Мысли накануне

24 марта — пленум СП России

Почему такие страсти-мордасти закипают вокруг Союза писателей России? Может, новые высокохудожественные произведения радуют общественность? Нет, общественность увлечена склоками в писательской среде. Склоками, которые роняют авторитет писателя в России, авторитет не нами завоёванный, но нами ныне попираемый. В светском мире делёж денег, борьба за власть вроде как обычны. Но людям, живущим по законам духовного мира (а таковыми и должны быть наделенные способностью к писательству), к чему это всё? Тебе, что, кажется, что дача, премия, высокая должность увеличат твой дар? Да нет, милый, ты его в этой борьбе за посты и деньги изрядно уже растерял, и остатки его отнимутся.
Так почему же ссоры, раздоры, недоразумения? Потому что, ссылаюсь на Достоевского, «когда дела нет, настоящего дела, тогда деятели культуры живут как кошки с собаками».
А какое настоящее дело? Россия, её судьба. Нам такой отрезок её жизни достался, вот и употреби свой дар на помощь Родине.  Тяжело же ей сейчас. И почему ты хочешь жить хорошо, когда Родине плохо?  Даром получил талант, даром и отдавай. Талант это не награда, а обязанность. А писать можно и в предбаннике, и в ванной комнате. Да, так и писали «Привычное дело» и «Последний срок» Белов и Распутин. Ведь неплохо написали.

Сбитые с толку перестройкой, писатели всё никак не поймут, что не вернутся к ним ни прежние  гонорары, ни тиражи (при условии, что не будут плодить пошлость и детективщину), не будет уже такого писательского влияния на умы, какое было. Но, братья, давайте порадуемся — читать-то люди не перестали, просто пора писателям потесниться — наступает время читателей духовной литературы. За три десятилетия вышло в свет такое огромное количество изданий  о жизни и житии святых, так много вернулось в оборот трудов святителей, печатаются  работы славянофилов, имперских мыслителей, которых семьдесят лет отодвигали революционные демократы, что, право слово, даже приятно потесниться, чтобы дать им дорогу. А наше дело — пододвигать к вернувшейся литературе  читателей, а в духовном вопросе помогать им войти если не в саму православную церковь, то хотя бы для начала в церковную ограду.  Мы-то тоже не все у алтаря, но хотя бы на паперти, и то слава Богу. А «Жития святых» пора в школьную программу вводить. Великое, облагораживающее чтение! Ранее грамотность и обычную, и нравственную, постигали по Псалтири.
А нам что мешает «со страхом Божиим и Верою приступать» к Чаше Безсмертия? Тут и ответ недолго искать — гордыня, жадность и зависть. Есть поэты, у которых по три десятка премий. И это все знают. Да вот незадача, стихов их никто не знает. Так что же лучше — премии или известность? Премии вообще составляют одну из главных тем в писательской жизни. Причем, все знают, что  в с е  премии зависимы, проданы и перепроданы, обслуживают групповые интересы, что ума не прибавляют, а вот поди ж ты. Начиная с «керосиновой» нобелевской, которая заполитизирована и кормит только «творцов» антирусских (читайте исследование Кожинова об этой премии) и кончая  региональными, которые делятся меж своими.  «Эдик, у тебя уже   есть две, надо нынче Саше». Дали Саше, Петя злобствует.
Как материальная поддержка пишущим, оно бы и неплохо, но ведь зависть плодится. Почему бы просто не помогать средствами: старикам добавку к пенсии, молодым — на издания книг, на поездки по Святым местам, которые всегда возвышали душу. А от приземлённости и зависти какое вдохновение?
Дожили мы до унизительных вопросов от читателей: а что не поделили Переверзин и Поляков, Куняев и Огрызко, что с посёлком Переделкино, с Домом писателей на Комсомольском? И это, получается, весь интерес к нам, гордо именующимся русскими писателями. Каких обывателей мы тешим раздорами, какие сплетни плодим?
Ссоры в Союзе писателей это тот мусор, который не надо было выметать за порог, это наши, домашние разборки. Вымели. Он к нам, вдобавок нагруженный сплетнями, насмешками, возвращается. И мы ещё хотим, чтобы нас уважали правители. А ведь мы — русские писатели — обязаны внести в понимание этих правителей, что движет историю России не экономика, а нравственность, от которой всё зависит. Без этого понимания государство обречено на гибель, а правители на проклятие.
Дожили — дошло до разговоров, что, вообще-то, нужен ли нам Союз писателей? Найдётся  у писателя издатель, зачем ему Союз писателей, ему и так хорошо.
Но Союз нужен! Нужен для спасения России. До чего дошло — на Западе считают, что русские мужчины все пьяницы, а русские женщины все проститутки. Но пустое дело уверять, что мы хорошие, что Россия — последний бастион святости в борьбе света и тьмы, Христа и Велиара. Но кого и зачем в этом уверять? Опять же Достоевский: «Если ты идёшь к своей цели, но по дороге будешь отбиваться от каждой лающей на тебя собаки, то к цели не дойдёшь». Да и зачем отбиваться? Когда ты в броне веры в Бога, в Россию, так какая же собака такую броню прокусит? Зубы сломает, да, может, и поумнеет. Все равно же спасение мира зависит только от России.
Сорок тебе лет, шестьдесят, восемьдесят — все равно ты уже на финишной прямой. Бывая на кладбищах, видишь памятники, читаешь даты рождения и кончины? Сколько уже ушло «землю греть», и все моложе тебя. А ты ещё на что-то надеешься. Сегодня жив, завтра жил. А желание известности, денег — это цыганка, живущая в тебе: позолоти ручку, дорогой. Позолотил. И, думаешь, она отступится? Ещё жаднее будет.
Слово держит Россию. Божественное слово. Когда оно служит Богу, Россия жива, служит человеку — пропадает человек. Серебряный век привёл к революции, советская, гуманная, но обезбоженная литература не смогла противостоять демократии. А где демократия, там бесправие. Но бесам и этого мало, злу не положено предела, бесы уже пляшут не только на костях, но и на головах, и лезут в головы. А мы им спорами-раздорами очень помогаем.
В советское время съезды писателей были этапами, в газетах бывали рубрики «Идя навстречу съезду писателей». Конечно, съезд наш никаким этапом не будет, но послужить препятствием распаду Союза, сплочением здоровых сил, воцерковлению он обязан.
Владимир КРУПИН.