Элементы моды и не только

Действительно, мода — недуг в прямом, а не в переносном смысле этого слова. К тому же зачастую граничащий со смертельным риском. Как это было показано недавно в теленовостях про двух четырнадцатилетних девочек-близняшек, которые довели себя до анорексии, то есть предельной стадии истощения.

Причём довели они себя до критического состояния (ибо неизвестно ещё, удастся ли врачам вывести их из этого страшного недуга в частной клинике, где день лечения стоит 30 тысяч рублей) добровольно, для того лишь, чтобы продолжать участвовать в показах детских мод, а в будущем стать профессиональными манекенщицами, — попросту говоря, «вешалками» для модельеров.
Правда, непонятно, для кого эти модельеры устраивают свои показы мод, поскольку для подавляющего большинства людей с обычной комплекцией все их изделия, на мой взгляд, просто непригодны — ни с эстетической, ни с практической точек зрения. Смотришь на демонстрацию изделий нынешних «законодателей мод» — и возникает жалость ко всем этим чахлым девицам, которых так и хочется покормить. Но существует же целая индустрия модных соблазнов и тысячи глупых девчонок, которые стремятся туда попасть.
Но перейдём от «высокой моды», как её называют, к делам житейским. Я, например, жалею о том, что не стало для пошива одежды наших советских стандартов и лекал, по которым изготавливалась и импортируемая нам продукция. Польский пиджак, который я купил в восьмидесятых годах прошлого века, был моден и прекрасно сидел на мне долгие годы. Когда он износился, я страшно об этом жалел, ибо сейчас что-то мне — человеку невысокого роста, с широкой грудной клеткой — приобрести без перешивок практически невозможно. Одно время меня выручало наше местное, иркутское швейное объединение «Вид», сырьё которому ещё в конце двухтысячных годов поставляли из Бурятии. Костюмы тогда шились из настоящего твида, а не из синтетических тканей, как сейчас. Да по размерам изделия были приемлемы для наших обычных людей, в том числе и для меня.
Теперь же в «Виде» — впрочем, как и на других швейных предприятиях — ради удешевления продукции перешли на синтетические ткани, в том числе и для подкладки. Ткань не дышит, зимой в таком костюме холодно, а летом жарко, как в водолазном скафандре. Более того, в большинстве даже фирменных магазинов ныне преобладают товары из Китая или Турции. Если примеряешь, скажем, костюм, куртку или брюки китайского производства, то в груди тесно, а сзади всё стягивает. Поэтому, когда в спортивных штанах made in China наклоняешься, то они сползают до ягодиц.
Турецкие же товары, как правило, по-восточному излишне броски, крикливы, с переизбытком всевозможных блестяшек, карманов и молний. И рукава у них отчего-то непомерно длинны. Покупая, например, турецкую хлопковую рубаху, мне всегда приходится укорачивать в ателье рукава и платить дополнительные деньги — по сотне за рукав. Так что обновка для меня, пенсионера, обходится недёшево. Хотя свободных денег у меня нет, ибо пенсия (со всеми надбавками) — 11 тысяч рублей (хотя зарплата у меня в предпенсионное время — а я работал на Восточно-Сибирской железной дороге — была отнюдь не маленькая). Из них больше трёх тысяч уходит на ЖКХ. Если нормально питаться, то на продукты надо тысяч десять, поскольку цены на всё постоянно растут. Ну и какие-то вещички тоже иногда надо покупать. Так что, как ни крути, на одну пенсию прожить просто невозможно. И это тоже, похоже, некий «элемент моды» нашего государства – некий олигархический капитализм. Когда большинство людей на пенсии (если они время от времени не подрабатывают, как я) не живут, а выживают. И когда у одних суп жидкий, а у других — жемчуг мелкий…
Вернёмся к одежде. Непонятное происходит и с брюками, и с джинсами, причём у разных производителей. Нет теперь прежней градации по росту. И если я беру брюки своего пятидесятого или сорок восьмого размера, то рост у них будет не меньше 182 сантиметров. Поскольку отчего-то считается, что чем больше размер, тем больше должна быть и длина брючин. Вот и приходится опять бежать в ателье и тратиться со своей скудной пенсии на подшив брюк. Хорошо, что хоть белорусы соблюдают ещё советские ГОСТы.
Не могу обойти вниманием и другие современные «элементы моды». Наблюдал как-то по телевизору, как ведущий Андрей Малахов, обожающий любые скандалы и копание в чужом грязном белье, видимо, для повышения рейтинга своей программы, показывал «бедную девушку», обманутую коварным внуком Василия Макаровича Шукшина — Макаром, от которого у неё якобы ребёнок. Дитё жаль, а вот нахрапистую маму всю в наколках, как будто сошла с тюремных нар, не жаль совершенно. Бедный Василий Макарович ото всех этих публичных разбирушек с его внуком, наверное, не раз в гробу уже перевернулся от возмущения нынешними нравами. Наколки сейчас повсюду. Их можно увидеть даже на лице сына известной актрисы Елены Яковлевой, самозабвенно сыгравшей в своё время роль проститутки в отвратительном, на мой взгляд, фильме Тодоровского. На том же телевидении, если не прямая, то косвенная реклама татуировок — не редкость. Мозгов-то у молодёжи зачастую не так много, а похвастать в жизни чем-то хочется, вот и подражают «кумирам». Неплохой актёр Павел Прилучный, выступая на телевидении о своей новой роли в сериале «Возмездие», не может уже скрыть под одеждой татуировку, ползущую по шее почти до уха. Какой он пример подаёт неокрепшим душам?
Или вот ещё один «элемент моды» — уже чисто городской. Подсмотренной мною из окна своей квартиры на улице Некрасова в Иркутске.
Через дорогу, напротив нашего дома, где раньше была воинская часть, от которой сохранилось несколько добротных строений, сделали платную стоянку. Территорию обнесли забором, поставили два шлагбаума на въездах с параллельных улиц: Некрасова и Халтурина. Бывшие строения части «облагородили», обтянув тканью с нарисованными дверьми и окнами. У шлагбаумов поставили тёплые будки с охранниками. Кажется, всё предусмотрели кроме, увы, туалета. Хотя бы уличного. И ходят бедные охранники в дверь, прорванную в ткани, по своим большим и малым надобностям (живые же люди) в бывшее добротное здание воинской части. Забавно за ними наблюдать из моего мансардного окна. Так и хочется им сказать: «С облегчением!» Но далековато. Не докричишься. Так что там, где качают деньги из освободившегося пространства, о людях думать недосуг. Прибыль нужна! А охранники и без туалета обойдутся, не баре.
И такое отношение к людям, как к своим холопам, ныне, похоже, повсюду. Новый, так сказать, «элемент моды». Например, недавно в наших домах без предупреждения в предвечернее время более чем на пять часов отключили электричество. Сиди, дружок, в темноте, как крот. Есть свечечка – зажги. Нет – так сиди… А всё потому, что монополисту всё можно. А вот создать резервную сеть, что-то ремонтировать или просто контролировать ему недосуг. Хлопотно слишком. Да и зачем? Траты только дополнительные. А люди потерпят. Главное, чтобы исправно платили за электричество. Прибыль — вот что главное.
Ещё один штришок, ещё один «элемент моды» отношения к людям. Я хожу за продуктами в ближайший от моего дома магазин «Слата», что на улице Сухэ-Батора, на первом этаже здания гостиницы «Ангара». И когда бы туда ни пришёл, всегда приходится толпиться в очереди в кассу, поскольку из шести имеющихся всегда работают одна-две. А покупатели постоят. Вот так и воруют у нас самое ценное, что нам осталось — наше время.
В заключение, раз уж начал с анорексии, анекдот на схожую тему:
— Ты мясо ешь? — Нет. — А рыбу? — Тоже — нет. — Вегетарианец? — Пенсионер.
А какая-нибудь глупая девочка, выпивающая одну чашечку кофе утром и одну вечером, чтобы похудеть для модельного бизнеса, могла бы гордо ответить, если она ещё в состоянии стоять на собственных ногах от истощения: «Я — модель!» Нынешний пенсионер вынужден отказывать себе во многом из-за скудости пенсии. А глупые девчонки убивают себя осознанно. Начинаешь даже думать, что сие сумасшествие — подмена истинных ценностей всякими побрякушками — явление уже мирового масштаба. Впрочем, при нынешних средствах массовой информации и при отсутствии интереса к чтению хороших книг это, впрочем, и не удивительно.