slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Доллар. Куда дальше?

Станислав МеньшиковВ ноябре американский доллар поставил, как теперь выражаются, новый антирекорд. По отношению к общеевропейской валюте он достиг новой низшей точки — 1,487 доллара за евро, а к российской валюте — 24,3 рубля за доллар.

Забудем на минутку о судьбах доллара на мировом рынке и обратимся к якобы крепнущему рублю. Рядовой читатель может не увидеть тут подвоха. И в самом деле, если доллар падает, то разве не закономерно, что рубль растёт? Но задайте себе встречный вопрос: как может рубль расти, если его покупательная способность всё время падает, причём не только по отношению к продуктам внутри страны, но и по сравнению с долларом. Ведь у нас потребительские цены в текущем году выросли, по официальным данным, на 11—12 процентов (в действительности значительно больше), тогда как в Америке только на 2—3 процента. Таким образом, обесценение рубля к доллару не вызывает сомнений. Между тем наш Госбанк говорит и делает нечто противоположное. Несколько лет назад он за каждые 100 рублей давал в обмен 3 доллара, а теперь почти 4 доллара.

 

Рубль растёт. Зачем?

Как это возможно? Дело в том, что благодаря высоким мировым ценам на нефть и газ наш экспорт значительно превышает импорт, и потому приток нефтедолларов в Россию по-прежнему велик. Он ежегодно превышает их использование, причём валютные резервы страны продолжают нарастать. Предложение долларов больше спроса на них, что позволяет Госбанку систематически повышать курс рубля.

Создаётся противоречивая ситуация — покупательная способность рубля внутри страны падает, а его внешний курс растёт. Это негативно сказывается на конкурентоспособности российских товаров на мировых рынках. Правда, несколько сдерживается рост цен на импортные товары, если они куплены за доллары. Это лишь небольшое облегчение, т.к. наш главный импорт  идёт из зоны евро, а его курс к рублю остаётся практически неизменным.

Подвергается обесценению долларовая часть наших валютных резервов — 40 процентов их общей величины. В целом Россия скорее всего проигрывает от обесценения доллара, т.к. её валютные доходы складываются преимущественно из долларов, а валютные расходы — преимущественно из евро и других валют. Конечно, потери на курсе доллара частично компенсируются ростом цен на нефть. Но как долго так будет продолжаться?

Противоречивая валютная политика России — это её собственный выбор. Она могла бы по примеру Китая следовать прямо противоположным курсом, а именно: держать низкий паритет к доллару и тем самым стимулировать конкурентоспособность своих товаров. Благодаря такой политике Китай сохраняет высокие темпы внешнеторговой экспансии на американском, а теперь и на западноевропейском рынке. При этом Китай, как и Россия, имеет большой активный торговый баланс и колоссальный валютный резерв в 1,4 триллиона долларов — в три с лишним раза больше российского. При таком изобилии долларов он систематически покупает американскую валюту, тем самым поддерживая её курс в своих собственных интересах. Следуя этому примеру, Россия повысила бы свою конкурентоспособность как по экспорту, так и на своём внутреннем рынке, сокращая чрезмерную зависимость от импорта.

Но наши неолиберальные министры, упрямо следуя своим монетаристским догмам, не хотят отказываться от неразумной политики. Они убедили президента в том, будто «растущий» рубль постепенно выдвинется на положение одной из ведущих мировых валют. Это, однако, иллюзия. Рубль не может стать привлекательным, пока инфляция в России сильнее, чем в других странах и пока кредитно-банковская система у нас недостаточно развита. На одном лишь спекулятивном биржевом рынке далеко не уедешь.

Да и с позиций частного российского инвестора ничего хорошего в падении доллара нет. Прежде всего он лишился надёжного в прошлом защитника от инфляции. Евро в данном случае ничем не лучше рубля, т.к. его курс остаётся практически неизменным к российской валюте — 35—36 рублей за евро. Сберегать же в рублях не имеет смысла, поскольку инфляция выше процента по банковским вкладам.

Как и другие страны, Россия не может радоваться общей валютной нестабильности в мире, даже если это происходит за счёт ослабления глобальных позиций нашего главного международного конкурента. Нестабильность в валютно-финансовой сфере отрицательно сказывается на положении мировой экономики в целом и, следовательно, на российской экономике, как её составной части.

В наилучших интересах России — валютная устойчивость, при которой колебания курсов минимальны. Этому способствовала бы система фиксированных валютных паритетов. Такая система существовала до 1961 года, когда валюты впервые в истории пустились в «свободное плавание». Но в ближайшее время такая реформа мало вероятна. Поэтому России приходится приспосабливаться к тому, что есть, каким бы плохим оно ни было, и искать наиболее выгодный, наименее проигрышный для себя вариант. Как показано выше, её нынешняя валютная политика — далеко не самая лучшая из возможных.

 

Бывает,
доллар тоже растёт

Многие оценки и прогнозы в отношении доллара построены на эмоциях и том, что произошло вчера. Америка не нравится — значит, её валюта должна только падать. Если Америку любят — значит, «зелёный» непременно поправится. Если он в последнюю неделю падал, то так будет и дальше. Если вчера вырос, стало быть, его возрождению не миновать.

Долларовым пессимистом сегодня быть легко. Прежде всего потому, что все помнят время, когда доллар был дороже евро и стоил 30 рублей, а не двадцать четыре  с полтиной, как сегодня.  Ещё потому, что уже много времени у США два больших финансовых дефицита — бюджетный и платёжный, а при них согласно классической теории валюта только падает. Наконец, как считают некоторые, долларов не только в Америке, но и по всему миру выпущено так много, что никакого золота не хватит для их обеспечения.

Дело, однако, обстоит намного сложнее. Начнём с последнего. Золотого стандарта, т.е. жёсткой принципиальной привязки доллара к золоту, давно не существует, так что для поддержания его паритета никакого благородного металла вообще не требуется. «Зелёные» — такие же бумажные деньги, как и всякие другие. Их рыночная стоимость определяется спросом и предложением, а они, в свою очередь, — платёжным балансом США: соотношением оттока и притока товаров, услуг и капитала.

Положение ведущей мировой валюты доллар завоевал не столько благодаря постепенно накопленному американскому золотому запасу, сколько той господствующей роли, которую США стали играть в мировом производстве, международной торговле и экспорте капитала после Второй мировой войны. Нью-Йорк превратился в главный финансовый центр мира, по правилам Международного валютного фонда (МВФ) валютные паритеты всех участвующих стран фиксировались в долларах США. Так доллар стал основной резервной валютой мира.

Но господство доллара не было гарантировано навеки и было, конечно, временным. Уже в 1961 году жёсткая фиксация валют к доллару была отменена, и его курс стал постепенно падать. Если в 1961 году он был в  несколько раз дороже германской марки, то к   1999 году, когда появилась общеевропейская валюта, доллар стал практически равен евро. Тенденция к снижению продолжалась и после этого.

Но падение не было прямолинейным. Со своих прежних высот доллар столько же раз падал, сколько и поднимался. Предыдущей низшей точки — 1,37 доллара к евро — он достиг ещё пять лет назад, осенью 2002 года. Тогда многим казалось, что до критической отметки 1,4 евро осталось совсем немного. Но судьба рассудила иначе. Вместо того, чтобы продолжать катиться под откос, доллар внезапно воспрянул духом и стал быстро расти. Через три года — к концу 2005-го евро упало до 1,18 доллара. При этом дефицит баланса США по торговле и услугам тогда составлял 196 миллиардов долларов в квартал — больше, чем сейчас, когда доллар снова в низшей точке.

Чудо? Отнюдь. Надо иметь в виду, что многие страны, имеющие с США активный торговый баланс в долларах, систематически накапливают в них свои валютные резервы. Особенно по этой части преуспели Япония, Китай и Россия. Когда эти покупки долларов становятся больше пассивного сальдо торгового баланса Америки, спрос на американскую валюту превышает предложение, и её курс растёт.

Кроме того, Нью-Йорк, как финансовый центр, притягивает крупные потоки частного краткосрочного капитала — покупка ценных бумаг американского казначейства, других ценных бумаг, депозиты в американские банки и т.д. Их привлекательность для иностранных инвесторов зависит от доходности сравнительно с доходностью в других странах. В данном случае речь идёт главным образом о капиталах из Западной Европы, где находится большинство крупных институциональных инвесторов — банков, финансовых компаний, инвестиционных фондов разного рода, систематически перемещающих свои капиталы из страны в страну в поисках наибольшей выгоды. Именно в этих встречных потоках спекулятивного капитала из Европы в США и обратно и вырабатывается непосредственно текущий курс доллара к евро.

Сравнительная доходность ценных бумаг зависит прежде всего от ссудного процента в разных странах. В США его регулирует Федеральная резервная система (ФРС), а в еврозоне — ЕЦБ (Европейский центральный банк). Как правило, в периоды экономического подъёма учётная ставка процента повышается, чтобы сдерживать рост цен, а во время спадов, наоборот, она понижается, чтобы стимулировать деловую активность,

В период, о котором мы говорим — 2002—2005, — мировая конъюнктура сыграла в пользу Америки. Там развернулся очередной подъём, тогда как в Европе царил затянувшийся застой. Соответственно ФРС в это время семь раз подряд повышал учётную ставку — с 2 до 5,5 процента. А ЕЦБ в то же время держал свою ставку на низком уровне 2 процента, боясь спугнуть никак не начинавшийся подъём.

В результате образовался всё более растущий разрыв доходности в пользу США. Краткосрочные капиталы бросились из Европы и других регионов в Америку, а доллар поднялся до своего нового пика в конце 2005 года — 1,18 за евро.

Я специально остановился на этом трёхгодичном эпизоде, чтобы показать, что и при хронически пассивном торговом балансе длительные периоды роста доллара вполне возможны. Причём побуждают к этому не какие-то особые, исключительные стечения обстоятельств, а вполне рядовые повороты конъюнктуры. Заметим: для существенного, хотя и временного восстановления доллара не понадобились какие-то особые меры американского государства, кроме постепенного повышения учётной ставки ФРС. Никаких целенаправленных и масштабных валютных интервенций. Впрочем, такой задачи администрация Буша перед собой и не ставила. 

 

Доллар снова в беде

Около года курс доллара к евро держался вблизи достигнутого пика, но ползти вверх больше не пытался. Затем возобновилось длительное мучительное сползание. Что же в это время происходило с конъюнктурой и учётными ставками? Глядя на них, можно подумать, что попал в другой мир. В США подъём стал затухать, а в Европе, наоборот, пробуждаться. Соответственно учётная ставка в Америке перестала расти, а затем несколько опустилась. В Европе же она росла, в результате чего разница в доходности сократилась до минимума — всего полпроцента.

Согласно сложившейся закономерности приток краткосрочного капитала в США резко сократился. Даже при уменьшившемся дефиците торгового баланса новое падение доллара было неизбежно.

Однако всего этого недостаточно для объяснения резкого скачка вниз до 1,47 доллара за евро, который произошёл в октябре 2007 года. Тут вступили в действие новые драматические события, эпицентр которых находится в США.

В  последние годы экономический подъём там явно шёл на убыль и держался лишь на искусственно стимулируемом жилищном строительстве. Оно раздувалось ипотечным кредитом, который вырос сверх всякой меры и вокруг которого раздулся ещё один пузырь финансовых спекуляций. Выросла длинная и хрупкая цепочка кредитных зависимостей — от первых, вторых и третьих ипотек до банков и других финансовых учреждений разного рода, включая т.н. хедж-фонды, т.е. нерегулируемые инвестиционные компании, которые выпускают практически ничем не обеспеченные ценные бумаги с обещанием сверхвысокого дохода (что-то вроде наших МММ).

Представьте себе ценную бумагу некой фирмы, которую вам предлагают, скажем, за 200 долларов при обещании выплатить 50 долларов годовых и «гарантированных» третьей ипотекой на некие строящиеся  шикарные дома в фешенебельном районе. Клюнете ли вы на эту удочку? Многие американцы клевали и какое-то время исправно получали обещанные деньги.

Но вот жилищный бум иссяк, строительство домов пошло на спад, отдавать занятые кредиты стало нечем. Потянулась цепь банкротств, упёршаяся в банки. Дело дошло до крупнейших гигантов. Тройка лидеров: «Банк оф Америка», «Ситигруп» и «Морган Чейз» — в октябре собралась и, заручившись поддержкой от властей, договорилась списать свои плохие активы, т.е. безнадёжные кредиты, на 40 миллиард долларов. Суть этой операции в том, чтобы облегчить банковский баланс, очистив его от пропавших денег, — что-то вроде косметического ремонта. Создаётся иллюзия благополучия, акционеры вздыхают облегчённо, курс акций банка повышается.

Самый факт жилищного и ипотечного кризиса в США был достаточен, чтобы вызвать очередное сильное падение доллара. Но вовлечённость в него банковской системы вызвала шок во всей международной валютно-финансовой системе. Иначе и быть не могло. Одна из главных опор доллара — это американские банки, и если выясняется, что банки эти увязли в спекуляциях самого тёмного пошиба, то это означает, что фундамент системы даёт трещину и всё здание того гляди рухнет. Понятно, что ипотечный кризис в США вызвал массовый отток капитала оттуда.

Кризис этот вызвал также панику практически на всех фондовых биржах планеты. В Великобритании в сентябре состоялся набег вкладчиков на крупный провинциальный банк. В ноябре там же списал плохих активов на 3 миллиарда фунтов ведущий в стране «Барклейз банк». Но еврозону кризис обошёл стороной. Так что евро из этого эпизода вышло пока с поднятыми парусами. Говорим «пока», потому что, когда пишутся эти строки, кризис ещё не закончился, его всполохи сверкают то в одном, то в другом месте.

 

Рано на нём ставить крест

Сейчас изобилуют прогнозы, что очень скоро евро перескочит через психологический барьер 1,5 доллара, предвещая грядущую декоронацю «зелёного». Первое, конечно, может произойти. Для этого есть серьёзные причины. Главное — продолжающийся ипотечный кризис. Списание плохих кредитов банками не сняло окончательно напряжения с финансовой системы США. Многие эксперты считают, что списано недостаточно и что угроза нового взрыва ещё не миновала. К тому же в США вслед за жилищным строительством в октябре начался спад промышленного производства. И хотя министр финансов  Генри Поулсен оптимистически предвещает близкий поворот к лучшему, у Вашингтонской администрации не так уж много места для манёвра. Так, всякое новое понижение учётной ставки ФРС с целью стимулировать экономику может вызвать новое падение доллара.

С другой стороны, в пользу доллара может сыграть ухудшение конъюнктуры в еврозоне. Последние прогнозы обещают резкое замедление там темпов роста. По общему мнению, это результат чрезмерного удорожания евро, что ударило по конкурентоспособности европейских товаров и по уровню производства. Панические настроения стали распространяться на финансовые рынки Старого Света. Недавно министры финансов еврозоны потребовали от США принять меры по стабилизации доллара, а глава ЕЦБ Жан-Клод Трише заметил, что «дикие скачки» доллара неприемлемы.

Слова произносятся громкие, а действий пока нет. При желании финансовые власти США и Европы могли бы договориться о совместных интервенциях на валютных рынках для предотвращения дальнейшего падения курса доллара и даже для его возможного возвращения, например, к взаимно приемлемому уровню 1,35—1,4 доллара за евро. В прошлом такие совместные интервенции делались не раз. Пока согласия на этот счёт у США и Европы ещё нет.

При всех условиях на долларе, как на главной мировой валюте, пожалуй, ещё рано ставить крест. И вот почему.

Мировая экономика в своих различных проявлениях нуждается в такой денежной единице, которая могла бы выполнять одновременно роль средства накопления, резерва и удобного средства международных расчётов. Первоначально роль мировых денег играло золото. Затем, когда финансовым и торговым центром мира считался Лондон, некоторые функции мировых денег выполнял фунт стерлингов. Наконец, последние 62 года такой единицей является доллар. До появления евро и после демонетизации золота его господство было абсолютным, затем наступило нечто вроде двоевластия. Но когда китайский министр недавно заметил, что роль доллара как главной резервной валюты подходит к концу, он всё же поторопился.

Как резервная валюта доллар неудобен, потому что подвержен сильным колебаниям и в дальней перспективе имеет тенденцию к падению. Но полноценной, адекватной замены ему пока нет. Об этом говорят такие цифры: на доллар приходятся 65 процентов мировых валютных резервов, на евро — только 25 процентов. Две трети международной торговли приходится на товары, цены которых устанавливаются в долларах.

Это отражает экономические реальности, которые сложились объективно, их никто не декретировал. Цены в долларах устанавливаются на товарных биржах в Нью-Йорке, Чикаго, Миннеаполисе. Там сложилась соответствующая инфраструктура, так удобнее. То же самое с банками, с фондовыми биржами. Лондон, как финансовый и биржевой центр, в чём-то конкурирует с Нью-Йорком, но его банки за пределами еврозоны. За евро стоит Центральный европейский банк во Франкфурте, но ни одного государства с собственным бюджетом, как в США.

Чтобы  заменить эту систему другой, более стабильной и отражающей новые глобальные реальности, требуется время, а главное — воля и международное согласие правительств. Но сегодня до этого далеко. Против мировой валютной реформы стоит Вашингтон, не желающий расставаться с иллюзиями однополярного американского мира. Боюсь, что нам, и не только нам придётся ещё немало лет жить и мучиться с тяжелобольным, спотыкающимся долларом.  

 

 

Станислав Меньшиков 

Амстердам.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: