Каждому будет по вере

Владимир Нечаев родился в 1957 году на побережье Берингова моря в поселке Оссора. Получил высшее техническое образование по специальности «радиотехника» во Владимире. Отслужив срочную службу в Уральском военном округе, вернулся на Камчатку, где и проживает в настоящее время. Автор пяти книг (стихи, рассказы-притчи, эссе). Публиковался в региональном альманахе «Камчатка», журналах «Дальний Восток», «Литературная учеба», «Москва», «Октябрь» и др.
В 2001 году принят в СП России.
*   *   *
«Каждому будет по вере, –
Сказано: Аз воздам!»
Светит туманный берег
Мне по моим стихам.

Дело ведь не в тумане, –
Ветреный тот сюжет.
Песней ещё поманит
Деву какой поэт?

Дело моё простое –
Корни вязать основ.
Страннику на постое
Нужен надёжный кров.

Что укрываю ныне,
Всё разрешится там, –
Сердце, пока не остынет,
Тянется к небесам.

Сердце – особый  случай,
Всякому слову царь.
Вот и вяжу созвучья,
Мой корневой словарь.

*   *   *
Не говоришь «любимый»,
Не трогаешь рукой.
Ты – дождь, идущий мимо
За лесом, за горой.
 
И сумерками веток
Кусты сквозь весь разлад
До судорог, до лета
Тебе вослед глядят…
СТАРИК
К исходу года всё неясно,
Но это время ненапрасно.
Развязка – в Рождестве.

На вырост первая рубашка.
И жизнь пройдёт и скажет:
«Тяжко…»
Распятый на кресте.
И ты, прихваченный к кровати
За кисти рук в пустой палате,
Зовёшь в своём аду

Детей, что выросли, старуху.
И слышит, напрягаясь, ухо:
«К тебе иду…»

ОТЕЦ
Что знаю об отце?
Всей памяти лет десять.
Детей сажал на плечи, говорил.
Я с ним пилил дрова.
Мы жили вместе.
Он «Правду» открывал. Он говорил.

Он в шестьдесят писал стихи
на бланках
Отчётности нестрогой, пил вино.
Я крал патроны
и стрелял по банкам.
У нас с ним было разное кино.

Рубанок и топор, наждак и клещи,
Винтовка, анемометр в чехле, –
Игрушками мне были эти вещи, –
Тулуп отца и шапка в том числе.

Он брал меня с собой,
как на работу.
Я с ним не спорил,
маленький я был.
Он говорил задумчивое что-то.
И я не помню, что он говорил.

ПЯТАЯ КОЛОННА
Против нас начнут войну
Заграничные «Мистрали».
Оседлавшие страну,
Как вы шеи не сломали?

И, конечно, неспроста
В бильдербергах или где-то
Есть вакантные места
И свободные билеты.

Но к ухоженным холмам
Возвращает выстрел эхо.
И для общей пользы вам
Лучше было бы уехать.

МОЯ ИСТОРИЯ
Был парус у холодных скал
И ветер с северо-востока.
И я тогда ещё не знал
О том, что парус одинокий.

Не знал, что зелена трава,
Кровь солона, как это море,
И если так сложить слова,
То чайки реют на просторе.

Я многого не знал тогда, –
Моё младенчество святое! –
Но привыкал, что без труда
Не выловишь… –
и всё такое.
Я стружкой нового крыльца
И свежестью готовой рамы
Под сенью ласковой отца
Дышал настырно и упрямо.

Учился у камней и птиц
Молчанию и разговору.
И смесь историй, небылиц
Во мне копилась без разбора.

Я узнавал, чтобы потом,
Забыв разбитые коленки,
Сказать на языке другом…
О, эта штучность инструмента!

Я забывал себя, просил
Зайти Творца с другого бока
В мои стихи, но не забыл
Тот ветер с северо-востока.

*   *   *
Летящий человек пускай летит,
Плывущий пусть плывёт –
ещё не поздно.
Ещё живит вода и лист горчит,
И входит в мир дитя неосторожно.

Не спета песня, что на языке,
Признание в любви не прозвучало.
Ещё волна качает налегке
Пустой Ковчег и лодки у причала.                                        

СОЛДАТУ ИМПЕРИИ
Ну что же тебе остаётся
Под бедственным кровом своим,
Не спится когда и неймётся,
И что остаётся другим?

Эпоха речей и речёвок
Юнцов, мускулистых вождей –
Обмылок, печальный осколок –
Что делать с эпохой моей?

Ты помнишь державную силу,
Забытую правду её?
Как руку твою тяжелило
И радовало ружьё!

Как долго тянул, затихая,
Тот селезень в бурой крови…
Жирует крикливая стая,
Да сбиты прицелы твои.

ГОСТЬЯ  
Здравствуй, война!
Мы тебя ждали,
Пусть и без радости, видно,
нужна,
Если нуждой занавешены дали.
Входит без стука – это война.

Сядет на лавку, словно из дома
Не уходила она никуда,
Только в привычку ей,
видно, знакома
Эта сермяжная правда – нужда.
Так бы и жили ни шатко, ни валко,
Утро, что вечер, всё  – серая
тьма.
Мы и не ждали другого подарка,
И у неё за плечами сума.

Нет там ни золота,
ладана, смирны.
И не к младенцу спешила она.
Что же глаза опускают мужчины,
Если в упор посмотрела война?

И БУДЕТ УТРО
Проснусь в шестом, переберу слова,
Как двигатель, до гайки-запятой,
Верну свои негромкие права,
В календаре отмечу день шестой,
Весь поимённый перечень простых
Вещей, где первой  робости трава
Полузадушенно ещё бормочет стих
От Вербного вовсю до Покрова.     

*   *   *
То ли снег идёт, то ли дождь?
То ли вор придёт, то ли вождь…

СТАЛИН
Ты выиграл войну моторов,
Что ясно видел впереди.
И было не до разговоров,
И восклицаний: «Погоди!»

Какой ценой, мы помним это,
Кому неймётся – сосчитай.
На выдохе сжималось лето,
Чтоб вдохом распрямлялся май.

И мы дышали звёздным небом,
Мы вышли за земной предел.
И всякий видел, кто б он не был:
Наш Юра высоко взлетел!

И время подымало вежды
И поверяло нас в упор,
Когда партийные невежды
Другой подняли разговор.

Да правды высшей не имели,
Как злак, не знающий земли…
Они грызут тебя, пигмеи,
За то, что были мы твои.

Владимир НЕЧАЕВ
г. Петропавловск-Камчатский.
2016 г.