Дэвид Рокфеллер. Больше, чем магнат

На 102-м году жизни в Покантико под Нью-Йорком, одном из своих многочисленных поместий, разбросанных по всему миру, скончался банкир и филантроп Дэвид Рокфеллер, последний из шести внуков основателя легендарной династии Джона Рокфеллера. Во сне остановилось сердце, пересаженное ему в октябре прошлого года, седьмое по счёту. Дэвид Рокфеллер, один из самых несгибаемых сторонников глобализации в современном мире, стал чемпионом династии по долгожительству, обогнав своего деда, прожившего 98 лет. Мировые СМИ, включая российские, откликнулись почтительным вздохом сожаления.

Я впервые увидел его в мае 1976 года, будучи переводчиком на Х Дартмутской встрече советской и американской общественности в Рио-Рико (штат Аризона). Дартмутские встречи начинались в хрущёвские годы и были в большом фаворе в пору брежневской разрядки. Потом был на встречах в Вильямсбурге (штат Вирджиния), в Белладжио (Италия) на конференции руководства Дартмутских встреч. Всего же с 1960 по 1990 год прошло 17 таких встреч. Существовавшие параллельно с Эдинбургскими трёхсторонними беседами США — СССР — Великобритания Дартмутские встречи открывали эру «народной дипломатии», ставшей особенно популярной во времена раннего Горбачёва. На всех этих площадках Дэвид Рокфеллер играл ключевую роль: его фонд, вместе с фондами Кеттеринга и Форда, финансировал эти мероприятия; миллиардер отбирал американских участников и всегда председательствовал на них от американской стороны, излучая хорошо отрепетированное радушие.
Вот лишь некоторые из известных лиц, мелькавших на них: Д. Рокфеллер, владелец «Пепси-колы» Д. Кендалл, З. Бжезинский, Н. Казинс, главный редактор журнала «Сэтердей ревю», сенаторы Э. Кеннеди, будущий вице-президент Дж. Байден, бывшие госсекретари С. Вэнс и У. Ростоу, академики Дж. Гвишиани, Г. Арбатов, Е. Примаков, известнейший дипломат и общественный деятель В. Фалин, председатель советского Комитета защиты миры Ю. Жуков, председатель правления Госбанка СССР В. Алхимов, ушедший на фронт добровольцем в июне 1941 года и ставший Героем Советского Союза, ещё один кавалер Золотой звезды Б. Рунов, замминистра сельского хозяйства СССР и др.
По вечерам, после жарких дискуссий о проблемах разоружения, Ближнего Востока, еврейской эмиграции из СССР устраивались спевки, на которых звучали русские и американские народные песни. Жена Е. Примакова Лаура, сестра Дж. Гвишиани, зятя Косыгина, прекрасно играла на рояле. В рокфеллеровском поместье под Вильямсбургом я оказался без гитары, и на уговоры спеть отнекивался: ну, куда же без инструмента? «Сейчас будет гитара, Виктор, я принесу», — с великосветской предупредительностью отвечал Рокфеллер. Отлучился на минуту, что-то шепнул своим адъютантам и, вернувшись, торжественно вручил мне инструмент. «Живёт моя отрада в высоком терему», — начал я. Передавая по просьбе слушателей краткое содержание песни, сказал по-английски под их дружный хохот «My love lives in a skyscraper» — «Любовь моя живёт в небоскрёбе»…
И это был далеко не единственный пример рокфеллеровского баптистского смирения, продемонстрированного публике. Во время встречи в Тбилиси в 1975 году, вспоминал Е. Примаков, родилась идея пригласить американцев и наших в грузинскую семью. Так вот после прекрасного ужина с тостами и песнями, уже в три часа ночи знаменитый миллиардер помог хозяйке вымыть посуду, для чего отложил вылет своего самолёта. В тот раз он до последних минут дотошно проверял, не устроили ли ему грузины «потёмкинскую деревню». Он подошёл к портрету Хемингуэя, висевшему тогда во многих домах советской интеллигенции, и отодвинул его, чтобы убедиться, что стена под ним выцвела. Стало быть, повесили его давно, а не в честь его приезда.
Кстати, в Тбилиси Рокфеллер пользовался особой популярностью. Тед Кеннеди, который тогда был в столице Грузии в числе американских гостей, жаловался, что стоило ему появиться на улице, как все грузины вокруг кричали: «Привет Рокфеллеру!».
Все эти многолетние сходки «трезвомыслящих» представителей советской и американской общественности, озабоченной угрозой ядерной войны между двумя системами, длились ровно столько, сколько американцы считали нас равными себе благодаря достигнутому при Брежневе ядерному паритету. С крушением СССР заокеанские партнёры потеряли к этим контактам всякий интерес, всякое «трезвомыслие» было тут же отставлено в сторону. Неформальное общение с США и с Европой с началом девяностых годов само собой сошло на нет. И быльём поросло.
Сегодня среди особо упёртых «патриотов» принято считать, что все эти «братания» с идеологическим противником и привели к перерождению советской элиты, а затем и к крушению системы в 1991 году. Но что стоила крепость системы, если её смогли подорвать несколько десятков советских интеллектуалов на посиделках с американцами да кучка диссидентов, мотавших в те годы сроки по лагерям или в ссылке, как Сахаров?
19 августа промолчала партия из 19 миллионов человек. Промолчала и вся страна.
* * *
С птичьим лицом, высокий, медлительный и, казалось, неуверенный в движениях, со вздёрнутыми плечами и ломким голосом, Рокфеллер не только не производил впечатления одного из «властителей Вселенной» — напротив, он, казалось, старался всячески избегать такого впечатления, хотя окружающие отдавали себе отчёт в том, с кем имеют дело. Аура миллиардов, магия имени, вошедшего в американский фольклор, делали своё дело. По любому, едва уловимому его жесту, поднятой брови, повороту головы, вознесённому вверх пальцу челядь срывалась с места и сломя голову мчалась исполнять его малейшие повеления.
При этом в Рокфеллере не было дешёвой начальственной спеси, бьющей в глаза напыщенности, так часто присущей тем, кто только вчера скакнул «из грязи в князи». Он был частью мира избранных, и осознание этого вошло в его плоть. Детей американских олигархов воспитывали и воспитывают сегодня совсем не так, как нынешних «мажоров» российского производства. Держать себя скромно, не высовываться и не выпячивать себя, знать цену заработанному доллару — вот заповеди для отпрысков нефтяных, автомобильных, парфюмерных и прочих королей Америки. Умеренность в образе жизни: в напитках, в спорах, в излишествах и даже в пороках – это им внушали с младых ногтей.
«Прочитать» Дэвида Рокфеллера вряд ли кому «из советских» было под силу — слишком из другого теста он был сделан, слишком другая жизнь досталась ему по праву рождения. Слуги, гувернантки, дворецкие, официанты, виночерпии, садовники, домашние конюшни, собственные самолёты, знакомства и встречи с самыми могущественными людьми планеты… В книге воспоминаний Рокфеллер напишет, что в детстве они гоняли на роликах по фешенебельной 5-й авеню Нью-Йорка, а за ними «неотступно следовал лимузин на случай, если дети устанут». Ну и что? Это бедняга Скотт Фицджеральд приходил в романтический восторг перед богачами: «Очень богатые люди не похожи на нас с вами», — с придыханием начинал он свой рассказ «Молодой богач». Но «у советских», как говорил поэт, «собственная гордость, на буржуев смотрим свысока».
Думается, что никто не понимал вполне ни мотивов, ни побудительных причин, ни долгосрочных целей членов клана Рокфеллеров, хотя за почти двести лет его нахрапистого присутствия в политической и финансовой жизни США они вряд ли могли оставаться секретом. Добиваться безграничного влияния и продолжать расширять его дальше, повелевать и манипулировать людьми, захватывать новые высоты в экономике и политике, господствовать, упиваться властью, определять жизнь сначала своего города и страны, а затем целых континентов, всего мира — вот их цель, вот их амбиция! «Как жаль, что мы не можем добраться до звёзд, сияющих над нами в ночном небе! Я бы аннексировал планеты, если б смог. Я часто думаю об этом, — сказал в начале ХХ века предшественник и единомышленник Рокфеллера Сесиль Родс, раскрыв планетарные аппетиты этого сорта людей. «Символом веры» Родса было создание мировой империи под водительством Великобритании во главе с созданным им «закрытым клубом», предтечей нынешнего «глубинного государства».
Дэвид Рокфеллер не был самым успешным банкиром в истории страны, ибо не деньги были главной целью его деятельности. Он хорошо усвоил парадоксальный афоризм своего деда: «Если ваша единственная цель — стать богатым, вы никогда не достигнете её».
Деньги в семье сохранялись всегда, даже когда династия, казалось, низвергалась с завоёванных ею вершин. Как случилось, скажем, после решения президента Т. Рузвельта в 1911 году о раздроблении «Стандард ойл» на 35 компаний. Тем не менее Джон Рокфеллер, первый миллиардер в истории США и основатель этой нефтяной империи, закончил жизнь обладателем состояния, которое в сегодняшних ценах потянуло бы на
 270 миллиардов долларов!
Рокфеллеры в отличие от многих «классических» капиталистов не скупились на вложения в политиков, интеллектуалов, СМИ, расшвыривая сотни миллионов долларов на различные проекты вроде Гарвардского университета, Нью-Йоркской галереи современного искусства и заканчивая проведением всевозможных конференций, исследований, встреч. Не так давно газета «Нью-Йорк Таймс» подсчитала, что за свою жизнь Дэвид Рокфеллер передал на благотворительность около
900 млн долларов. Только Гарвардскому университету, чьим выпускником он являлся, он пожертвовал 100 млн долларов. Это, полагал магнат, со временем окупало себя лучше и больше, чем скупка ценных бумаг на фондовой бирже.
Что ж, диалектика для богатых, похоже, гласит: чтобы сохранить, надо тратить. А также вращаться среди возможно большего числа людей. Одна из комнат в офисе Дэвида Рокфеллера хранит имена 150 000 (!) человек, с кем он лично общался.
Всю свою долгую жизнь вплоть до последнего вздоха Дэвид Рокфеллер был чемпионом глобализации — проекта мировой финансовой олигархии. Зуд мирового владычества начал терзать Рокфеллеров давно — ещё с создания в США в 1913 году Федеральной резервной системы. Семейство имело заметную долю в акционерном капитале этой частной корпорации. В результате двух мировых войн, развязанных при активном участии семьи Рокфеллеров, они укрепили свои позиции в Федеральном резерве, отодвинув на второе место Ротшильдов.
Дело глобализации требовало воспитания «глобальной элиты» и создания институтов для продвижения этого проекта в жизнь. В Америке это Совет по международным отношениям, председателем которого Дэвид Рокфеллер стал в 39 лет. Он входил также в число непременных участников Бильдербергского клуба, где мировая закулиса утверждает новых членов клуба, стратегический курс во внешней политике и глобальной экономике, а также устраивает смотрины президентским кандидатам. В 1973 году он создал Трехстороннюю комиссию (Trilateral Commission), «частную» международная организацию из представителей Северной Америки, Западной Европы и Азии в лице Японии и Южной Кореи. Её официальная цель – обсуждение и поиск решений мировых проблем. Комиссия дополняет деятельность Совета по международным отношениям и Бильдербергского клуба. Дэвид Рокфеллер с момента создания комиссии был её президентом. В актив Рокфеллера можно занести и создание в 1968 году Римского клуба.
Дэвид Рокфеллер никогда не занимал никаких должностей во властных структурах Америки, но его люди там были всегда, отмечали исследователи. Более того, президенты в Америке сменялись, а эти люди оставались на своих местах. И в первую очередь здесь нужно указать на Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского. Первого можно назвать бессменным представителем Дэвида Рокфеллера в области не только публичной, но и теневой дипломатии. Второй — идеолог, наукообразно формулировавший основные установки миллиардера, а в 1977—1971 гг. занимавший пост советника по вопросам национальной безопасности при президенте Джимми Картере.
Первые шаги к осуществлению проекта глобализации, ставшего главным делом его жизни, Дэвид Рокфеллер сделал в 70-е годы ХХ века. Не без его участия произошёл демонтаж Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы. Он – один из главных закулисных инициаторов проведения в 1976 году Ямайской конференции, на которой было принято решение о замене золотодолларового стандарта на бумажнодолларовый. После этого стало возможным выпускать бесконечно много зелёной бумаги, получая эмиссионный доход с каждого доллара буквально из воздуха.
Личное состояние Дэвида Рокфеллера оценивается в 3,3 млрд долларов. Довольно скромное по теперешним масштабам. Меньше, чем у нынешнего президента США Трампа, да и у многих российских олигархов, начавших свой путь к изобилию всего четверть века назад со спекуляций билетами в Большой театр или перепродажей компьютеров.
На самом деле, не рискуя сильно ошибиться, можно предположить, что истинных размеров богатства клана Рокфеллеров не знает ни налоговая служба США, ни Форбс, ни его заклятые противники Ротшильды. Реальная величина, возможно, остаётся тайной и для самих представителей многочисленного клана, она доступна лишь тем в «Семье», кто принимает решения. А к последним как раз и принадлежал Дэвид Рокфеллер. Состояние клана упрятано в благотворительных фондах, среди которых Фонд Рокфеллеров – один из крупнейших. Все нити «благотворительных» финансовых операций запутаны настолько хитроумно, что сам нечистый голову сломит. Поэтому фонды нередко называют «внутренними офшорами» Америки. Рокфеллер владел не более, чем 5 процентами акций банка «Чейз Манхеттэн», но все называли его « банком Дэвида». В 1973 г. он открыл филиалы банка в Москве и в Пекине, а в 1981 г. ушёл в отставку по достижению 65-летнего возраста согласно уставу банка, хотя мог бы его менять, сколько ему вздумается.
Влияние Рокфеллера и Трампа невозможно сравнивать: если первый уже десятилетиями принадлежал к «глубинному правительству», могущественной «мировой закулисе», которые правят миром, то Трамп пока только приоткрыл дверь в жестокий мир подлинной власти. И едва просунул туда одну ногу.

А. фурсенко. Советский
летописец клана
Изучением истории семейства Рокфеллеров в СССР занимались давно, где-то с 60-х гг. прошлого века. Первым автором, рассказавшим советскому читателю об американских олигархах, стал известный советский журналист Валентин Зорин, написавший книгу «Некоронованные короли Америки». Она была издана в серии «научно-популярная литература» (или «науч-попе», как окрестили её между собой сами учёные), неоднократно переиздавалась и имела в своё время громкий успех у читателей.
Но научным советским летописцем знаменитого американского клана следует считать историка-американиста Александра Фурсенко, которого американский историк Р. Бирнс назвал «одним из самых компетентных советских специалистов по истории США в двадцатом столетии». Фурсенко с юности дружил с профессором из Института США и Канады Владимиром Золотухиным, моим научным руководителем в аспирантские годы. Десятилетиями наезжая в Москву, питерец Фурсенко всякий раз останавливался у своего московского друга, где с ним познакомился и я. Живой и дружелюбный, удивительно работоспособный, Фурсенко быстрыми шагами двигался по научной стезе. Ещё в 60-е годы он добился редкой привилегии для себя – стать первым иностранцем, которого склонная к таинственности семья Рокфеллеров допустила в свои личные архивы. Итогом исследований стала выпущенная в 1970 году книга Фурсенко «Династия Рокфеллеров», впоследствии переизданная.
Лекции Фурсенко в Ленинградском университете слушал Владимир Путин. По некоторым данным, именно заметивший его Александр Фурсенко, к тому времени академик–секретарь Академии наук СССР по отделению истории, помог будущему президенту России после ухода из КГБ устроиться в ЛГУ помощником ректора по международным делам. Затем он же порекомендовал Собчаку взять его к себе заместителем.
Статья подготовлена и опубликована с использованием средств Фонда содействия развитию гражданского общества и политической системы государства «Народ и политика».

 

Виктор ЛИННИК