ИЗДАТЕЛЬ САПРОНОВ: ЛИТЕРАТУРА ВЫСШЕЙ ПРОБЫ

30 ноября в Москве, в Ассоциации книгоиздателей (АСКИ), состоялась презентация двух небольших, но весьма заметных региональных издательств, уже завоевавших заслуженный авторитет среди профессионалов — иркутского «Издатель Сапронов» и владивостокского «Рубеж», где главным редактором Александр Колесов.

Геннадий Сапронов представил собравшимся своих авторов: Валентина Распутина, Савву Ямщикова и Валентина Курбатова. На встрече также присутствовали писатели Лев Анисов, Алексей Варламов, только что получивший вторую премию «Большой книги», журналисты С.Луконин, В.Линник, В. Яковлев, режиссёр-кинодокументалист А. Заболоцкий и другие.

 

Геннадий Сапронов, по его соб-ственным словам, издаёт только тех авторов, которые ему нравятся. Что ж, если судить по писателям, чьи книги он выпустил в последние годы, вкус у него отменный: это, без преувеличения, первый ряд русской словесности. Издан почти весь Виктор Астафьев, причём «Царь-Рыба» в сапроновском исполнении представляет собой подлинный шедевр полиграфического искусства. К 70-летию Валентина Распутина в этом году вышло прекрасное четырёхтомное собрание сочинений великого русского писателя. Великолепные публицистические работы Распутина собраны в книге «В поисках берега», где писатель размышляет о больных проблемах нашего общества, об истоках нашей духовности, которую мы обязаны сохранить и в нынешние трудные времена.

Своего рода комментарием к этому сборнику может послужить недавнее выступление самого Валентина Распутина на одной из его многочисленных встреч с читателями в рамках иркутского фестиваля дней русской литературы и искусства «Сияние России».

Вот что сказал тогда Валентин Распутин:

— Читатель может в чём-то согласиться с моей книгой, в чём-то нет — ведь жизнь продолжается.

Публицистика пошла сегодня сразу у нескольких авторов. И, видимо, не случайно. Я посмотрел недавно дореволюционные журналы за 1910—1915 годы. Тогда тоже было время публицистики. Проза несколько отошла в то время на второй план. Она выходила, но не было замечательной, яркой прозы. Публицистика пошла потому, что в России было много непонятного, страна была на грани — устоит она или нет. И посмотрите, какие были имена!  Михаил Осипович Меньшиков. И он только одна из самых крупных, наиболее талантливых фигур. А рядом были ещё Тихомиров, Леонтьев, Киреев, Розов, Астафьев... На самом деле их было много больше, все они в это время работали и всё-таки не остановили того, что случилось потом. А уж так здорово писали, такую правду говорили!

Меньшиков и теперь полузапрещённый, хотя вышли две его книжки. Не больно-то ратуют за него, добрые рецензии писать о нём не станут. А совсем неплохо бы прочитать Меньшикова в наше время! Куда ни кинь, куда ни посмотри, наши дни напоминают время, о котором он писал. Всё в нашей истории идёт странными кругами. Пройдём первый круг, выйдем на прямую, на косую какую-то — и опять вернёмся на этот круг, показывая, что ничему мы не научились. Так оно и есть, особенно если посмотреть этих публицистов…

Я взял некоторые меньшиковские названия: «Свиньи и бесы», «Почти иностранное государство», «Остановите бесовство», «Чьё государство Россия?», «Мученики за Россию», «Публицистика как искусство». Вообще, публицистика — это ведь самое первое искусство, самое первое слово. Мы ещё не дошли до тех высот, когда можно говорить с помощью публицистики. А ведь в древности говорили, просто пели публицистику. Далее: «Коленопреклонённая Россия», «Народоубийство», «Смысл свободы», «Кого выбирать в парламент?», «Могильщикам России» … Я даже не стал дальше выписывать. Всё это относится к нам, всё это можно подписывать.

— Сейчас, когда проза так или иначе находится в тяжёлом положении, публицистика должна занять её — не место, место прозы занять нельзя, — но то, что не может сказать проза, может сказать публицистика.

Я думаю, что и сказала уже.

В конце 80-х – начале 90-х гг., в начале нынешнего века у нас всё-таки была серьёзная публицистика. Обращать на неё внимание или нет — это дело властей. Но она всё-таки сыграла свою роль. Ведь те перемены, которые произошли, произошли не по доброй воле руководства. А потому что говорили. И результатом стало то, что люди стали выходить на дороги, и выходить не просто так, а с угрозами. А этого всегда боятся. Мы ещё не довели до той точки, когда народа боятся — может, и не придётся доводить.

А герой публицистики — это народ.

Вот вышла наша книга с Виктором Стефановичем Кожемяко — книга вопросов и ответов. Скорбная такая книга, скромная. Было два издания, но мало кто её видел. Печаталась она в «Правде», потом в «Советской России». Её читали. Причём, и в тех кабинетах, где читают. Когда книга стала расходиться, удивлялись: как она вышла? Как можно разговаривать сейчас на этом языке? Результат никто подсчитать не может, но результат, думаю, был.

И вот сейчас вышло третье, серьёзно дополненное издание. Книга, надеюсь, разойдётся, потому что она нужна. Я редко хвалю свои книги, эта легче всего досталась, а отклик имеет немалый.

Что касается моей публицистики… Она составлена из двух книжек: одна ещё из 80-х гг., вторая – 90-х гг. И теперь вот эта, третья.

Я отношусь к своим работам, к бумагам своим не очень почтительно. У меня нет никакого порядка: куда-то сложил, потом показалось, что это не нужно, взял да и выбросил. Сознательно выбросил начатую повесть. Выбросил и пьесу, которая сейчас бы мне не помешала. Может, дописал бы её, доработал.

У нас в Иркутске есть такой человек Константин Житов, который тщательно сохраняет мои бумажки. И всё пригождается. Когда потребовался материал для этой книги, я не мог собрать даже половины, хотя искал повсюду. Начало какой-нибудь статьи у меня есть, а продолжение я дописывал другое. Пришлось обращаться в библиотеку и к Косте. И почти всё нашёл, всё у него есть.

В сборнике «В поисках берега» четыре раздела. «Пожар» я не стал включать в 4-томник, потому что это всё-таки публицистическая работа, а здесь она пригодилась, оказалась на месте.

Мы всё-таки умнеем. В 80-е гг. интересным и важным казалось 1000-летие православия на Руси, всё связанное с Куликовской битвой. Я бывал на Куликовом поле, которое на меня произвело большое впечатление, я дважды писал об этом. Это и сегодня важно. За прошедшие годы люди всё-таки прочитали свою историю. Статьи о поле Куликовом я сначала включил в одну книгу, передал в издательство, где её набрали. Потом посмотрел – в ней не хватало доброго спокойствия…

Я писал о том, что происходит с Россией, с бывшим СССР, что происходило на патриотических собраниях, выступал на писательских съездах, конгрессах Всемирного Русского Собора. Эти выступления оказались, кстати, интереснее всего. Здесь сказано главное, ничего не рассусолено.

В юбилейную книгу вошёл раздел «Великие родные»: к 200-летию А. Пушкина, к 100-летию Л. Леонова, к 175-летию Л. Толстого, воспоминания о Г. Свиридове, о В. Шукшине. О Шукшине я взял первую статью, которая написана ещё в начале 80-х гг. Я тогда никуда не выходил из дома и спокойно писал о Шукшине. Я перечитал его теперь и понял, насколько я тогда был пленён Шукшиным, насколько искренне это написано.

О Вампилове тоже было три статьи, и я взял последнюю, лучшую. Мне казалось, что я не понимал его героев, а тут как будто получилось. Эта статья – «Места вечного хранения» — мне показалась лучше всего.

Во многих статьях я отзывался о работе писателей. Я их пролистал, они показались мне менее интересными, чем тогда.

В последней статье «Полная чаша, златое лихо» говорится о русском языке, о сокровищах Художественного музея. Далее старые вещи: «Шерше ля фам», «Сумерки людей». Недавние вещи: очерк «На Афоне», «Сколько будет лет в ХХI веке?» и «Столько вопросов, на которые пока нет ответа». Мне кажется, сколько я мог сделать для этой книги, я, пожалуй сделал. Кое-что осталось за бортом, но это не суть важно. Я сделал всё, что мог сделать.

Но вернёмся на встречу в АСКИ. На ней были представлены читателям книги блестящего литературного критика Валентина Курбатова «Наше небесное отечество. Записки православного путешественника» и «Долги наши», в которой автор в очередной раз обращается к творчеству Валентина Распутина.

Геннадий Сапронов выпустил также книгу воспоминаний Саввы Ямщикова, выдающегося знатока русской древности, реставратора и трепетного сохранителя русской иконы. Его новая работа «Послушание истине. Записки реставратора» — первая часть его воспоминаний о людях, с которыми ему посчастливилось работать и дружить за свою долгую жизнь в искусстве.

«Думаю, что работа над ней затянется, — сказал С. Ямщиков, — поскольку я наговорил уже на 40 часов, а дошёл только до середины 60-х гг. Очень много интересного в этой книге, знаковые моменты, своего рода итог жизни.

Я не умею работать из-под палки, когда мне неинтересно. Но если интересно работать с кем-то в одной упряжке, я покоя никому не дам, могу позвонить ночью или весь день посвятить разбору того или иного материала.

Геннадий Сапронов, — подчеркнул С. Ямщиков, — издаёт прекрасных писателей и в немалом количестве. Но система пропаганды выстроена у нас сегодня таким образом, что орут, вопят на телевидении одни и те же лица: как их «зажимали» при советской власти, как не давали работать и говорить. Но сегодня создана куда более страшная система — умолчания. Я вот лет 5 безрезультатно пытаюсь докричаться в «Народном радио» о гениальной поэтессе Татьяне Глушковой»…

Напомним, что несколько месяцев назад вышла в свет ямщиковская книга «Созидающие», где автор, верный своим темам и пристрастиям, беседует с сорока деятелями отечественной культуры, составляющими её цвет. Мы надеемся увидеть продолжение этой интереснейшей работы.

Виктор Линник.