Как Ленин закрывал Большой театр

«Принято считать, что революция 1917 года разделила страну на «белых» и «красных». Но это не совсем точно. …Бурный «красный поток», смывший в конце концов старую Россию, состоял из многочисленных «рек», «ручьёв» и «течений» различных оттенков», — как отмечается в недавно вышедшем документальном исследовании,* отрывок из которого мы публикуем.

Драматические события происходили вокруг Большого театра. Луначарский вспоминал: «Владимир Ильич очень нервно относился к Большому театру. Мне несколько раз приходилось указывать ему, что Большой театр стоит нам сравнительно дешево, но всё же, по настоянию Владимира Ильича, ссуда ему была сокращена.

Руководился Владимир Ильич двумя соображениями. Одно из них он сразу назвал: «Неловко, — говорил он, — содержать за большие деньги такой роскошный театр, когда у нас не хватает средств на содержание самых простых школ в деревне». Другое соображение было выдвинуто, когда я на одном из заседаний оспаривал его нападения на Большой театр. Я указывал на несомненное культурное значение его. Тогда Владимир Ильич лукаво прищурил глаза и сказал: «А всё-таки это кусок чисто помещичьей культуры, и против этого никто спорить не сможет».
В начале 1922 года не без влияния Ленина встал вопрос о закрытии Большого. Однако Совнарком на заседании под председательством Каменева (Ленин на нём не присутствовал) принял неожиданное решение — сохранить театр. Ленин возмутился. 12 января он написал секретарю ЦК Вячеславу Молотову: «Узнав от Каменева, что СНК единогласно принял совершенно неприличное предложение Луначарского о сохранении Большой оперы и балета, предлагаю Политбюро постановить:
1. Поручить Президиуму ВЦИК отменить постановление СНК.
Оставить из оперы и балета лишь несколько десятков артистов на Москву и Питер для того, чтобы их представления (как оперные, так и танцы) могли окупаться (например, окупаться путем участия оперных певцов и балерин во всякого рода концертах и т[ому] подоб[ное]), т[о] е[сть] устранением всяких крупных расходов на обстановку и т[ому] под[обное].
2. Из сэкономленных т[аким] образом миллиардов отдать не меньше половины на ликвидацию безграмотности и на читальни.
3. Вызвать Луначарского на пять минут для выслушивания последнего слова обвиняемого и поставить на вид, как ему, так и всем наркомам, что внесение и голосование таких постановлений, как отменяемое ныне ЦК, впредь повлечет за собою со стороны ЦК более строгие меры.
Ленин».
В тот же день политбюро приняло решение «поручить Президиуму ВЦИК отменить постановление СНК о сохранении Большой оперы и балета». Судьба театра казалась уже решенной, но Ленин натолкнулся на серьёзное сопротивление. С бурным, почти истерическим протестом выступил Луначарский. Он написал Ленину письмо, в котором отмечал: «Вы своей мерой ни одного рубля Наркомпросу не дадите, если только не хотите, чтобы вся эта демагогия раскрала у Вас имущество Большого театра или обвалился сам Большой театр в виде европейской демонстрации нашей некультурности...
Продолжение его существования означает, что мы, не тратя ни одной копейки сверх 12 тысяч рублей в месяц, которые необходимы для поддержания здания, охраны материала и содержания оркестра, и в то же время имеем театр, о котором и до сих пор еще идут хвалебные отзывы представителей иностранных держав и иностранной прессы, позволяем каждый вечер двум тысячам людей, в том числе 500 рабочим, проводить время в тёплом и светлом помещении, слушая хорошую музыку, а трудящимся в количестве населения маленького уездного городка — сколько-нибудь прилично существовать своим специальным трудом... Я никоим образом не могу допустить, потому что я ещё в здравом уме и твердой памяти, что, узнав эти обстоятельства, Вы продолжали бы настаивать на закрытии Большого театра».
Возмутился решением политбюро и председатель ВЦИК Михаил Калинин. Он направил в политбюро записку, в которой писал: «Мне кажется, прежде чем разрушать огромную накопленную целыми поколениями культурную ценность, необходимо предварительно решить: кто же должен занять место, т[о] е[сть] какой вид изобразительного искусства займет место уничтоженных оперы и балета.
Следующий вопрос встает, почему вдруг неожиданно получилось гонение на оперу и балет.
Разве этот вид искусства не совместим с советским строем. Или зрительные залы бывают пусты. Все данные говорят как раз обратное. Наиболее чуткие к искусству работники Советской власти, делегаты съездов, приехавшие из провинции, всегда стремятся попасть на оперу или балет; рабочие, работницы любят оперу или балет, я думаю, не меньше квалифицированных любителей театра, представителей Советской власти».
Со своей стороны Каменев «обрабатывал» Ленина устно. И Ленину пришлось отступить. «И был у меня единственный раз, когда я голосовал против Ленина... — вспоминал много лет спустя Молотов. — Он предлагал закрыть Большой театр. Говорит, что же, у нас голод, такое трудное положение, а это — дворянское наследство. В порядке сокращения расходов можем пока без него обойтись...
И «провалился». Большинство — против. Сталина не было. Я помню, что тогда я и голосовал в числе тех, которые не согласились с Лениным».
Шестого февраля 1922 года Президиум ВЦИК постановил: «Довести до сведения Политбюро ЦК РКП, что фракция Президиума ВЦИК... находит закрытие Большого театра хозяйственно не целесообразным». Театр получил передышку, да к тому же и Ленин тяжело заболел. Однако уже осенью, когда он стал чувствовать себя лучше, к вопросу о закрытии Большого вернулись снова. 26 октября 1922 года политбюро постановило: «Поручить комиссии в составе тт. Каменева, Луначарского и Свидерского разработать меры максимального сокращения государственных субсидий на какие бы то ни было театры с тем, чтобы закрыть Мариинский и Большой театры в случае, если бы эти 2 последние при минимальной субсидии от государства в течение полугода оказались бы неспособными перейти на собственные средства.
Срок работы комиссии — недельный».
Политбюро вторично приняло решение о закрытии Большого театра и Мариинки 2 ноября:
«1. Признать невозможным перевод Большого театра и бывш[его] Мариинского на начала самоокупаемости.
2. Вследствие этого, в целях уменьшения правительственной субсидии государственным и академическим театрам на 395 миллионов в год (исчисленным по данным 1922 г[ода]), закрыть Большой театр и бывш[ий] Мариинский, прекратив выдавать им субсидии начиная с текущего бюджетного квартала и ассигновав средства на охрану театрального имущества и театральных зданий.
3. Освободившиеся 395 миллионов рублей ассигновать на нужды народного образования (на содержание учащих и учащихся 1-й ступени, на ликвидацию безграмотности и на библиотеки)».
Решение явно принималось под давлением Ленина. И Каменев, и Луначарский, и Сталин, и Калинин пытались «спустить его на тормозах». А в середине декабря здоровье Ленина опять резко ухудшилось, и он уже практически окончательно выпал из политической жизни. О решении закрыть театры попросту забыли.

 

* Красные / Ярослав Леонтьев, Евгений Матонин. — М.: Молодая гвардия, 2018. — 799 [1] с.: ил.