slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Франция снова шаромыжничает. Теперь с «Мистралями»

Президент Франции Франсуа Олланд приостановил поставку России первого вертолётоносца типа «Мистраль» из­за ситуации на Украине, говорится в поступившем в РИА «Новости» заявлении Елисейского дворца. История с «Мистралями» для Франции, увы, не нова. Очень похоже она вела себя с русским флотом 90 лет назад. Судьба кораблей русского Черноморского флота в начале 20­х годов прошлого столетия, оказавшихся в Бизерте (Тунис), в советское время оставалась вне поля зрения отечественной истории. Даже вспоминать о «морских белогвардейцах» считалось неуместным. Однако Бизерта — один из сложных эпизодов в истории российско­французских отношений — имеет своё продолжение в дни сегодняшние.

Интересы Франции

Глубоко не вдаваясь в историю Белого движения в Крыму, скажем только об интересе Франции, как основного кредитора Врангеля, к кораблям Черноморского флота. Корабли эскадры были тогда не устаревшие, как представлялось советской историей, а вполне боеготовые.
Рассматривая эскадру в качестве залога, французы предложили перевести её в свою военно­морскую базу Бизерта (Тунис). В январе 1921 г., заверщив 1200­мильный переход, русские корабли встали здесь на свою последнюю якорную стоянку.
Французские власти, прикинув возможные затраты на содержание прежнего союзника, расходы сократили до минимума. С кораблей изъяли боезапас, началась продажа транспортных судов, якобы на цели содержания боевых кораблей. Но, увы – это не так! Политика Франции довела эскадру до того, что к лету 1924 г., когда начались переговоры по возвращению кораблей советской России, численность экипажей уменьшилась до 220–230 человек, и, как явствует из доклада Евгения Андреевича Беренса, «Впечатление от поверхностного осмотра довольно пессимистичное. Суда, в отношении их внешности, все в ужасном виде, всё что можно заржаветь – проржавело и поломано…».
Начиная с июля 1921 г. морское министерство Франции начало транжирить корабли и суда эскадры: реквизирована транспорт­мастерская «Кронштадт», переименованная в «Вулкан». В апреле 1922 г. такая же участь постигла танкер «Баку», а 4 февраля 1923 г. очередь дошла и до боевых кораблей, и пошло… Подобные действия французской стороны лишали русских моряков возможности выполнять задачу, определённую приказом командующего: «Стараться всячески сохранять национальное русское достояние для законного владельца» (Михаил Андреевич Беренс).
 
Надежды Советского Союза

Требования о своих правах на корабли эскадры советское правительство выдвинуло ещё в августе 1921 г., но рассчитывать на понимание не было шансов. 28 октября 1924 г. Французская республика признала СССР, и теперь в Москве возвращение кораблей рассматривалось как дело решённое. Положительное решение настолько не вызывало сомнений, что корабли эскадры были уже зачислены в боевой состав по проекту «Пятилетнего плана усиления Рабоче­крестьянского Красного флота». Увы!
Необходимость усиления Черноморского флота кораблями эскадры подогревалось международным положением на юге России. Страны Антанты мечтали расширить своё влияние в нефтяной зоне СССР; британские авантюры — в Мосуле (Ирак), стремление Антанты перетянуть на свою сторону Турцию и прочие провокации требовали усиления советского военного флота в Чёрном море.
В то же время по своим боевым характеристикам Черноморский флот не мог справиться с задачей владения морем, и поэтому всякое увеличение числа его боевых единиц являлось естественной потребностью. Вот почему красная Москва питала большие надежды на возвращение русских кораблей из Бизерты.
Двойные стандарты
Переговоры проходили крайне сложно при явном взаимном недоверии. Опасались и того, что белогвардейские экипажи выведут корабли из строя. Но эти сомнения рассеялись после заявления французов, что «адмирал Беренс (командир эскадры) дал им честное слово, что никто из его состава ничего не сделал, а они адмиралу верят, как честному человеку».
Всё, вроде, шло к положительному решению. В результате переговоров и осмотра кораблей советской комиссией было решено готовить к возвращению линкор («Генерал Алексеев»), крейсер («Кагул»), 4 подводные лодки и 6 современных эсминцев типа «Новик», продав остальные корабли на слом.
Но переговорный процесс зашёл в тупик, не получив поддержки сената и тех слоёв французской общественности, которые с подозрением относились к большевизму. Камнем преткновения стали взаимные претензии по уплате старых долгов (к слову, по ним Франция получила двойную оплату. – В.К.) и возмещению убытков от французской интервенции в Россию (не оплачены до сих пор. – В.К.). Кроме того, советская сторона отказывалась оплачивать содержание кораблей в Бизерте после ухода «белых моряков», что вполне справедливо. Франция продавала корабли эскадры якобы для содержания оставшихся. Но главное, что завело переговоры в тупик, – это очевидная несамостоятельность французского правительства под влиянием общего политического настроя в Европе во главе с Великобританией.
В результате русские корабли так и остались в распоряжении Франции, которая, выждав некоторое время, с 1930 г. приступила к их сдаче на слом. Последним в 1936 г. был отправлен на переплавку линкор «Генерал Алексеев», когда­то считавшийся гордостью российского кораблестроения. Впрочем, и здесь Франция не осталась в убытке.
 
Агония эскадры

По сути, по вине французов большинство русских кораблей было оставлено на произвол судьбы. Об этом и сегодня не принято говорить в силу русского всепрощения.
Вначале Франция продавала несколько кораблей в год на металлолом, а потом эта участь постигла все корабли. Началась настоящая агония русской эскадры, всё ещё стоящей на рейде Бизерты. На протяжении одиннадцати лет с кораблей снимали вооружение, механизмы, тащили всё медное… А под занавес разделывали корпуса.
С разделкой линкора «Генерал Алексеев» — гордости русской эскадры – в водах Туниса не осталось русской морской силы. Надо признать, что Франция всегда опасалась русской эскадры.
Однако 12 орудий калибра 305 мм с линкора были использованы во Второй мировой войне. Франция и здесь не осталась внакладе, выгодно продав их в Скандинавские страны в 1940 году. Восемь орудий достались Финляндии, которая так и не рискнула использовать их по назначению, а 4 орудия перехватила Германия и установила их как береговую батарею «Мирус» на острове Гернзей.
Р.S. Сегодня нечто подобное повторяется с пресловутыми «Мистралями» — вопрос, который стал больше политическим, нежели оборонным. Правда, есть и отличия — как откликаются на «капризы» Франции в СМИ наши соотечественники: «Контракт уж больно сомнительный, а вот неустойка привлекательная...»
Р.Р.S. Данный материал написан на основе архивных документов из архива РГВА о переговорах по возврату кораблей в Россию.

Вадим КУЛИНЧЕНКО,
капитан 1 ранга
в отставке.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: