«Криворожие»

В Москве продолжаются скандалы по поводу выставки «Соц-арт. Политическое искусство из России», подготовленной отделом новейших течений Третьяковской галереи. Выставка должна открыться в Париже 20 октября, но не все произведения, отобранные кураторами, разрешены к вывозу из России. Официальные лица, с одной стороны, отрицают возможность политической цензуры, с другой — предупреждают Третьяковскую галерею об ответственности за выставку, проведение которой министр культуры РФ А. Соколов назвал «позором для России». Для читателей «Слова» ситуацию комментирует председатель Ассоциации реставраторов России Савва ЯМЩИКОВ.

 

Мне этот скандал кажется смешным. Потому что 20 лет так называемой демократии художникам разрешали делать всё и выставляться везде без всяких ограничений, называя это подлинной свободой творчества. Если вернуться на несколько десятилетий назад и вспомнить то неофициальное искусство в СССР, которое называлось андерграундом (подпольным), то я, лично знавший лучших его представителей, могу сказать, что это действительно было сопротивление художников официозу. Разве повернётся язык назвать недоучками и шарлатанами таких замечательных мастеров, как Анатолий Зверев, Александр Харитонов, Михаил Шварцман, Владимир Немухин, Дмитрий Краснопевцев? Примыкали к ним и художники далеко не одарённые и неспособные сказать своё слово в искусстве. Но, как говорится, Бог им судья. А наследие ярких представителей андерграунда останется в истории отечественного искусства.

Нынешние же многочисленные представители цеха художников, прикрываясь брендами «постмодерн», «концептуализм», «соц-арт», на самом деле занимаются разложением богатейшего культурного наследия и духовных ценностей, накопленных Россией за многие столетия. Стремясь не отстать от Запада в изобретении всё более чудовищных форм, которые они именуют артефактами и другими изысканными определениями, на самом деле они дошли до самой низшей точки разложения прекрасного.

Недавно я прочитал книгу одного из представителей классического андерграунда Валентина Воробьева, и мне бросилось в глаза откровенное признание человека, работавшего в одной обойме с самыми крупными представителями этого течения. Из Парижа, где Воробьев теперь живёт, он советует историкам искусства, которые будут писать монографии и издавать альбомы об андерграунде 60-х, не утруждать себя работой в архивах и библиотеках: «основные сведения о нас следует искать в картотеках психиатрических больниц и институтов». И это про то вполне пристойное время.

Глядя же на все последние артефакты безбашенных и отмороженных горе-художников, думаешь, что никакой даже самый хороший психиатр не в состоянии им помочь. И Бог бы с ними, если бы они всеми этими проявлениями не заслоняли молодёжи глаза на то, что называется подлинным искусством.

Верю, что протест министра культуры Соколова — надрывный крик его души. Но поезд давно уже ушёл. Его подчинённый, руководитель Федерального агентства по культуре (ФАК) г-н Швыдкой, признавая, что несколько произведений не стоит вывозить в Париж, например, изображение голых Ющенко и Тимошенко, тут же призвал не драматизировать ситуацию: «коллекция экспонировалась в стенах Государственной Третьяковской галереи (ГТГ), и составляли её знающие люди. Ни социальный строй в стране не изменился, ни небо не рухнуло. Отменить целый пласт в искусстве нельзя, даже если он не нравится. Выставка уезжает в Париж, и посетить её выразил желание президент Франции Саркази».

Сотрудник «Россвязьохранкультуры», бывший комсомольский чиновник господин Вилков на претензии, что он не запретил вывозить сомнительные изделия, в том числе с гитлеровской свастикой, замахал руками: «Чего тут и комментировать, это бред. «Россвязьохранкультура» занимается лишь юридическими вопросами. Я картины не просматриваю. Получив список от ФАКа, я тут же его подписал». А стоило бы чиновнику, служащему в учреждении, связанном с культурой, посмотреть, прежде чем подписывать!

Я ещё раз заявляю, что наше так называемое изобразительное искусство докатилось до ужасающего состояния. Никакое это не искусство, а проявление самых низменных человеческих инстинктов. И если на западных аукционах платят 4 млн. долларов за картину обожаемого г-ном Швыдким и г-ном Пиотровским Кабакова, на белой поверхности которой изображен вбитый гвоздь, то позволю процитировать отрывок из книги замечательного писателя Леонида Бородина «Год чуда и печали», проведшего многие годы в ГУЛАГе, лауреата Солженицынской и Толстовской премий. «Между прочим, с гордым сочувствием предполагал всегда, что только дети серых коммуналок способны восхищаться бредом красок всяких там авангардистов. Мой художественный вкус прост: если не узнаю жизни, с презрением отворачиваюсь — не можешь воспроизвести красоту Божьего мира, так и скажи честно, а не пудри мозги. А мне в ответ, дескать, при чем тут Божий мир? Здесь отражение личного внутреннего состояния! Ага, говорю, это когда запор — одна палитра, а когда понос — то всё наоборот? Не финти, мужик, меня не обманешь. Я ведь на Байкале вырос, видел, помню и знаю, что есть красота добрая. Она вокруг. Но есть и другая. Скажем, дали человеку под глаз кулаком, у него, как и положено, цветные искры из глаз посыпались. Человек проморгался – и бегом к холстине, скорее эти искры запечатлеть. Потом всякий раз, как кулак увидит, так и вдохновляется. А другой, глядишь, стоит, пялится и мучается: где я такое уже видел? И нет чтобы вспомнить, когда последний раз по морде получал. Короче. Нам такой красоты не надо».

Так блистательно думает настоящий писатель. Но не так думает считающий себя писателем циник Виктор Ерофеев, родной брат которого возглавляет тот самый отдел новейших течений Третьяковской галереи и сервирует на Парижскую выставку сплошной отстой, украшая всё это флагом России и тратя непомерные деньги, которых нам так не хватает на воспитание молодых художников.

Что касается учреждения премии «Кандинский» за достижения в современном изобразительном искусстве, то могу сказать следующее.

Историю отечественного художественного авангарда я знаю не понаслышке. Судьба очень тесно свела меня с двумя главными собирателями русского искусства послереволюционного периода. Это директор Русского музея Василий Пушкарев и знаменитый частный коллекционер Георгий Костаки. Отдавая должное их профессиональному мастерству, граничившему подчас с азартом и фанатизмом игроков на музейном поприще, я тем не менее никогда не был ценителем и почитателем творчества даже самых одарённых мастеров, попавших во всеразоружающее горнило большевистских новшеств, обрушившихся на Россию. И Пушкарев, и Костаки посмеивались, но употребляли нередко подслушанный мною в одном из провинциальных музеев хлёсткий термин, относящийся к авангардистам, — «криворожие». При этом классики авангарда, зачастую не ведая, что творят, были отмечены незаурядными способностями, большим талантом, а главное, прошли прекрасную академическую выучку. Нынешние же соискатели и будущие лауреаты премии « Кандинский», — скорее всего участники швыдковских биеннале: шарлатаны, старающиеся ловко встроиться в расхристанную рыночную экономику и занять удобное место у художественной кормушки. Высшие их взлеты — рубка топором икон в Манеже, пожирание торта — тела Ленина под восторженное похрюкивание галерейщика и пиарщика Гельмана, выдающего подобные запредельные камлания за так называемые артефакты. Этим ребятам ничего не стоило открыть в музее имени Сахарова чудовищную выставку «Осторожно, религия!», оплевавшую самое светлое, что есть у православных, да и не у них одних, — истинную веру.

Премии на всех этих изготовителей сосулек из мочи, препарированных гениталий и прочих продуктов, скорее свойственных обитателям «палаты № 6», сыплются из огромного рога изобилия. Щедрый г-н Церетели, направо и налево разбрасывающий медали и мантии вверенной ему Российской академии художеств, « человека-собаку» Кулика увенчал золотым венком за восковое чучело Льва Толстого, обгаживаемое живыми курами. А утонченный донельзя эстет — директор Эрмитажа г-н Пиотровский, растроганный «царским» подарком концептуалиста Кабакова, певца туалетов и прочих нужников московских коммуналок, на весь мир заявил о новой эре в истории Эрмитажа. Он заранее примеривает кабаковскую бяку к царским покоям Зимнего дворца.

 

P.S. Показательно, что премия «Кандинский» инициирована «Фондом Гугенхайма». В его правлении  состоят Ник Ильин, сын известного религиозного писателя Владимира Ильина, автора книги о Сергии Радонежском, и Томас Кренц, большой любитель мотоцикла, на котором и покоряет художественную жизнь всей России. Щупальцы «Фонда Гугенхайма» дотянулись до Красноярска, где сейчас проходит биеннале по образу и подобию швыдковских издевательств в Москве. Что ж, говорят, Красноярск богат алюминием…