и СОВЕСТЬ…
И несмотря на всё пережитое,
Как мы умели радоваться жизни!
А что теперь?!
Вот говорят, что мы как будто
не у дел…
НЕПРАВДА!
Мы, как маяки, которые в тумане
Путь освещают заблудшим
кораблям.
Вот так и мы —
Своим неярким светом
Даем возможность ВСЕМ
Жаждущим познать
СВЕТ ИСТИНЫ
И РАДОСТЬ БЫТИЯ!
МЫ ВСЁ ЕЩЕ В СТРОЮ!
ДА БУДЕТ ТАК! АМИНЬ.
Алла Железнова.
8 сентября 2016 г.

…Подвиг ленинградцев — бессмертен. С детских лет мне запомнилось стихотворение военной поры о Ленинграде. К сожалению, автора я не запомнил. Однако думаю, что забывать эти опалённые войной строки нельзя. Вот это стихотворение:
Ленинград! Как близко это слово
И дорого для каждого из нас…
Овеянное славою суровой,
Оно зовет на подвиги сейчас.

Я помню: Ленинград шумливый
Был крепостью, но мирно жил.
Его народ – задорный и счастливый
Ковал железо, плавил и творил.

Но мир нарушила фашистов свора,
Над Родиной навис военный дым.
По зову Сталина красавец-город
Стал лагерем единым, боевым!

В его ворота яростно стучали
Лютые фашистские войска…
Но Ленинград —
броней уральской стали
Сдержал напор коварного врага.

Храбрые герои-ленинградцы
Бьются, сил своих и жизни не щадя.
В битвах научились они драться
За Отчизну-мать и за Вождя…

Нет! Не быть фашистам
в Ленинграде!
Так сказал советский наш народ.
Бьется он свободы нашей ради,
Если нужно — за неё умрет!

Город Ленина — большой
и многолюдный —
Тверд и крепок, как Невы гранит.
В этой битве, яростной и трудной,
Ленинград любимый победит!
…Мне очень понравился очерк «Как стать русским» («Слово», № 23 (908), 11—24 декабря 2015 года) вашего собственного корреспондента в Санкт-Петербурге. Там же были опубликованы замечательные стихи Юрия Инге «Придет пора…» (1933 г.) и автора очерка Владимира Хохлева «Пришла пора…» (2015 г.).
Огромное спасибо вам за то, что вы уделяете много внимания маринистике и освещаете жизнь моряков правдиво, честно, справедливо. Я бы сказал, с удивительной сердечной теплотой… Хотел бы предложить для публикации предсмертное письмо любимой, написанное Алексеем Лебедевым (1 августа 1912 — 14 ноября 1941), штурманом подводного минного заградителя «Л-2», который уходил в поход. Из похода подлодка не вернулась. Погиб и автор этого прощального письма… Вот оно:

Тебе (Прощание)
Мы попрощаемся в Кронштадте
У зыбких сходней, а потом
Рванется к рейду серый катер,
Раскалывая рябь винтом.

Вот облаков косою тенью
Луна подернулась слегка,
И затерялась в отдаленьи
Твоя простертая рука.

Опять шуметь над морем флагу,
И снова и суров, и скуп,
Балтийский ветер сушит влагу
Твоих похолодевших губ.

Уходят врозь пути кривые,
Мы говорим «прощай» стране;
В компасы смотрят рулевые,
И ты горюешь обо мне.

И если пенные объятья
Нас захлестнут в урочный час,
И ты в конверте за печатью
Получишь весточку от нас –
Не плачь, мы жили жизнью смелой,
Умели храбро умирать –
Ты на штабной бумаге белой
Об этом сможешь прочитать.

Переживи внезапный холод,
Полгода замуж не спеши,
А я останусь вечно молод
Там, в тайниках твоей души.

А если сын родится вскоре,
Ему одна стезя и цель,
Ему одна дорога – море,
Моя могила и купель.

*   *   *
С высоты прожитых лет много есть о чём рассказать. В опубликованном газетой очерке («Слово», № 9 (918), 13—19 мая 2016 г.) я рассказал о том, как в начале зимы 1948—1949 гг. чуть не погиб в Кемеровской зоне от прицельного выстрела часового. Однако провидению было угодно сохранить мне жизнь и несколько лет спустя.
Летом 1952 года, будучи начальником МДО (машинно-дорожного отряда), я проезжал по строящейся нами дороге Аргудан-Александровка на Северном Кавказе. В кузове бортовой автомашины ГАЗ-51 находились механизаторы, дорожные рабочие и техник Кравец Василий Тарасович, 28-летний мужчина, любивший поохотиться и всегда путешествовавший с ружьишком. Взял он свое ружьё и на сей раз.
В кабине находились водитель Сергей Никифорович Чернов и я. Вдруг мы услышали звук выстрела и остановили машину. Оказалось, что случайным выстрелом из своего ружья техник Кравец едва не убил кого-то из нас — водителя или меня. Пуля пробила верх кабины и попала в днище, как раз между нами. Мы вышли на трассу и попросили горе-охотника разрядить свое ружье и поставить его дулом кверху, а не нацеливать на кабину. «Арнольд Ильич, я больше не буду», — пробормотал трясущийся от страха Василий Тарасович. Через несколько дней он уволился.
Кстати, местные жители настолько были тогда благодарны нам за строительство дороги, что говорили: «Господь за это деяние отправит после смерти вас в рай…». Оглядываясь назад, думаю, что не иначе жизнь нам тогда сохранил Господь Бог.
*   *   *
В заключение, дорогие друзья, разрешите привести здесь стихотворение безвременно покинувшей меня моей любимой супруги. Оно написано Сусанной Алексеевной к двадцать четвертой годовщине нашей свадьбы.

Двадцать четыре
Двадцать четыре!
Двадцать четыре!
Трудно поверить, что в этом мире
Вот уже скоро почти четверть века
Вместе ужились два человека.
Время свело нас в лихую годину.
Каждому в жизни досталось
дубиной…
На черепках мы, по сути, остались.
Что было делать? Оба метались…
Бог нам помог, и нашли мы
друг друга.
Наша семья это —
крепость супругам.
Были невзгоды и злые людишки.
Были и светлые люди и книжки…
Хочется в здравье
Нам бы дожить
до серебряной свадьбы.
Двадцать четыре? Что ж –
Двадцать четыре!!!
15.12.2008 г.

Арнольд БОРСКИЙ