slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Маринист

Рассказ об Иване Айвазовском
Все, что увидел, запомнил, пережил художник в детстве, образует тот бесценный духовный кладезь, из которого он черпает впечатления в продолжение всей своей жизни.
  Иван (Ованес) Константинович Айвазовский родился в Феодосии 17 июля 1817 года в семье бедного армянского негоцианта. Еще ребенком, как стал помнить себя, он постоянно проводил все свободное время на берегу моря. С инстинктивным, непонятным для других, наслаждением по целым часам глядел он на неуловимые валы моря, как они вздымаются, пенятся, сглаживаются, переливаются, вечно изменяясь и вечно оставаясь прекрасными. 

 Рассказывают, А.И. Казначе-ев, керченский градоначаль-ник, проезжая однажды по Феодосии, увидел мальчика, чертившего что-то на фонарном столбе. Как блюститель порядка, градоначальник хотел побранить шалуна за порчу краски на столбе, но, подойдя ближе, с удивлением увидел изображенное судно, довольно схожее с тем, что стояло в море недалеко от берега. Это поразило его. Он спросил других мальчишек, потому что Айвазовский — это был он — убежал, чье дитя так рисует? — и, получив ответ, сам посетил родителей будущего художника, узнал ограниченность их средств и принял на себя заботу о развитии дарования в мальчике. Живя в доме градоначальника, И.К. Айвазовский получил первые сведения о науках и, помещенный в гимназию, изучал там французский язык. Ему было тринадцать лет, когда другая благодетельница юного таланта, Нарышкина, видя недостаточность средств к образованию в далеком губернском городе, направила в Москву к известному художнику Тончи, другу Г.Р. Державина, рисунок Айвазовского. «Этот молодой человек сгорает страстью к живописи и проводит целые дни, чертя эскизы, удивительные по точности рисунка, — писала она. — Нельзя ли на счет казны как-либо поместить его в академию? Примите его под свое покровительство, дорогой Тончи; он похож на Рафаэля и с его же прекрасным выражением в лице. Как знать, может быть, он сделает честь России…»
  Тончи, как истинный художник, принял участие в юном таланте. Он представил рисунок Айвазовского государю, пророчески сказав: «Этот мальчик-чудо изумит иностранцев».
  Государь разрешил определить Айвазовского пансионером Петербургской Академии художеств. Будущая судьба юного художника была решена.
  В 1837 году за три морских вида и за превосходную картину «Штиль» Айвазовскому присудили Первую золотую медаль и, в порядке исключения, сократили академический курс на два года, с условием, что за это время он напишет виды крымских городов. Так появились пейзажи Севастополя, Керчи, Ялты, картины «Лунная ночь», «Буря»…
  В Крыму художник познакомился со знаменитыми флотоводцами
М.П. Лазаревым, В.А. Корниловым, П.С. Нахимовым, был свидетелем морских учений и смог увидеть в действии военные корабли. Под впечатлением увиденного написал первое батальное полотно — «Высадка десанта у Субаши».
  Работы были выставлены в Академии художеств, и в качестве поощрения Айвазовского отправили в Италию, где трудолюбивого молодого человека заприметили сразу. Ватикан приобрел его картину «Хаос». Требовательный А.А. Иванов отметил способности его в изображении моря, а гравер Ф.И. Иордан утверждал, что Айвазовский — первооткрыватель жанра морской живописи в Риме. Английский маринист Д. Тернер, увидевший в мастерской художника картину «Неаполитанский залив лунной ночью», посвятил Айвазовскому сонет.
  В 1843 году с выставкой картин Айвазовский совершает путешествие по Европе. «Рим, Неаполь, Венеция, Париж, Лондон, Амстердам удостоили меня самыми лестными поощрениями», — вспоминал он. Его удостаивают звания академика Академии художеств Амстердама и Санкт-Петербурга.
  Возвратившись на родину, художник спешит в Феодосию, где строит дом-мастерскую и где пишет главные свои картины, известные во всем мире.
  Море сделало его художником. Ему он и отдавал поклон в каждой новой своей картине. Крайние моменты в жизни природы, кажется, особенно занимали кисть Айвазовского. Вспомните его картину «Девятый вал» или знаменитую «Волну». Неистовство стихии и человек, которому суждено испытать это неистовство. Сколь же должен быть мужествен человек, чтобы выдюжить, выдержать такое испытание.
  Значителен вклад Айвазовского и в батальную живопись. «Живописец Главного морского штаба» (это звание ему присвоили в 1844 году), он запечатлел эпизоды Севастопольской обороны, неоднократно обращался к подвигам русских моряков, русского флота. Им написаны батальные полотна «Наваринский бой» и «Чесменский бой». «Каждая победа наших войск на суше или на море, — писал художник, — радует меня, как русского в душе, и дает мысль, как художнику изобразить ее на полотне…»
  И русский флот, как и все русские люди, с благодарностью относятся к художнику за то, что он воспевал бесстрашие и подвиги наших предков.
*  *  *
  Удивительно, о картинах Айвазовского мы знаем, но о его личной жизни — почти ничего. А между тем, в судьбе художника есть страницы, которые трогают своей необычностью.
  Глядя на некоторые известные полотна художника, трудно представить, что написаны они человеком, пережившим глубокую личную трагедию.
  Впрочем, расскажем по порядку. Айвазовский женился на тридцатом году жизни. В один из приездов в Санкт-Петербург его, уже известного художника, представили весьма знатной даме. У неё было две дочери «на выданье». Дама была вдoвой и весьма переживала за их судьбу. Надо ли говорить, с каким вниманием изучала она каждого молодого человека, появляющегося в её доме. Не миновал её внимания и Айвазовский, у которого дочери пожелали брать уроки живописи. Через некоторое время вдова стала замечать, что художник дольше обычного задерживается на уроках. Она уже прикидывала, какой из дочерей он отдаст предпочтение. Но всё разрешилось самым неожиданным образом: художник посватался к гувернантке — Юлии Яковлевне Гревс. Вскоре они поженились.
  Через год у них родилась дочь, за ней — еще три. Однако брак художника оказался несчастливым.
  Красавица Гревс была женщиной тщеславной. Зная, что государь благоволит мужу, она мечтала о роскошных придворных балах, влиятельных знакомых, богатых приемах в петербургских салонах. Но муж решил навсегда уехать жить в родную Феодосию. Согласиться на это она не захотела. На двенадцатом году супружеской жизни Юлия Яковлевна оставила мужа, забрав с собой всех дочерей. Навещать отца она позволяла им только время от времени.
  Друзья несколько раз пытались помирить супругов, но все оказалось тщетным. Юлия Яковлевна принялась клеветать на мужа. Она даже обратилась к государю с просьбой, чтобы он обязал Айвазовского выплачивать ей 300 рублей каждый месяц. При этом умолчала, что супруг в ту пору давал ей много больше. В 1877 году брак был расторгнут.
  Судьба оказалась милостива к художнику. Через несколько лет он встретил другую женщину, которая стала его близким другом. Он увидел её случайно, из экипажа, во время похорон известного в Феодосии купца Саркизова. Увидел и поразился красоте юной вдовы, шедшей вслед за гробом покойного мужа. Через год Анна Никитична Саркизова стала женой Айвазовского. Ему шел 66-й год, но он, как юноша, был влюблен в жену; он был по-настоящему счастлив с ней. Анна Никитична была моложе супруга почти на 40 лет, но они не замечали разницы в возрасте и в образовании. Природный такт, чуткость, душевная теплота отличали эту скромную женщину.
  Она преклонялась перед искусством мужа, понимала его, хотя не посещала музеи и не читала книг по живописи. Дом художника ожил. В нем часто собирались друзья, художники, ученики.
  Детей у них не было. Красота Анны Никитичны вдохновила Айвазовского не только на создание портрета, который и поныне хранится в художественной галерее. Он даже посвятил ей стихотворение.
  Иван Константинович скончался внезапно, ночью, от кровоизлияния в мозг. На мольберте осталась незаконченной картина «Взрыв корабля», начатая накануне. Айвазовский был похоронен с воинскими почестями, местный гарнизон возложил на гроб его адмиральскую шпагу. На могильном надгробии высекли надпись на армянском языке: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».
  На похоронах Анна Никитична распорядилась разделить склеп на две части, вторую предназначив для себя.
  После смерти мужа Анна Никитична в знак траура перестала выходить в свет. В течение 25 лет она ни разу не оставила своей квартиры, расположенной в том флигеле галереи, где находится ныне Краеведческий музей.
  Так она пережила Первую мировую войну. Революция, гражданская война, голод и разруха не могли заставить выйти из дома эту добровольную затворницу.
  С 1917 по 1920 гг. власть в городе менялась трижды, и в 1920 г. Крым был освобожден окончательно. В 1921 году галерею национализировали и через год открыли для посетителей. Анна Никитична не была на открытии. Она продолжала жить замкнуто и нелюдимо.
  Она лишь каждый вечер ходила к морю и сидела на скамье, которую феодосийцы вскоре начали называть «скамьей Анны Никитичны Айвазовской».

Лев АНИСОВ

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: