slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

На блаженную кончину Светланы Фёдоровны ГАНИЧЕВОЙ

  Завершила свой земной путь Светлана Федоровна Ганичева... Именно путь, потому как вся её жизнь прошла в дорогах служения Господу и Отечеству и умерла она в Белгороде, меж своей малой Родиной (г. Николаев, Украина) и Москвой, умерла нежданно, в одночасье... Красивая русская женщина, русский педагог и писатель. Мы все внезапно осиротели...

  Светлана Федоровна для многих из нас была учителем, наставником, соратником и другом. Обладая щедрым сердцем, она всегда находила точные, нравственно выверенные решения самых сложных человеческих и писательских проблем. Прекрасный учёный, проработавший многие годы в системе образования, она с раннего детства решила для себя, что любовь к людям важнее всех наук. Всем сердцем и душой она принимала в себя боль за Россию и наш народ. Она незаметно, исподволь много делала для духовного просвещения Отечества, многим помогала и многих научала, всегда прощала и всех любила.
  Она была жизнелюбивой певуньей. Она сплачивала людей, дорожила дружбой, умела быть благодарной и безоглядно жертвенной.
  Мы действительно осиротели. Мы лишились Берегини, умевшей невидимо духовно и сердечно сохранять наше писательское братство, да и не только писательское, а единение всех тех, кто посвятил свои жизни России.
 

Прощай, дорогая Светлана Федоровна.

Мы любили и любим тебя,
мы всегда будем помнить тебя.


Дай Бог тебе Царствия Небесного.
Валентин Распутин, Михаил Ножкин, Илья Глазунов,
Вячеслав Овчинников, Артур Чилингаров, Александр Дзасохов, Василий Лановой, Валерий Исаев, Владимир Костров, Александр Макаров, Василий Белов, Станислав Куняев, Владимир Крупин, Владимир Шатохин, Михаил Шелехов, Николай Дорошенко, Сергей Небольсин, Геннадий Гусев, Альберт Лиханов, Андрей Печерский, Сергей Куличкин, Лариса Баранова-Гонченко, Татьяна Дашкевич, Любовь Калюжная, Зинаида Иноземцева, Юрий Лощиц, Александр Сегень, Виктор Гуминский, Сергей Котькало, Сергей Перевезенцев, Валентина Токмань, Екатерина Стриженова, Виктория Андрианова, Александр Казинцев, Владимир Молчанов, Александр Новосельцев, Евгений Кулькин, Валерий Хайрюзов, Геннадий Попов, Татьяна Петрова, Владимир Володин, Владимир Толкачев, Михаил Попов, Наталья Петрова, Владимир Чамов, Лариса Лыкошина, Нелли Кускова, Николай Сергованцев, Сергей Семанов, Николай Лугинов, Владимир Середин, Геннадий Иванов, Марина Гусева, Ким Балков, Вадим Терехин, Сергей Куняев, Виктор Николаев, Игорь Янин, Михаил Чванов, Валентин Зубков, Олег Фомин, архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл, архимандрит Панкратий, архимандрит Тихон, игумен Иоанн, иеромонах Даниил, Михаил Попов, Елена Кузьмина, Елена Галимова, Сергей Исаков, Андрей Охоткин, Николай Грибнев, Евгений Титков, Владимир Гаврилов, Виктор Илюхин, Александр Чиндаров, Александр Солуянов,
Евгений Чуганов, священник Александр Шумский, Сергей Бабурин, священник Владимир Александров, Галина Богатова,
Владимир Зимянин, Валентин Воронов, Леонид Кокоулин,
Юрий Юшкин, Василий Дворцов, Николай Переяслов
и многие, многие другие...

* * *
  Мы надеялись, что болезнь отступит, что снова увидим Светлану Федоровну, что наш писательский дом опять и опять будет наполняться её участием и теплом…
  У нее был не наш ремесленный, а простой и ясный вкус к художественному слову, и после своих публикаций нам достаточно было лишь взглянуть ей в глаза, чтобы понять, «как наше слово отзовется»…
  Но и это не главное.
  Светлана Федоровна создавала в нашем писательском сообществе еще и атмосферу той русской жизни, которая остается в своем чистом свойстве лишь на наших книжных полках – например, в пушкинской повести «Капитанская дочка»…
  Нет, Светлана Федоровна не отбирала у нас «шпаги», если узнавала о назначенных нами «дуэлях» (хотя её доброте да мудрости мы всегда покорялись), она всего лишь любила и понимала нас. Или, вернее, жалела нас, отверженных государством писателей, и каждому находила свое утешительное и оправдательное слово.
  Никогда не забуду, как в долгом пути по Транссибу я, заядлый курильщик, восхитившись открывшимися мне бесконечными просторами Отечества, решил немедленно бросить курить. И только Светлана Федоровна разглядела мои муки, где-то добывала специальные молочные напитки и спасала меня от токсикоза.
  В других наших поездках по стране только благодаря ей я привык выкраивать время, чтобы запоминать российские города и веси не только мероприятиями, а еще и посещениями местных храмов. Привык вслед за Светланой Федоровной затихать, усмиряться, растворяться в горнем пении церковного хора. Так и запомнил её, словно травиночку, наклоненную пред открывающимися нам древними иконами Святой Руси...
  У меня бы сломался язык, если б я по новой моде попробовал назвать Светлану Федоровну «первой леди» Союза писателей России. Столь чистосердечно и просто она сохраняла своею женской сутью в разноликом писательском сообществе наш русский общинный дух, наше родное русское мироздание.
  Я уверен, что если через сколько-то лет выйдет честная, не по заказу, книга о женщинах, сыгравших значительную роль в истории нашего Отечества, то будет там и глава, посвященная Светлане Федоровне. Столь трагически складывались в последние годы наши писательские судьбы. И это под её участливым и потому бесконечно родным взглядом каждый из нас готов был ощутить себя спартанским царем Леонидом.
  Хотя только теперь я все это понимаю, только теперь я об этом могу сказать, а когда Светлана Федоровна накануне рождественских каникул в последний раз пришла к нам в Союз, чтобы принять участие в нашей скромной встрече Нового года, то я только-то и воскликнул:
  — Здравствуйте, Светлана Федоровна!
  И поспешил к другим гостям.
  И это только теперь я могу понять, что в тот последний раз, как и всегда, охотно и радостно здоровался я с самой теплой, самой потаенной стороной души председателя нашего писательского Союза. Что у Валерия Николаевича Ганичева, истерзанного бесконечными гуннскими нашествиями на нашу литературу, на наш писательский дом, Светлана Федоровна является самою жертвенною защитой...
  Она была талантлива во всём. Могла написать книгу самую востребованную, многократно переиздаваемую. Могла испечь нам самые вкусные пироги. И столь драгоценными остались в моей памяти те минуты, когда мы в автобусе или в поезде вдруг вслед за нею, лучшей певуньей, складывали своими голосами мелодию русской или украинской песни, похожую на таинственный морозный узор или на вдруг открывшуюся нам за окном даль…
  Трудно привыкнуть к мысли, что надо будет нам сохранять наше мироздание родным уже без Светланы Федоровны.
  Но так щедро она утеплила и укрепила нас, что и памятью о ней наши души будут оставаться живыми…

Николай ДОРОШЕНКО.

 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: