Мрачное наследие политики экономии

Предлагаем читателю статью известного американского экономиста, профессора Принстонского университета, лауреата Нобелевской премии по экономике 2008 года, постоянного колумниста газеты «Нью-Йорк таймс» Пола Кругмана. Статья появилась 7 ноября 2015 года. Представляется, что она будет интересна российскому читателю, поскольку автор очень чётко отвечает на вопрос «Кто виноват и что делать?» в условиях общего экономического кризиса западной экономики. Поскольку мы вошли в мировой рынок, то ответ на этот вопрос непосредственно касается и России. Кругман всегда выступал против применения в кризисы политики экономии во имя борьбы с бюджетным дефицитом, доказывая, что сокращение расходов приводит к уменьшению спроса и снижению производства. Всё это, в свою очередь, снижает налоговую базу и, соответственно, расходы государства; создается порочный круг: дефицит не уменьшается, кризис продолжается. Политика экономии, направленная на сокращение государственного долга, вводилась во имя будущего развития и стабильности экономики. В результате экономика США вышла из кризиса с большими потерями и находится на гораздо более низком уровне, чем предполагалось до кризиса.

Следовательно, вместо развития получили отрицательный эффект. Вместе с тем США далеко не самый показательный пример разрушительного действия политики экономии, поскольку здесь она проводилась очень умеренно. Уменьшились государственные расходы, но проводилась политика смягчения предложения денег, при которой государство скупало свои ценные бумаги в больших объёмах.
Гораздо хуже положение в Европе, где экономика за четыре с половиной года так и не перешла к подъёму. В таких странах, как Греция, Испания, Италия, спад продолжался 3 года и только в 2014-м чуть-чуть выскочил за нуль. Крупнейшие страны Европы Франция и Германия, проводящие ограниченную политику экономии, все четыре года растут темпом 0,5—1%. Нынешний год тоже не принёс существенных перемен.
Наше либеральное правительство готовит нам такие же перспективы. В этом году темпы спада экономики России составят около 4%. Правительство категорически отказывается проводить антикризисную политику и как заклинание повторяет слова о необходимости сбалансированности бюджета. Недавно гуру наших либералов, научный руководитель Высшей школы экономики
Е. Ясин в интервью радиостанции «Эхо Москвы» сказал: «Мы сейчас стоим перед необходимостью каждый шаг наш сопровождать сокращением расходов». Всякая иная точка зрения, как и на Западе, отметается категорически. Как в сказке Андерсона: все отказываются видеть, что король голый. Когда же в России найдётся мальчик, которому бы поверили, что наше правительство и проводимая им политика действительно голые.

Лариса МЕНЬШИКОВА.
Амстердам, 14 ноября.

 

Пол КРУГМАН
Мрачное наследие политики экономии

 

Фетишизм бюджетного дефицита, ведущий к сокращению государственных затрат, оказался ещё более разрушительным, чем предсказывали критики этой политики.

Когда в 2008 году разразился финансовый кризис, то поначалу экономическая политика была правильной. Федеральное резервное управление и другие Центральные банки осознавали, что поддержка финансовой системы имеет приоритет над монетаристской политикой. Администрация Обамы понимала, что в падающей экономике бюджетный дефицит скорее полезен, чем вреден. Печатание денег и облегчение заимствования сработали. Удалось избежать повторения Великой депрессии, наступление которой казалось тогда возможным.
Потом произошёл поворот в экономической политике. Последствия этого поворота выглядят хуже предсказаний даже самых ярых его критиков.
Для тех, кто забыл (трудно даже представить, как долго всё это длится): в 2010 году довольно неожиданно политическая элита по обеим сторонам Атлантики решила больше не думать о безработице и вместо этого чрезвычайно озаботилась бюджетным дефицитом.
Этот поворот не был результатом фактов или тщательного анализа. В сущности, он был совершён даже вопреки базисным принципам экономики. Страшные разговоры об опасностях дефицита возникли в результате убеждения, что кто-то сказал и что все, мол, об этом знают. Те, кто не разделял этих взглядов, объявлялись недостойными уважения. Я назвал людей, как попугаи повторяющих ортодоксальные истины, «очень серьезные люди» (Насмешливое выражение для людей, слепо повторяющих все, что говорят «уважаемые люди» из Вашингтона. — Прим. переводчика.)
Некоторые из нас напрасно пытались доказывать, что фетишизм бюджетного дефицита не только ошибочное заблуждение, но и имеет разрушительное действие. Не было никаких свидетельств того, что государственный долг является проблемой для большинства экономик, в то время как в истории имелось множество фактов того, что сокращение расходов в депрессивных экономиках углубляет депрессию.
Наши утверждения подтвердились на практике. Более четырех с половиной лет прошло с того времени, когда Алан Симпсон (политический деятель от республиканской партии. — Прим. переводчика) и Эрскин Боулс (бизнесмен и политик от демократической партии. Оба политика возглавляют группу бизнесменов, выступающих за снижение бюджетного дефицита. — Прим. переводчика) начали запугивать тем, что в течение двух лет разразится бюджетный кризис. Однако до сих пор стоимость заимствования остается на рекордно низком уровне. Вместе с тем политика затягивания поясов, проводимая с 2010 года, привела точно к тому результату, который описывают учебники по экономике: к углублению депрессивного состояния, причем доверие бизнеса до сих пор не восстановилось.
Более того, появились свидетельства того, что даже мы — критики этой политики — скорее недооценивали, насколько она может быть разрушающей. Сейчас видно, что политика экономии не только повлекла кратковременные потери, связанные с безработицей и снижением валового продукта, но существенно отразилась и на долговременном росте.
Существует гипотеза, что политика, подавляющая экономику в краткосрочном аспекте, влияет отрицательно и на долговременное развитие в форме «гистерезиса». Эта идея имеет впечатляющее происхождение: впервые гипотеза была высказана в совместной работе 1986 года Оливье Бланшара, который стал впоследствии главным экономистом Международного валютного фонда, и Лоуренса Саммерса, который занимал самые видные посты, как в администрации Клинтона, так и Обамы. Однако никто не решился применить эту теорию к последней «Великой рецессии» из-за опасений, что выводы могут показаться слишком тревожными.
Сейчас, однако, свидетельства просто кричат о «гистерезисе». Даже страны, которые, как например США, казалось бы, полностью вышли из кризиса, но вышли на уровне гораздо ниже того, который предсказывался до кризиса. В новой статье Л. Саммерса, написанной совместно с Антонио Фаташ, делается вывод, что кризис нанес долговременный урон и глубина потерь в долговременном аспекте строго коррелируется со степенью политики экономии, которую страны применяли.
Все это подтверждает мысль, что переход к политике экономии имел настоящий катастрофический эффект не только на занятость и доходы в краткосрочном периоде. В действительности, как следует из оценок Саммерса — Фаташа, эта политика нанесла настолько серьезный ущерб долговременному развитию, что ее можно назвать саморазрушающей даже в терминах чисто фискальных: государство, которое сократило расходы в условиях спада, навредило собственной экономике и, следовательно, настолько сократило свои будущие доходы, что государственный долг может быть даже выше, чем в случае, если бы государство не сокращало дефицит.
Горькой иронией этой истории является то, что катастрофическая политика проводилась в целях долговременной ответственности, и все, кто протестовал против этой политики, были отвергнуты как беспомощные и бесполезные.
Имеются несколько очевидных уроков этой катастрофы. Во-первых, власть имущие скажут: «Выяснилось, что был выбран не лучший путь и групповое мышление не заменяет четкий анализ». Во-вторых, признают, что призыв к жертвам (конечно, других людей) не означает, что призывающий всегда прав и демонстрирует качества  несгибаемого человека.
Остается вопрос: учтут ли наши верхи полученные уроки? Прошлые экономические проблемы, такие как стагфляция 70-х годов, привели к широкому пересмотру экономической ортодоксальности. Однако опыт последних лет показывает, что очень мало людей, готовых признать, что они были неправы. Представляется очень возможным, что «очень серьезные люди», которые приветствовали разрушительную политику, не научились ничему. И именно это является особенно пугающим, как и грядущие экономические перспективы.

«Нью-Йорк таймс».