slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Круглый стол «Слова» вопросы культуры и образования

15 декабря 2010 года редакция газеты «Слово» провела «круглый стол» на тему «Выборы-2012:вопросы образования и культуры». В обсуждении приняли участие виднейшие деятели российской культуры, широко известные всей стране. Актуальность обозначенной темы не вызывает сомнений. Цель мероприятия – поставить вопросы образования и культуры в центр предвыборного диалога, сделать его важной и неотъемлемой частью политического дискурса как в ходе президентской избирательной кампании, так и выборов в Государственную Думу. Мы продолжаем знакомить наших читателей с материалами «круглого стола». (Начало в № 47—48/2010 г.)

  Геннадий ГЛАДКОВ:
  — Правильно. Поэтому мы и не можем ничего получить. Главный предмет нашей заботы – дети. Для них нет кино, крайне редки для них спектакли в театрах. А им это так нужно, особенно в каникулы. Дети брошены! Куда им деваться?
  Всё потому, что деньги стали главным божеством. У нас Бога нет — хотя все в церковь ходят, но это ничего не значит. Наука, знания тоже не процветают, один фетиш — деньги.
  Обращаться к властям трудно, поскольку культура затратна, а когда будет от неё отдача, неизвестно. В каком поколении родится Шостакович, Прокофьев? Ведь сейчас у нас их нет! Молодёжь сейчас — никакая, в частности, и потому, что они не слышат музыку своей страны! Это весьма серьёзный момент. А поскольку у нас сегодня во главу угла поставили деньги, эту опасную тенденцию очень трудно будет переломить…
  Особенно назрела проблема телевидения. Хотя бы с ним надо что-то делать. Цензура должна быть. Но какая? Не надо запрещать — пусть штрафы платят! Запрещать не надо, ни к чему хорошему запреты не ведут — начнут тайно снимать, показывать… А вот штрафовать надо…Хотите, например, Петросяна — платите за это хорошие деньги. А на эти деньги делайте передачи для детей.
 
  Василий ЛИВАНОВ:
  — Недавно кто-то по телевидению — не помню кто, но серьёзный человек — заявил, что во всём мире существуют экспертные советы на всех каналах телевидения. Я знаю, что такой экспертный совет есть на Первом канале… Но что он делает, непонятно… У меня есть личный опыт пребывания в подобном совете. Меня ввели— без меня меня женили — в Общественный комитет по борьбе с наркотиками. Собралось человек сорок видных представителей культуры, медицины…
  Я честно подготовился к этому собранию, выступил, сказал конкретно, какие превентивные меры должны быть приняты, начиная со школы, с первого класса, что должно печататься на эту тему в журналах. Меня очень внимательно выслушали, одобрили. Всё замечательно. Когда я появился на заседании этого комитета во второй раз, то увидел, что собралось всего человек десять — четверть от первоначального списка. Спросил у организаторов: «Сделано ли что-либо из одобренного ранее?» Мне ответили: «Ничего». Я перестал ходить на заседания, потому что занятие это бессмысленное.
  Но в данном-то случае мы представляем людей из самых различных сфер культуры. Мы должны всё-таки — не знаю, как это будет называться, только не «манифест», как у Никиты Михалкова, — но мы должны серьёзно обратиться именно к президенту. Сейчас это злободневно, поскольку по существу никакой реакции от представителей культуры и искусства на его Послание Федеральному собранию ещё не было…
  Если существуют национальные программы и проекты в различных сферах, то должен быть и национальный проект в области культуры и искусства. Николай Петрович Бурляев написал президенту письмо о том, что если создаётся Сколково, то нужно создать такой же культурный центр. Его спрашивают: «Николай Петрович, и что же вам ответил президент?» Он: «Пока ничего…». Но, тем не менее, это должно постоянно присутствовать… Не могут нам ничего не ответить.
 
  Евгений СТЕБЛОВ:
  — Вы знаете, можно сколько угодно говорить правильные, критические вещи. Но я сторонник несколько другой позиции. Я сторонник малых дел. Понемножку надо дело делать — капля камень точит.
  Участвуя в совместном заседании Совета Федерации и Госдумы по вопросам работы с общественными организациями, я понял, что надо работать с конкретными людьми, с ними разговаривать, разъяснять. Там масса нормальных людей, но они, к сожалению, порой не понимают очевидных истин.
  Вот пригласили меня на заседание Молодёжного правительства Москвы, была такая игра в дублёров реальной власти. И страшная картина предстала перед моими глазами. Эти ребята — во многом милые, толковые, в возрасте примерно тридцати лет — спрашивали: «В каких показателях можно рассчитать эффективность работы театра?»
  Это же страшный вопрос! Это невежество дикое! Потому что в эстетике есть такое положение: эстетические категории недоказуемы. А по-простому: на вкус и цвет товарищей нет. А эти люди пытаются всё формализовать, составить формулу успеха, а потом её внедрять. Если у вас театр успешный, то вам подбросят денег, если нет — извините. Но это же просто смешно…
  Мне кажется, что благодаря нашим средствам массовой информации произошла определённая подмена понятий в сознании людей. Есть культура, а есть шоу-бизнес. Люди уже не понимают: поскольку и деятели культуры, и представители шоу-бизнеса называются артистами. А ведь разница огромная! Цель представителя шоу-бизнеса — сознательно или нет — зарабатывание денег. А цель деятеля культуры, нормального, честного, — создание образа, выражаясь высоким стилем, нравственных ценностей.
  Происходит это из-за мешанины, казалось бы, формальной. Но не такой уж и формальной по существу. Хотя бы когда речь идёт о награждениях… Недавно меня делегировали на заседание Комиссии Госдумы по труду и заработной плате. Мы давно пробиваем, чтобы платили деньги за звание народного артиста и народного художника. Ведь за научные звания докторам — платят. В царской России заслуженным артистам императорских театров платили…
  Будь вы на том заседании, вы бы увидели, с какой неистовой злостью оппоненты пытались не допустить положительного для нас решения. А цена вопроса для государства — гроши! Со мной рядом сидел коллега, говорит: «Один футболист «Зенита» стоит дороже, чем вся цена этого проекта —«Народный артист». Причём подменяли суть вопроса чем угодно. Почему-то пытались выдать плату за звание некой доплатой к пенсиям и т.д. и т.п.
  Потом вдруг говорят: «А зачем вы дали звание народного артиста Киркорову?» Отвечаем, что вообще-то не мы даём звания. Механизм присвоения известен.
  Киркоров никакого отношения к культуре не имеет — он представитель шоу-бизнеса. Последняя история с Киркоровым (избиение Яблоковой. — Ред.) лишний раз это подтвердила. Но как подробно по телевидению показывали его переживания по поводу того, что он сделал! Пусть даже раскаяние, но сколько внимания этому уделялось! Так и напрашивалось: давайте его пожалеем! Даже из этого неблаговидного поступка делается реклама тому же Киркорову, больше ничего…
  Что же касается театрального искусства, то вообще-то дело обстоит не так плохо. Вот недавно я был президентом Всероссийского фестиваля «Русская комедия» в Ростове-на-Дону. Есть хорошие спектакли в региональных театрах. Отмечу, что сегодня уже нет резкого разграничения между столичными театрами и региональными. Почему? Потому что информационное поле — общее. Тот же Интернет сближает всех в информационном пространстве.
  Воззвания воззваниями, но они ничего не дадут, если каждый из нас просто не использует свои возможности. В реальной жизни мы должны работать не покладая рук. Если хотите, мы должны — буквально, могу сказать — образовывать государственный аппарат. Там много замечательных людей, совестливых, но они занимаются другими проблемами. Вот спорт они понимают — прыгнул там выше-ниже, это ясно и показательно. А в культуре надо всё-таки разбираться.
  Почему я говорил о званиях? Это не формальный момент, это создание приоритетов — на кого равняться. Сейчас же каша у людей в голове, поскольку все называются артистами. Они даже не понимают разницы в жанрах…
 
  Юрий БЕЛЯЕВ:
  — А вы не задавались вопросом: почему чиновники в штыки воспринимают вашу инициативу? Не потому ли, что если народные артисты будут жить достойно, то ими будет нелегко манипулировать? Что это, клановая ненависть?
 
  Евгений СТЕБЛОВ:
  — Вы заблуждаетесь. Совсем не поэтому. Они мотивируют свою позицию совершенно чётко, просто, не так, как вам кажется. У нас в стране очень много званий в разных профессиях — заслуженный геолог, заслуженный металлург и т.д. Противоположная точка зрения базируется на том, что тогда нужно всем делать выплаты за почётное звание, а это уже действительно очень большие деньги. Вот и цель наша на всех этих заседаниях была в том, чтобы доказать, что есть отличие народного артиста или народного художника, скажем, от заслуженного техника. Показать, в чём уникальность художественных профессий. Людей, которые достигают определённых вершин в этом, — единицы. Это дело деликатное. Доказывать сложно, потому что рядом сидит депутат, который имеет знак «Заслуженный геолог», и говорит: «Почему, мы тоже молодцы, не лыком шиты…»
  Никто не считает, что не молодцы. Но есть приоритеты в духовной сфере: выше всех стоит Церковь — она не людьми основана, а Богом. За ней идут институты культуры, которые занимаются духовным развитием человека, указывают ему путь, подход к Церкви. Именно поэтому мы должны уделять особое внимание культуре… Иначе, как говорил Василий Борисович (Ливанов. — Ред.), будут кричать: «Убивать! Убивать!» Иначе — звери.
 
  Валентин ФАЛИН:
  — Как говорил Антон Семёнович Макаренко, без культурной прививки вырастает дичок.
 
  Виктор ЛИННИК:
  — Позволь, Евгений Юрьевич, одну реплику. В Союзе писателей ставится вопрос: почему есть народные артисты, заслуженные артисты, а народных писателей или поэтов нет? У малых народов есть — например, в Дагестане был Расул Гамзатов, народный поэт. А вот народный поэт России — нет такого звания. Разве писатели не создают эстетические ценности?
 
  Евгений СТЕБЛОВ:
  — Не в этом дело. Не нужно было это звание Пушкину… Потому что он не служил, скажем, в театре. Ведь театр — это служба. Точнее — служение. Татьяна Васильевна (Доронина.— Ред.) это подтвердит. … Чем отличается Союз театральных деятелей от Союза кинематографистов (а я к обоим принадлежу)? Почему первый никогда не был таким диким, как второй? Потому что в театральном деле в самом захолустном городе, в самом захолустном театре актёр выходит каждый вечер и работает. А в кино люди годами ничего не делают, они дисквалифицируются, и у них весь пафос выходит только на собраниях…
  Тут надо думать не о престиже той или иной профессии. А об иерархии ценностей в обществе, в сознании людей, в сознании зрителей. Важно создание приоритетов. В том же Комитете по труду нам говорят: «А вот Борис Моисеев тоже заслуженный артист…» Действительно, непонятно.
  Георгий ЦАГОЛОВ:
  — Красной нитью предыдущих выступлений проходил тезис о том, как «опустили» сферы образования и культуры в постсоветский период. Попытка постановки вопроса о выправке положения в центр предвыборных дебатов 2012 года заслуживает одобрения. Но удастся ли она и каков будет конечный итог?
  Начну с того, о чём упоминалось меньше всего, – с образования. Как заметил наш ведущий Виктор Алексеевич Линник, эта проблема длительный период вообще не фигурировала в качестве заметной темы в Посланиях Президента. Но в самое последнее время в рамках общих дебатов о модернизации общества заговорили и о необходимости совершенствования системы образования. И это понятно. Инновационные процессы требуют соответствующих кадров. А их надо умело готовить. Но для этого должна быть выработана правильная политика.
  На протяжении 2010 года властные структуры занимались подготовкой определённых перемен в указанной области. 1 декабря на сайте в сети Интернет появился 241-страничный Проект федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Россияне получили возможность в течение двух месяцев до февраля 2011 года обсуждать документ и вносить поправки, которые могут быть учтены при окончательном его утверждении специально созданной для этого Комиссией во главе с бывшим министром юстиции CCCР В.Ф. Яковлевым. В неё входят и ректор Московского государственного университета В.А.Садовничий, ряд других известных лиц. Так что наша дискуссия — всё же не глас вопиющего в пустыне.
  Нынешнее состояние образования – одно из выражений кризиса нашего общества, наступившего в результате целой череды ошибочно проведённых в свое время реформ. Юрий Антонович Беляев сравнил образование и культуру с задними влачащимися ногами существа по имени российское государство. Но и одна из его передних «ведущих» ног – экономика – также хромает.
  В связи с приближающимися «юбилеями» – 20-летием августовских событий 1991 года, давших старт капиталистическому перевороту, и 80-летиями Ельцина и Горбачева в феврале и марте 2011 года вскоре разгорится спор об исторической оценке тех событий и его главных «героев». Время — лучший судья, и сейчас, спустя почти два десятилетия, многое проясняется. Особенно на фоне того, что произошло в других странах, успешно проведших реформы, например, в Китае.
  Там тоже стремились уйти от государственно-бюрократического социализма к обществу с демократией и широким использованием рыночных регуляторов. Но в Китае не отказались от многих преимуществ былого строя, в частности планового хозяйства, социального контроля над производством и поэтому не выплеснули, как у нас, с водой и ребёнка. И вот результат. Среднегодовые темпы роста в Поднебесной постоянно держатся на уровне 10% в год, страна заняла второе (прежде занимаемое нами) место среди индустриальных держав, уровень жизни населения постоянно возрастает, бедных становится всё меньше. При этом сферы образования и культуры не просели, а, напротив, укрепились, стали богаче, утратили идеологическую зашоренность. Всё это — плоды принятой мудрым китайским руководством конвергентной, т.е. смешанной модели развития, которую они именуют «социализмом с китайской спецификой».
  Мы же избрали ошибочный путь, подсказанный западными «доброхотами». «Шоковая терапия» быстро покончила с социализмом, разгромив в первую очередь его экономический остов — плановое хозяйство. Анархичный, скоропалительный и непродуманный переход к рынку спустя некоторое время завершился утверждением в России олигархического капитализма – худшего из его видов. В итоге мы 20 лет по основным экономическим параметрам топчемся на одном и том же месте. Раздербанив собственную обрабатывающую промышленность и ВПК, сверхдержава превратилась в периферию, зависимую от мировых цен на нефть, газ и прочие полезные ископаемые, стала уязвима перед лицом мировых экономических катаклизмов. Общество поляризовалось на бедных и сверхбогатых. Олигархи и всё более схожие с ними государственные корпорации монополизировали сырьевой сектор, ставший основным в несбалансированной и ущербной экономике. Вот базис российского капитализма, который лежит в основе тех болезненных явлений, которые переживает его надстройка — идеология, культура и образование.
  В разные периоды жизни мне доводилось немало работать в московских университетах и зарубежных образовательных учреждениях. В МГУ долгие годы в качестве заведующего кафедрой трудился и мой отец. Тогда, в отличие от сегодняшнего дня, это было весьма почётным занятием. И хорошо оплачиваемым.
  При ознакомлении с существующей ныне практикой бросается в глаза то, что в имевших в последнее время и отчасти предлагаемых теперь реформах образования сквозит заимствование западной практики. Появились отсутствовавшие прежде у нас колледжи, лицеи. Раньше специалиста готовили, как правило, 5 лет. Теперь после 4 лет учёбы возник бакалавриат, затем следует магистратура. Есть немало и других новшеств, пришедших из-за рубежа. В этом не было бы ничего зазорного, если бы бралось лучшее из того, что есть на Западе, и то, что подходит нам. А одно лишь обезьяничанье пользы, как известно, не приносит.
  В прежней системе обучения в наших школах и вузах, которые старшее поколение хорошо помнит, было далеко не всё настолько плохо, чтобы заниматься его крутой ломкой. Образованность наших граждан, их начитанность признавались во всём мире.
  Когда в 1957 году был запушен первый советский искусственный спутник Земли, американский президент Дуайт Эйзенхауэр вызвал своих советников и спросил: почему русские, а не американцы сделали это первыми? Ему ответили – дело в том, что в Советском Союзе образование поставлено лучше, чем в США.
  Сохранить хорошее, что было прежде, и впитать то передовое, чего не было, но что есть в мировой практике – вот что требовалось и требуется в идеале. И главное, конечно, не в тех или иных модных нововведениях, сколько в самом содержании учебного процесса, его идеологической и культурной направленности.
  Не берусь быть арбитром в вопросах обязательности дошкольного образования, целесообразности введения и утверждения ЕГЭ, отмены ПТУ или присоединения к Болонскому процессу. Но осмелюсь утверждать, что гуманитарное и прежде всего социально-экономическое образование у нас теперь (как, впрочем, и в советские времена) скособочено. Раньше в одну — марксистско-ленинскую сторону, теперь в другую – либерально-рыночную.
  В общественных дисциплинах, в экономической науке в частности, наблюдаются поистине трагикомические явления. Один из тургеневских персонажей как-то изрёк: «Я сжёг всё, чему поклонялся, и поклонился всему, что сжигал». И в самом деле все достижения марксизма и советской политической экономии буквально без разбора были отброшены как ненужный, устаревший хлам, а на пьедестал вознесён наспех позаимствованный на Западе и малопригодный для России «экономикс». Однако мировой глобальный кризис эта «наука» почему-то не предсказала, как, впрочем, позже не выяснила ни природу, ни причины его происхождения.
  И это не случайно. Как сказал один из крупнейших экономистов мира лауреат Нобелевской премии по экономике В.В.Леонтьев: «Economics – это примитивная шпаргалка по экономической науке и практике. Все помыслы авторов economics направлены на сиюминутный успех отдельного предпринимателя, фабриканта, банкира по извлечению максимальной прибыли. Интересы общества в целом чаще всего не упоминаются». Вот и получается, что наши сегодняшние студенты обучаются азам западной теории, не ведая, что и за рубежом имеется альтернативная школа мысли, синтезирующая все достижения мировой науки, в том числе труды Маркса, Кейнса, Веблена и многих других великих последователей, в том числе и наших современников.
  Согласно официальным данным в сфере образования всё обстоит более или менее терпимо. В ней сейчас работает около 6 млн человек. Это 9 % от всех занятых в экономике. Расходы на образование у нас составляют 5,3% от ВВП, что по доле сопоставимо со многими развитыми странами Европы. Но почему тогда средняя зарплата работников образования (10 тыс. руб.) так низка в сравнении с их коллегами в других странах? Почему обычный учитель вынужден не только заниматься репетиторством, но и искать дополнительные приработки на стороне? А маститые профессора, высунув язык, преподают в нескольких местах, чтобы как-то свести концы с концами? Кто в таких условиях думает о повышении своей квалификации, науке, выяснении истины?
  Ведя ныне педагогическую работу в коммерческом высшем учебном заведении, я часто сравниваю её с опытом советских времен. С молодёжью всегда приятно общаться. Но нельзя не обратить внимания на то, что нынешний студент, за обучение которого заплатили его родители, нередко ведёт себя как хозяин положения, а профессора воспринимает как обслугу. Он зачастую бесцеремонно опаздывает, шушукается с соседом. А когда ему делаешь замечания или принимаешь меры пожёстче, то это вызывает удивление, а то и негодование. На днях министр образования Андрей Фурсенко признал в интервью «Новой газете», что «уровень выпускников вузов резко упал», что «только 15–20% российских студентов на самом деле заинтересованы в учебе, а остальные тусуются. Большинство лишь имитируют учёбу и не знают, чем себя занять». Одна из основных проблем нашего образования, по мнению министра, в том, «что молодёжь считает, что образование, как и диплом, можно купить».
  Особо плачевна ситуация в педагогическом образовании. Вспоминаю, каким важным был на экономическом факультете МГУ курс методики преподавания экономической теории. Как он помогал молодому преподавателю подготовиться к тому, чтобы самостоятельно выйти в аудиторию! И какие мэтры науки читали его. Теперь же даже те, кто поступил в педагогические вузы, предпочитают при возможности переквалифицироваться по специальностям таможник, брокер или чиновник. И это понятно – они хотят обеспечивать своим семьям пропитание. Но в таком случае можно предположить, что в учителя и педагоги идут в значительной части те, которые не могут найти себе место в более «хлебных» сферах. А ведь понятие «учитель» когда-то означало (и должно означать) самую престижную и завидную профессию. Ныне же она ассоциируется чуть ли не с маргиналами общества.
  О многосерийном фильме «Школа», показываемом по 1-му каналу телевидения на протяжении нескольких месяцев, уже говорилось. Запомнилась и другая работа того же автора — «Пусть все умрут, а я останусь». Можно упрекать режиссёра Валерию Германику за склонность к декадентству. Но стоит ли удивляться, что такого рода «шедевры», заполняющие эфирное время, у многих вызывают немалый интерес, а у других гнев и отторжение? Когда Калибан из шекспировской пьесы «Буря» видел в зеркале своё страшное лицо, он приходил в неистовство. И наша современная школа, представленная во всей её «красе» в этих лентах, не должна так уж сильно раздражать общество: она – лишь отражение многих его пороков.
  Виктор Алексеевич Линник в самом начале нашей встречи упомянул о том, что в последние месяцы внимание значительной части телевизионной аудитории было приковано к передаче «Суд времени», транслируемой по 5-му каналу (Петербург). Жаркие споры развёртывались по узловым вопросам нашей истории, особенно советского периода. С одной стороны — писатель Леонид Млечин и обычно помогающие ему представители праволиберального политического крыла. На их стороне постоянно выступал и ведущий Николай Сванидзе, играющий роль якобы объективного судьи. С другой стороны – политолог Сергей Кургинян, кстати, член Общественного совета газеты «Слово». В ходе каждой передачи и в конце её подводились итоги голосования телезрителей. Изо дня в день они оказывались практически одинаковыми. Кургинян побеждал в соотношении 94 к 6 или около этого. Получается, что население нашей страны разделяет его взгляды, что называется, подавляющим большинством. Они импонируют народу, не желающему чернить всю нашу историю и особенно советский период, хотя в нём и было немало отвратительного и мерзостного. Почему?
  Конечно, немалую роль играет полемический талант, блистательный интеллект и артистизм С. Кургиняна, превосходящий возможности его оппонентов. Но дело далеко не только в этом. Это и вердикт реальностям сегодняшнего дня, в том числе вопиющей поляризации общества на богатых и бедных, социальной несправедливости, коррумпированности, криминалу, засилью золотого тельца в тех сферах, где ему не должно быть и места, в том числе в сферах образования и культуры.
  В то время как эстрадные шуты и примелькавшиеся звезды отечественного шоу-бизнеса в компании с баронами-грабителями и чиновниками на широкую ногу развлекаются в Куршавеле, представители подлинной культуры и образования влачат жалкое существование. Ни в одной стране мира дорвавшиеся до денег люди не ведут себя столь вызывающе. И хотя деньги не пахнут, они всё же имеют свою историю.
  В Китае, как и у нас, 65 миллиардеров. Но они приходятся на население, в 10 раз превосходящее нас по численности. При этом совокупные богатства этих китайцев вдвое меньше, чем у наших. А главное – сделано оно было на модернизации прежде отсталого региона, а не на передаче былой общенародной собственности в руки Абрамовича, Березовского и им подобных.
  Голосование за С.Кургиняна – лакмус, непреложный индикатор того, что маятник настроения в обществе явно качнулся совсем в другую сторону. Не признавать или не считаться с этим было бы опрометчиво для любого политика, мыслящего не только интересами своего народа, но и своими собственными. Правда, для господина Сванидзе всё это как с гуся вода: в качестве политического обозревателя он продолжает появляться на разных каналах, где по-прежнему и по-своему трактует важнейшие события международной и внутренней жизни.
  Но, похоже, что лед все же тронулся. Вот почему усилия, направленные на постановку вопросов культуры и образования в центр предвыборных дебатов 2012 года, имеют немалые шансы на успех и могут оказаться результативными. Наверное, далеко не сразу сметана превратится в масло. Но рано или поздно это непременно произойдет.
 
  Валентин ФАЛИН:
  — Всё, однако, гораздо сложнее… Вот пройдёт время — создадут новые ракеты, новые корабли, военные суда или гражданские… Это что, запомнится? Что-то, конечно, в памяти сохраняется: походы Александра Македонского, сохраняется античное искусство, искусство Возрождения… Крестовые походы, в которых «радетели католицизма» что не украли, то уничтожили. Но это другая история… Иными словами, в памяти сохраняются те пики, когда культура человечества достигла определённых высот… Что у нас построено за время Советской власти? Не так много. При Брежневе было построено новое здание Художественного театра… А что ещё? Сколько всего театров, музеев построено?
  Помню, принимал Леонид Ильич американского проповедника…
 
  Виктор ЛИННИК:
  — Билли Грэхема?
 
  Валентин ФАЛИН:
  — …Да. Вот я ему и говорю: «Леонид Ильич, вас не поймут». Он спрашивает: «В чём дело, почему не поймут?» Отвечаю: «Американца приняли, а с Патриархом не встречались…» Он говорит: «Да, ты, пожалуй, прав…» Минут через пятнадцать перезванивает: «Поговори лучше с Косыгиным, потому что я не знаю, что сказать Патриарху…»
  Вода, конечно, камень точит, но надо «долбить» этой каплей на самом верху… Когда указание, как говорит наш нынешний президент, пойдёт от него, то к нему будут прислушиваться. А если с этажа ниже, то всё «уйдёт в песок»…
  Говорим о нашем прошлом… Откройте наши журналы до 30-го года. Там наряду с партийными документами публиковались воспоминания, документы из архивов, дневники Николая Второго и так далее, и так далее. Всё было. Ведь Россия — единственная страна, которая не уничтожила советские документы и сохранила все царские документы, даже игрушки детей царя. Найдёте ли вы что-нибудь подобное, например, во Франции?
  Ведь мы себя сами истязаем, какими-то наездами занимаемся. На Западе ничего не нужно придумывать: достаточно переписать то, что у нас. Что знают о Генрихе VIII, отце английской нации? А вот про Ивана Грозного во всём мире вам скажут, что это живодёр какой-то был… На самом деле европейские короли были куда более жестоки, чем наш Иван Грозный, казнивший, по мнению историков, 10–15 тысяч. Ведь в то же время английский король Генрих VIII повесил вдоль дорог по обвинению в бродяжничестве 72 тысячи крестьян, которых согнали с земель, когда овцы «съели людей»…
  А возьмите шведскую историю, когда король уничтожил половину дворянства, или французскую, когда тысячами уничтожали гугенотов… Как говорил Герцен, наука одна: нет двух наук, как нет двух вселенных. Если история наука, то она должна быть наднациональной. Мы должны говорить всю правду, и только правду. И ничего не придумывать в зависимости от настроений наверху, чтобы верховный не был нам арбитром: есть правда или её нет. Если этого не будет, то не будет ничего.
 
  Василий ЛИВАНОВ:
  — Кстати, только что Игорь Золотусский выпустил книгу «Незримая ступень» (Золотусский И.П. Незримая ступень. Беседы о литературе и религии в Государственном музее Л.Н.Толстого. — М.: Московские учебники, 2010, с. 170 — Ред.). Это из фразы Гоголя о том, что искусство — незримая ступень к Богу.
 
  Татьяна ДОРОНИНА:
  — Очень хорошо, что вы коснулись этого. Вот что хотела бы сказать по поводу ступеней к Господу Богу. Самое большое, необратимое несчастье, которое произошло со всеми нами и продолжает происходить, разрастаться, — это уничтожение нашей отечественной культуры. Это касается не только литературы, музыки, живописи, скульптуры… Но и отечественного театра. Что волнует меня более всего. Причём именно состояние драматического театра. Как основополагающего понятия в культуре вообще. Ибо это, по определению Александра Сергеевича Пушкина, самое трудное и самое важное из искусств. Почему? Потому что продолжение проповеди и продолжение работы — я не оговорилась: именно продолжение работы — Церкви с человеческими душами — это драматический театр. То, что он должен совершать.
  И он совершал. Потому что, так или иначе, блистательная драматургия Островского, Чехова, Горького, не менее блистательные произведения Гоголя и Булгакова — это то, что питает сейчас лучшие театры мира, и то, что должно быть основой нашего театра. Тем более сегодня, когда фактически нет драматургов, способных создать что-либо приближенное к тому, что создавали Булгаков, Чехов, Горький…
  Почему отсутствуют драматургия, поэзия и всё остальное? Потому что всё направлено по «золотому» пути, который уничтожает не только души, но и сами понятия. Сегодня создатели в той или иной области искусства действительно оцениваются золотом, деньгами. И раз эта оценка определяется деньгами, то, следовательно, сегодня носителями искусства являются эти самые люди, которые очень плохо образованны. Они безвкусны, они бесстыдны, они порочны.
  И сегодня порочные, то есть не совсем здоровые люди рулят искусством, причём в любой области. Но моей болью является потеря драматического искусства вообще. Взять хотя бы оплату — поскольку несколько лет назад мне пришлось узнать, что такое штатное расписание, и я увидела списки, которые там должны быть, — то я это хорошо знаю. Так вот, на сегодня в штатном расписании высшая ставка актёров со званиями — семь тысяч пятьдесят рублей. Разница же с начинающим артистом невелика. Человек, который только что окончил училище, имеет ставку в пять тысяч. Необходимо делать что-то, чтобы актёры получали надбавку.
  И здесь начинается борьба за эту надбавку. Но при этом ни в коем случае нельзя переходить на пошлый репертуар, следует сохранять принцип Художественного театра, который был определён первой главой книги Константина Сергеевича Станиславского под названием «Этика». Причём, определяя репертуар, следует считаться с велением времени. И далее, необходимо ещё воспитание вкуса и воспитание словом.
  Основные катастрофы, которые происходят сегодня, связаны с уничтожением русского слова. Ныне многие не в состоянии постигнуть великую литературу, прочитывать произведения с описаниями Льва Николаевича Толстого или Ивана Сергеевича Тургенева, особенно любившего пейзажи, и прочих. Сейчас об этом приходится сожалеть. Раньше люди не только умели прочитывать подобные описания и постигать, они любили это.
  Обратите внимание, как изменилась манера речи. Сейчас в агрессивном окружении постоянной ругани, постоянного агрессивного натиска часто теряется сам смысл разговора. Я, например, поскольку природа моей профессии чрезмерно эмоциональна, переполнена возмущением и порой даже не понимаю, о чём идет речь. Нынешнее состояние слова — вредно, порочно, уничтожает страну. Поскольку это — проповедь безграмотности, приоритета золотого тельца, поскольку совершенно забывают о том, что такое человеческая личность и основополагающее понятие личности — душа.
  Ведь когда Константина Сергеевича Станиславского попросили кратко определить, что такое талант, то он ответил: «Душа». Без души нельзя написать музыку, стихи, нельзя написать картину… И уж совсем нельзя выходить на сцену. Потому что именно душа является поводырём артиста, который берёт в охапку зрителя и ведёт его за собой. Именно душа даёт исполнителю необходимую меру искренности. Актёр безусловно является проповедником и обязан им оставаться…
  Сегодня, однако, чудовищные переводные пошлые поделки стали определяющими во всех маленьких театрах. Зачастую хорошие, талантливые актёры вынуждены там играть для того, чтобы прокормить свою семью, чтобы как-то заработать… Потому что на пять или на семь тысяч не проживёшь. Запущен чудовищный механизм разврата, причём запущен через самое болезненное, что только есть, — через любовь к близким. Ради любви к детям, из желания сохранить свою семью, накормить и одеть её, порой очень хорошие актёры, понимающие, что то или иное драматическое произведение вовсе не является искусством, тратят на него время и силы. Но самое печальное, что они жертвуют при этом вкусом, верой в своё предназначение. Это катастрофа.

 

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: