slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

Десантура

23 февраля — День защитника Отечества

23 февраля — День защитника Отечества
ВТОРОЙ ПРЫЖОК
Самый волнующий и запоминающийся — это второй прыжок. Первого словно и не бывает, потому что в момент прыжка уподобляешься известному животному: привели, усадили в самолёте, поднялись в воздух, открыли дверь… Вот и всё. Ни страху, ни волнений – будто каменным становишься. А вот второй прыжок — это уж волнение, а по-десантному — мандраж. Волнуешься так, что зубы стучат, ведь то, что не успел почувствовать при первом прыжке, теперь возвращалось вдвойне. Хотя и храбришься, подмигиваешь приятелям, но спокойствия в душе нет, и ничего не можешь с собой поделать. И так до самого момента, когда откроется в дверь в АН-2. Мне доводилось прыгать первым, как самому тяжёлому, а если уж первый, то и мандраж показывать необязательно. Хотя и крепишься, но в момент отрыва от самолёта на какое-то мгновение отрубаешься и приходишь в себя лишь, когда раскрывается парашют и хорошенько тряхнёт. Вот здесь приходит радость необыкновенная, хочется кричать, петь – не передать словами состояние восторга. И тишина, тишина-то какая на высоте! Кажется, так парил бы и парил над Землёй бесконечно…
НА УЧЕНИЯХ
Не скажу, что в нашей роте все были отчаянными, но при случае, умели проявить себя. Дело было на учениях на западе страны. Десантировались столь молниеносно, что позже были положительно отмечены проверяющими из округа. Быстро повзводно рассредоточились для выполнения задания в обозначенных районах поиска. Время исполнения — чем раньше, тем лучше. Весь день мы прочёсывали леса и пустоши вдоль Немана, близился закат, а результата не было. Ближе к вечеру к нам присоединился проверяющий. Стоял ноябрь, дни короткие, мне, хорошо читавшему топографическую карту незнакомой местности, приказали вести группу. Соблюдая правила светомаскировки, достали карту, решили определиться с направлением движения, и тут я заспорил с проверяющим майором. Он настаивал, чтобы попасть в заданную точку, необходимо прибавить к азимуту 5—7 градусов, я же противился, насколько может противиться рядовой майору, говоря, что надо всё сделать ровно наоборот, тем более что придётся идти около двух километров по зяблевой вспашке… В общем, дошли все в «мыле», с пудами грязи на сапогах, вместо того, чтобы прогуляться по луговине, а я впервые не помог Миротворцу нести автомат… Когда отдышались, майор подошёл, отдал честь:
— Рядовой, вы оказались правы!
РАССТРЕЛ
На тех же учениях под вечер наша группа, отделавшись от проверяющих, оказалась в непонятном глухом месте: лес да лес. И всем захотелось пить. А на карте нет подходящего обозначения ни озера, ни хоть какого-нибудь застоявшегося ручья. Вышли на какую-то гравийную дорогу, решил пойти по ней, тем более что далее обозначалось жильё, и вскоре вышли на хутор. Увидели пожилого хозяина, попросили попить, но он отказал:
— Нет у меня воды для солдатов!..
— Ах ты, гадёныш не добитый, — вспылил Миротворец. — А ну становись к стенке! Подлежишь расстрелу! — и передёрнул затвор автомата.
Мужчина побледнел, попятился и, поскользнувшись, упал, и только тогда сержант встрепенулся:
— Отставить!
Мы ушли в неизвестность, и позже пошёл спасший нас мокрый снег. Расстелили плащ-палатки и собирали в них небесную воду. Вода была чистой, а палатки известно какие, пили собранную воду и радовались, и давились одновременно. Потом обнаружили какой-то полевой вагончик. Заснули и спали до рассвета, отключив рацию. Проснулись от холода и не могли пошевелиться из-за сплошного обледенения. Выглянули в разбитое окно — снег кругом.
Вышли, разломали на себе лёд и услышали жильё. Вскоре оказались в симпатичном посёлке. Пошли искать магазин. Купили еды и… сами понимаете. Две. В ближайшем доме попросили стакан. Вышедший парень сразу заулыбался:
— О, десант, привет! — и затащил нас к себе.
Оказалось, что он год назад отслужил, и увидеть служивых ему в радость. Мать его сразу накрыла на стол: соленья, сало, колбаса. Только мы расселись, хряпнули по одной для согрева, как с улицы бежит часовой:
— Уходим, ротный!
Утрамбовав по карманам еду, скрытно просочились через двор в сад, а в ближайшем овраге разложили на плащ-палатке еду и прочее. Когда повесели, вспомнили гостеприимного парня и сравнили его с человеком с хутора.
— Были бы патроны, стрельнул бы? — спросил сержант у Миротворца.
Но тот ничего не ответил.
МАСКИРОВКА
Минул год. Мы поднаторели в службе, стали почти «стариками». На тактических занятиях в зимнее время, чтобы не морозить носы, могли, например, запросто на два часа нырнуть в сугроб в каком-нибудь овраге, закутав голову плащ-палаткой. А что: нырнул, немного надышал, проделал окошко в снегу и лежи, посапывай, поглядывая на часы, чтобы в нужный момент выбраться.
Это зимой. Летом другая напасть. Жара! Как-то надо было отработать маскировку на небольшом участке лесистой местности. А в лесу духота, комары и совсем нет желания копать землянку, маскировать её. Мы шли к месту занятия, и кто-то, будто невзначай, обронил:
— Вот что нужно сделать!
Сержант посмотрел на него: мол, говори!
— В тех деревьях можно залечь. Никто не догадается. Надо только скрытно пробраться! – и все посмотрели на зелёный островок среди ржаного поля.
Заячьими скидками просочились к островку и залегли на мягкой траве. Почему-то все сразу уснули. Проснулись от толчков радиста:
— Вставайте!.. — ругался он по-взрослому: — Ищут нас.
В общем, всех в лесу обнаружили, кроме нашего отделения. И никто не поверил, что землянку мы не копали. Наградили потом за лучшую маскировку увольнением в посёлок.
КОМАНДИРСКАЯ
ЖИЛКА
Неожиданно Миротворцу присвоили «ефрейтора»! Звание так себе, но он моментально нашил по «лычке» на погоны. Ему стали доверять строевые занятия, и делал он это с упоением. На тактических же занятиях мог запросто что-нибудь внести в план от себя. Как-то взвод разделился на отделения, получив задание. Взводного в тот день не было, поэтому первое отделение доверили Миротворцу. Мы вышли за соседнее село Кистенёвку, оставили справа Дудкино. В одной из деревушек увидели старушку, пилившую дрова двуручной пилой. Прошли мимо, но неожиданно наш ефрейтор остановил отделение, скомандовал: «Кругом!» Мы ничего не поняли, а он подошёл к старушке и сказал ей:
— Сейчас, мать, поможем!
Двоим приказал взять пилу, сам схватил топор — колоть чурки, а ещё двоих послал к соседям за второй пилой. Дров было примерно воз — осина, берёза, дубки попадались. Этот воз мы минут за 40 размахали, сложили в поленницу. Старушка пытался угостить какой-то едой, но мы лишь набрали с собой яблок — и назад в часть, так как выдвинуться в назначенный пункт не успевали. Перед КПП заставили одного бойца усиленно хромать и помогли ему идти. В расположении старшине доложили, что, мол, боец ногу потянул, и нет возможности выполнить задание… Нам поверили. Не война же!
ГЕНЕРАЛЬСКИЕ ГРИБЫ
Осенняя проверка заканчивалась, и для подведения итогов из Москвы прилетел генерал на вертолёте. Было торжественное построение части, речи командиров и парадный смотр подразделений. Оркестр играл как никогда слаженно, настроение у всех подобающее, особенно, когда наша рота прошла маршем под песню «Куба – любовь моя», которую особенно любил наш ротный. После обеда и до ужина объявили личное время, а нам не повезло – рота заступала в наряд по части. После короткого сна и развода, нас, нескольких «стариков», старшина направил на кухню присматривать за молодыми, чтобы те не отлынивали от обязанностей. Перед ужином меня подозвал начальник медслужбы и вручил пищевой бачок, обвязанный марлей, сказал:
— Здесь жареные грибы, неси в ДОСы… Это для генерала. Учти, головой отвечаешь. — И назвал гостиничный номер.
Я козырнул, подхватил бачок и направился к выходу, где стоял Миротворец с компанией:
— Что это?
— Грибы… Да не нам, а генералу и командованию части…
— Им этого много!
Сразу появился пустой бачок. Сняли марлю, отсыпали грибов.
— Вот теперь неси!
Вздохнул я и отправился в гостиницу. Недостачу никто не заметил, а когда я вернулся, пацаны обрадовали:
— Сегодня гулять будем… Двоих уж послали в Чучково…
В поселковый магазин мы ходили оврагом, переодетые в трико, но продавцы знали кто мы и откуда, поэтому препятствий не чинили.
Что было дальше — предсказуемо. После отбоя «старики» просочились в офицерскую столовую и, усевшись на полу для маскировки, не включая света, дегустировали «Солнцедар» из стаканов с подстаканниками вместо кружек, орудовали вилками вместо алюминиевых ложек, уничтожая жареную картошку и генеральские грибы, которые накануне собрала вторая, кажется, рота.
ДЕМБЕЛЬСКИЙ МАРАФОН
Что ни говори, а Миротворец всё-таки хитрец, но однажды сам себя перехитрил. Наступил дембельский май, уж вышел приказ Министра обороны, но приказа по части не было. И никто не знал, когда он будет, а у командира не спросишь. Мы перестали ходить в караул, так как с нас списали оружие, и на занятия не привлекали, а, чтобы не слонялись по части и не разлагали моральный облик личного состава, нас, дембелей, отсылали с глаз подальше — в соседние совхозы и колхозы на помощь крестьянам. Хотя какая от нас при таком настроении помощь. Так — название одно.
На это раз после развода части нас повезли в Протасьев Угол на переборку картошки в буртах. Перебирали вместе с местными женщинами: они старались, гнули спины, а мы более дурачились с местными хихикающими девчатами, коротая время до обеда, когда за нами прибудет машина. Но неожиданно она приехала раньше. Шофёр встал на подножку и зычно крикнул:
— Дембеля есть?! Через два часа построение на плацу — прощание со знаменем!
Мы побросали вёдра и мигом оказались в кузове. Через полчаса были в части, и только тогда вспомнили о Миротворце. Решили пока ничего не предпринимать, зная, что он выкрутится из любой ситуации. Быстро заскочили в расположение, начали бриться, приводить себя в порядок, а глядь, со стороны Протасьева Угла наш борец за мир ломится по полю — только пятки мелькают и бушлат нараспашку… Влетел в казарму злой, ни с кем не разговаривает. Спрашиваем, где был, молчит. Лишь перед самым построением разговорился. Оказалось, пока мы валяли дурака с девчатами, он, пройдоха, замаскировался в ворохе соломы и благополучно заснул… Хватился — нас нет, ну и ноги в руки. 13 км по прямой промчался с такой скоростью, что иной марафонец позавидовал бы… Нам бы поржать над ним, но некогда — готовились к торжественному построению части. И было в эти минуты такое настроение, словно вот-вот потеряем что-то очень важное, без чего потом будет жить нельзя.
…А воспоминания текут и текут, и нет им конца. Говорить бы и говорить, но разве обо всём переговоришь, да и, чем больше говоришь, тем больше воспоминаний.
Владимир ПРОНСКИЙ

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: