Что делать нам с бессмертными стихами?..

О сборнике стихотворений Геннадия ИВАНОВА «Свидетель»
Строчка, которая стала заглавием заметки, взята из стихотворения Геннадия Иванова, вошедшего в этот сборник* серии «Серебряная аллея»:
Всё детективными завалено
томами.
Поэзии в продаже не видать.
– Что делать нам с бессмертными
стихами? –
Спросил поэт. Отвечу: – Издавать!
Без них кругом великая пропажа,
Без них на нас не сходит благодать.
Да, издавать бессмертные, и даже
Бессмертные не очень – издавать!
Эта строчка отражает очень важную мысль, которую когда-то сформулировала Марина Цветаева. В одном из разговоров с Валерием Брюсовым она сказала, что поэзия это – высшая степень словотворчества и в любые времена даётся лишь единицам. А потому и в любые времена слово поэта становится, в конечном счёте, самым значимым.

Из такого слова выстраивается «поэтическое дерево». Свидетелем роста одной из его ветвей стал Геннадий Иванов:
Я видел поэтическое дерево –
Я видел Соколова, Передреева,
И Кузнецова, Тряпкина и Сухова…
Я видел их и слышал, и любил.
Казанцева, Жигулина, Горбовского
И Решетова, но березниковского…
Рубцова я не видел, но поистине
Он рядом, ближе многих
ближних был.
Да, это было дерево так дерево.
Душа при нём жила, любила,
верила.
Застал я время дивное в поэзии,
Чему я рад и по чему грущу.
И альманахи были интересные,
И вечера поэзии чудесные.
И много значили тогда для многих
строки
В Москве и в Питере, и
во Владивостоке…
Мы с Геннадием Ивановым сверстники, и могу под каждой из приведённых строчек подписаться, поскольку сам об этом постоянно рассказываю молодым. Только не так лаконично и образно, как получилось здесь у поэта.
А получилось потому, что он сам давно уже стал частью этого «поэтического дерева». Не мог не стать. Когда ветвь этого «дерева» развивалась, такие уважаемые в поэзии люди, как Владимир Соколов, Василий Казанцев, Владимир Цыбин, заметили, отметили и благословили молодого поэта. Время показало, что они не ошиблись.
Среди имён приведённого стихотворения уже давно и органично можно ставить имя Геннадия Иванова. Качество его поэзии, где так сильно редкое сочетание лирики гражданской, философской, нежнейшей личной…, позволяет смело об этом говорить.
На какой странице ни откроешь сборник, это сочетание, как и в самой жизни, чувствуешь сразу:
Бог поможет России!
Не может он ей не помочь,
Так её испытавший
Огнём и мечом, и забвеньем.
Вот уже посвежело, светает
Кончается ночь –
Веет правдою и возрожденьем.
Вот уже просветлело,
Уже проступают черты,
Вот уже прояснилось,
И птичье послышалось пенье…
Бог поможет России,
Но если поможешь и ты –
Тоже правдою и возрожденьем.
Две последние строчки – важнейшие в его гражданской лирике. Это – позиция поэта, от которой он не отступает, и потому имеет право призывать читателя тоже следовать знаменитому: «Кто, если не я, и когда, если не сейчас?».
А причина такой позиции Геннадия Иванова – любовь к своим корням и благодарность судьбе, что она у него такая:
В избе горячей глиной пахнет печка.
Я у окна сижу. Дымится чай.
В окне берёза – голая, как свечка;
Летят снежинки как бы
невзначай…
Пойду к реке. Летят снежинки
в воду
И тают в тёмной, будто ночь,
воде…
На кочки падают, на мост и на
колоду…
В осоке снег, как в рыжей бороде.
Летят снежинки, словно
наши годы.
Но без печали, в радости одной…
Сегодня веет таинством свободы,
Свободы истинной, свободы
неземной.
Это не простое созерцание, а слияние души с мирозданием, ощущение себя в нём, чувство ответственности перед ним. И перед Словом, которое даётся поэту мирозданием. А потому и читаем:
Если бы в слове не было тайны,
Если бы в слове не было Бога –
Любая строчка была бы случайной,
И мы бы зависели от подлога.
Но кто бы и как ни крутил мозгами,
А выведет слово на чистую воду
Того, кто в бедламе нашем и гаме
Пишет своей суете в угоду…
Как тут не вспомнить строчки Николая Гумилёва из его знакового стихотворения «Слово»:
…Но забыли мы, что осияно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это – Бог…
А для того чтобы мы не ставили слову «пределом скудные пределы естества», поэзия и существует. Поэтому в человеке живёт надежда на своё высокое предназначение, о чём у Геннадия Иванова тоже сказано в этой книге:
Нет. Во мне надежда не померкла,
Я в неё и нынче погружён.
Небо в звёздах светится,
как зеркало,
В нём и я со всеми отражён.
В нём весь род мой, все на свете
жившие,
Люди, звери – все отражены.
Только видно это всё Всевышнему,
Мы таких видений лишены.
Нет, не всё так плоско,
как мы думаем
В час унынья и в безмолвья час.
Где-то есть за солнцами и лунами
Дом, где ждут, где вечно
помнят нас.
Потому и так логично финальное стихотворение сборника:
Для чего и живём,
Для чего и тоскуем?
Чтобы выйти однажды
На берег морской
И увидеть:
Громадами волн атакуем,
Берег выстоял,
Выдержал бой.
А зачем – и не знать.
Так должно быть – и точка.
 И не думать,
Что путь наш нелеп.
Исчезает не жизнь,
 А её оболочка.
Будет новая жизнь –
И дорога, и хлеб…
И всё это, благодаря Искусству, важнейшим компонентом которого является Слово. Когда Геннадий Иванов пишет:
Поэзия как бы умолкла.
Свои потеряла права,
Ягнёнок она перед волком,
Она перед бурей трава.
Поэзии как бы и нету,
Нелепо – и петь, и парить…
Но муза приходит к поэту,
И есть им о чём говорить.
Пишет он о нашем времени. Времени, в котором духовные ценности, казалось, уходят в тень материальных устремлений. А история знает, к чему обычно приводит такое движение. Оттого поэт и сопротивляется ему как может, «ни единой долькой, не отступаясь от лица».
И за это мы – многочисленные читатели поэзии Геннадия Иванова – ему благодарны.
О сборнике «СВИДЕТЕЛЬ» можно говорить ещё долго, поскольку темы его разнообразны. Пишет Геннадий Иванов о том, чему стал свидетелем и чему – непосредственным участником. Но все его стихотворения объединяет высокий нравственный и литературный уровень, а также свет души автора, который чувствуешь даже в очень грустных мотивах его строк.
И потому лучше каждому взять книгу и остаться с поэтом наедине.

Григорий БЛЕХМАН.

* Геннадий Иванов. «Свидетель». Коломна, Изд. дом «Серебро слов», 2015 г. – 88 стр.