На пути к будущей моноэтничности Дагестана

Комиссий по «помощи русским» и программ «помощи» за последние двадцать лет было множество. Но численность русских в Дагестане, тем не менее, продолжает неуклонно уменьшаться.
Самое ужасное – резко снизилось качество пока ещё не разбежавшихся русских. Квалифицированные инженеры, перспективные учёные, лидеры, способные увлечь за собой, грамотные управленцы покинули республику ещё в начале «лихих 90-х». У тех, кто остался, практически полностью отсутствует способность самостоятельно устраивать собственную жизнь.
Что касается казачества, оно остается этнографическим аттракционом для заезжих из Москвы начальников и туристов.

Русская община стремительно стареет. Пенсионеров в два раза больше, чем молодёжи. Удельный вес пенсионеров в регионах компактного проживания русских составляет 41,8 %. Наиболее высок он в Кизляре – 64,7 %. Это отражается на этническом составе учащихся школ региона. Продолжается снижение доли русской молодёжи в вузах республики.
Реализация мер национальной политики в отношении русского населения требует повышения роли общественных институтов, в том числе национальных общественных объединений, казачества. Но, как известно, в Дагестане каких-то организаций типа НКО, объединяющих русского населения, нет и в помине.
Да, создана программа «Государственной поддержки казачьих обществ в Республике Дагестан на 2014—2016 годы» с общим объёмом финансирования в 15 млн рублей. Эти деньги собирались направить на проведение учебных сборов и курсов повышения квалификации для атаманов, оплату казачьих дружин, мероприятия по подготовке призывников к несению воинской службы.
То есть, за два года предлагалось потратить такие деньги на фестивали, костюмы и прочую ерунду.
Может быть, умнее было бы вложить эти средства в помощь русским в сельском хозяйстве, помочь взять необходимое оборудование и стать финансово-независимыми хотя бы в каком-то сегменте?!
Так куда возвращаться русским, сбежавшим из республики в места более спокойные? Дети тех, что уехали в 90-х, уже не воспринимают Дагестан как родину. Ну, а те, что «не нашли себя» на новом месте, вряд ли найдут себя, вернувшись на старое место. Нормальные профессионалы давно уже влились в общество на новом месте жительства. Чтобы заманить их назад, нужно очень постараться и что-то им предложить.
Комиссии, программы по работе с русским населением сводятся к оказанию помощи абитуриентам при поступлении в высшие и средние специальные учебные заведения, устройстве на работу и т.д. С этими задачами руководство республики более или менее справляется.
На коньячный и консервный заводы из-за маленьких окладов не идут ни русские, ни дагестанцы.
Но если за помощью в трудоустройстве обратится русская семья, то с трудоустройством администрация любого района поможет. Нередко даже в ущерб интересам местных. Даже на очень неплохо оплачиваемую работу пристроят в кратчайшие сроки.
Что касается влияния наших соплеменников в представительных или законодательных органах, то в трёх внутригородских районах Махачкалы: Советском, Ленинском, Кировском — председатели муниципальных советов или первые замы непременно русские. В Народном собрании первый зам. спикера собрания также русский. А этническое большинство в таких органах власти не имеет ровным счётом никакого значения.
Сегодня Центр делает ставку не на этническую принадлежность элиты (подобная практика ни к чему хорошему не привела!), а на создание надэтнической элиты. Она разношёрстна и более управляема.
Кланы поставлены в условия, где большую роль играет не этническая принадлежность, а некоторые взаимовыгодные связи. Так, у одного тяжеловеса, допустим, даргинца, вполне может быть ближайшее окружение, состоящее из лакцев, аварцев и даже русских. Или же номинально аварский тяжеловес также в своей команде может держать совсем разных людей и продавливать совсем не узко этнические интересы… И Центр перестает даже формально заботится о русских, так как землю контролируют смешанные группировки, уравновешивающие друг друга.

Руслан Луговой, депутат Муниципального собрания, председатель комиссии.