Будущее России

  Сейчас сложилась парадоксальная ситуация.  Россия, как уже было сказано, попала в полное подчинение Западу. Но сам Запад переживает кризис, причем, вероятнее всего, это агония. На Западе уже давно высказывались такие предположения. Наиболее сенсационной была в своё время очень яркая книга Шпенглера «Закат Европы», опубликованная сразу после поражения Германии в Первой мировой войне. 

(Продолжение. Начало см. № 48 (2008 г.)

Сейчас, кстати, вышел её новый русский перевод. Автор рядом примеров доказывает ложность идеи непрерывного развития человечества, концепции прогресса. Эту концепцию он считает лишь продуктом западной культуры. Он пользуется термином «культура» вместо «цивилизация». История, с его точки зрения, состоит из разных культур, развивающихся от рождения до гибели как независимые организмы.
  Впрочем, та же точка зрения была развита Данилевским в книге «Россия и Европа». Там он пишет, в частности: «И прогресс состоит вовсе не в том, чтобы всё время идти в одном направлении, а в том, чтобы исходить всё поле, составляющее поприще исторической деятельности человечества, во всех направлениях». А ещё десятилетиями позже Шпенглера — английским историком А.Тойнби в громадном труде «Постижение истории» в 12 томах. Наконец, уже в последнее время (опубликовано в 1993 г.) ведущий западный специалист в новой области, «крестьяноведении», Теодор Шанин пишет, почти повторяя Данилевского: «Нет единой истории человечества. Есть десятки историй разных обществ. Разные страны движутся в разных направлениях, разные классы движутся разными путями, разные группы — разными типами движения».

 

  Путём ряда сопоставлений Шпенглер приходит к выводу, что западная культура находится в стадии конца, умирания. Эту стадию в любой культуре он называет цивилизацией. Хотя Шпенглер определял длительность этой стадии в несколько столетий, но все восприняли её как пророчество о ближайшем будущем . И когда в ближайшее десятилетие такого видимого заката не произошло, интерес к его работе постепенно упал.
  Но в последние годы на Западе опять появляется ряд книг под названиями «Смерть Запада», «Самоубийство Запада», «Смерть христианской культуры», «Последние дни мира белых» и так далее. Явно происходит возврат к настроению когда-то столь популярного «Заката Европы». Из этих обзорных работ равно, как из большого числа публикуемых статистических материалов, мы видим удивительную картину внутреннего угасания и разложения Запада на фоне как раз максимально достигнутого им физического могущества. Представляется образ человека, обладающего арсеналом смертельного оружия, вроде атомных бомб или крылатых ракет, и умирающего от пожирающего его недуга, чахотки или СПИДа. Впрочем, нам-то не пристало удивляться подобной картине. Ведь и коммунистическая империя на наших глазах распалась от внутренних причин, разъедавших ее, в момент своей наибольшей внешней силы.
  Дальше я изложу сведения, которые приводятся в западной литературе по этому поводу, разделив их по двум признакам: на те, что носят чисто материальный характер, и на те, которые больше относятся к духовной жизни. Прежде всего, многие из упомянутых книг приводят факты, свидетельствующие о том, что Запад умирает в буквальном смысле. С громадной скоростью сокращается население западных стран. Это столь нам знакомое явление — сокращение населения. Поскольку мы с ним резко столкнулись в своей стране, то восприняли как болезненное явление именно нашей жизни, и не сразу бросилось в глаза, что на самом-то деле это явление более широкое.
  Например, если в 1960 году европейцев, американцев, канадцев и австралийцев было 750 миллионов человек и они составляли четверть от трехмиллиардного населения мира, то за прошедшие 40 лет население Земли увеличилось до 6 миллиардов, но европейские нации практически не выросли, а многие сократились. Если предположить такое же развитие и в будущем, то к 2050 году население мира вырастет еще на 3 миллиарда, но исключительно за счет народов Азии, Латинской Америки и Африки. В 1960 году люди европейского происхождения составляли четверть мирового населения, в 2000 году — одну шестую, а к 2050 году по прогнозам составят лишь одну десятую.
  Средний уровень рождаемости в нашей стране катастрофичен, он составляет 1,35 ребенка на одну женщину. Но он ненамного лучше и в Европе — 1,4, а ведь для воспроизведения населения он должен быть, по крайней мере, 2,1. На протяжении последних 10 лет средний уровень рождаемости в Германии был равен 1,3. Это значит, что к 2050 году население Германии сократится с 85 до 59 миллионов. Если не учитывать иммиграции, то к 2100 году её население будет 38,5 миллионов. В Италии средний уровень рождаемости равен 1,2, ещё меньше, чем в России. При его сохранении к 2050 году население её с 57 миллионов упадет до 41 миллиона. Ниже всего среди западноевропейских стран уровень рождаемости в Испании, где он равен 1,07. Это предсказывает сокращение населения на одну четверть за 50 лет. В 1950 году население Испании в три раза превышало население соседнего Марокко, а к 2050 году Марокко будет иметь вдвое большее население, чем Испания.
  Этот фактор пока ещё не так ярко проявляется, потому что компенсируется массовой иммиграцией в западные страны. Так, специалист по демографии Римского университета Антонио Галини утверждает, что уже сейчас Италия целиком зависит от иммигрантов, которые только и позволяют выдержать стране бремя пенсионного обеспечения. В Германии большая часть иммигрантов — турки, во Франции — алжирцы, негры из бывших колоний, в Англии — жители бывшего британского содружества. При сохранении тех же темпов иммиграции в этом столетии англичане составят меньшинство жителей своей страны.
  Наиболее парадоксально положение в США. Общая демографическая ситуация там не так катастрофична. Население, кажется, не сокращается, но состав его в последние годы радикально изменился за счёт иммиграции. В 1990-х годах иммигранты и их дети обеспечили весь прирост населения в таких штатах, как Калифорния, Нью-Йорк, Иллинойс, Массачусетс. Наиболее заметная часть потока иммигрантов течёт через границу США и Мексики — это латиноамериканцы. За 90-е годы прошлого столетия количество жителей США мексиканского происхождения возросло вдвое, до 21 миллиона человек. Это касается только легальных иммигрантов, а число нелегальных неизвестно, приблизительно оценивается около 6 миллионов. Собственно почти все жители США —иммигранты или их потомки. Но новые иммигранты привносят с собой и совсем новые черты. Они, как правило, совсем не стараются ассимилироваться, стать обычными американцами, как было раньше. Большая их часть оседает в южных штатах, которые они рассматривают как незаконно отнятые когда-то у них земли, что исторически вообще-то совершенно справедливо.
  Примерно половина Мексики была аннексирована в своё время Соединенными Штатами. Своей истинной родиной они продолжают считать Мексику. В Техасе есть города, объявившие испанский язык официальным. В Калифорнии в ряде школ преподавание ведётся на испанском. Несколько раз поднимался вопрос о переименовании штата Нью-Мексико в Нуэво-Мексико, как он назывался до американской аннексии. Функционирует организация, ставящая себе целью создание нового государства Ацетлан с мексиканским населением, со столицей в Лос-Анджелесе. Сейчас белые уже стали меньшинством в Калифорнии. В 90-е годы ХХ века Техас принял около 3 миллионов новых жителей. Испаноязычное население составляет там 33%. По расчётам демографов, к 2050 году белые составят в штате меньшинство.
  Можно считать, что США перестали быть плавильным котлом наций, как они говорили «melting pot», чем так гордились, что считали основной стороной американской жизни. Иммигранты из стран третьего мира являются, конечно, жертвами политики Запада, разрушившего их традиционный образ жизни. Но в странах, где они расселяются, они, в свою очередь, разрушают сложившийся там образ жизни. Массовая иммиграция не является всего лишь признаком ослабления западного мира, не способного защититься от напора пришельцев. С ней связаны и крупные экономические интересы. Так, предприниматели приобретают дешевые рабочие руки, особенно это касается нелегальных иммигрантов, не имеющих возможности отстаивать свои права.
  Как обычно, где замешаны крупные деньги, там расцветает либеральная мысль. Сейчас на Западе получил гражданство термин «политкорректность», играющий примерно ту же роль, что выражение «антисоветские настроения» в эпоху коммунистического режима. Это обвинение, не требующее доказательств. Так вот, любой призыв к ограничению, урегулированию или хотя бы учёту иммиграции объявлен неполиткорректным. Если взглянуть более широко, то становится ясно, что иммиграция совершенно необходима для компенсации падения рождаемости, поскольку Запад желает сохранить привычный уровень комфорта и социальной защищенности — работать-то кто-то должен. Он стоит перед выбором: либо резко увеличить налоги, снизить пенсии, льготы по лечению, либо поручить заселение своих стран выходцам из третьего мира.
  Надо помнить, что пессимистические прогнозы легко формулируются и оказывают широкое влияние, но не всегда оправдываются. Возникает сомнение, не так ли обстоит дело и теперь. Крупный американский политик и политолог Патрик Бьюкенен обсуждает этот вопрос в книге «Смерть Запада» и приходит к следующему выводу: смерть Запада — не предсказание, не описание того, что может произойти в некотором будущем, это диагноз, констатация происходящего в настоящий момент. Нации первого мира вымирают. Они оказались в глубоком кризисе не потому, что случилось что-то с третьим миром, а потому что чего-то не случилось у них самих, в их собственных домах.
  Другой признак упадка Запада связан с его экономикой. Капитализм, обеспечивающий колоссальную производительную мощь Запада, является очень парадоксальным явлением. На это указал исследовавший генезис капитализма Зомбарт еще в XIX веке в книге «Буржуа» и других работах. Главным фактором, обеспечивавшим неслыханный успех капиталистической системы хозяйства, он считает явление, которое характеризует сложным термином «коммерциализация хозяйственной жизни». Под этим он подразумевает, что благодаря рынку центр тяжести хозяйства перемещается с непосредственного производства на торговые операции. Человеческие, хотя бы и примитивные, эгоистические символы, типа: нажить капитал, увеличить свой социальный статус, приобрести дворянство и так далее— вытесняются более абстрактными целями, например неограниченным увеличением капитала компании. Перед экономикой стоят нечеловеческие цели.
  Это осуществляется при помощи определяющей роли, которую играют банки, продажа ценных бумаг и биржа. Теоретически анализ Зомбарта был очень ярко подтверждён реальностью ХХ века. Действительно, крупнейший кризис экономики ХХ века в 1929–1933 годах начался именно с биржевого краха на Нью-Йоркской бирже, так называемый «чёрный» четверг 29 октября 1929 года. Да и теперь состояние мировой экономики определяется индексом продажи определённых бумаг на бирже, а не уровнем производства предметов, необходимых в реальной жизни. Во второй половине ХХ века эта линия развития совершила ещё один резкий виток. Согласно различным оценкам, сейчас в сфере биржевых спекуляций вращается в десятки, а по некоторым данным, в сотни раз больше средств, чем в сфере реальной экономики, то есть колоссальные денежные суммы реально ничтожно мало обеспечены.
  Это усиливается ещё и тем, что в 1944 году на конференции в Бреттон-Вудсе ведущие капиталистические страны согласились принять в качестве мировой валюты американский доллар, который обеспечивался золотым запасом США. Но в семидесятые годы это обеспечение было аннулировано правительством США. Надо ещё заметить, что печатание доллара доверено группе частных банков Соединенных Штатов, которые могут печатать любое количество долларов в так называемой Федеральной резервной системе. Мировая экономика приобрела характер тех пирамид, которые у нас расплодились в девяностые годы. Её судьбу трудно иначе себе представить, как неизбежное в таких ситуациях банкротство. Оно бы уже и произошло, если бы существующее положение не было выгодно мировому финансовому капиталу, и особенно грандиозным транснациональным компаниям. Они и поддерживают это положение, иногда чисто силовыми методами. Например, атакой на конкурирующую с долларом валюту. Руководители Федеральной резервной системы — сначала Волькер, а потом Гринспэн — заявили, что мир сейчас переходит на новый этап экономического развития — постиндустриальную экономику. Реально это и выражается в том, что в спекулятивную экономику вкладывается всё больше средств сравнительно с экономикой производящей.
  Это естественный итог эволюции западного капитализма. Он начал развиваться в Англии за счёт деревни. Крестьяне были согнаны со своих общинных земель. В поисках работы они бродили по стране, их ловили, клеймили раскалённым железом, вешали. Так, с одной стороны, создавался городской пролетариат, с другой — за счёт доходов с захваченных земель создавалась промышленность. В результате в Западной Европе и Северной Америке крестьянство было сведено к малой части населения, а его духовное, этическое, эстетическое влияние на общество уничтожено.
  Теперь, всемерно укрепившись, капитализм аналогично стремится покончить со всяким реальным производством. Да и картина жизни получается полностью искажённой. В доходы сейчас зачисляются выигрыши при спекуляциях на бирже. В результате кажется, что жизненный уровень быстро растет. Но западные критики этой ситуации приводят такой аргумент. Положим, что была бы легализована проституция или торговля наркотиками. Были бы созданы акционерные компании, которые выпускали бы акции, вращавшиеся и продававшиеся на бирже. Тогда можно было бы сказать, что жизненный уровень вырос ещё во много раз. Но если считать по так называемым потребительским корзинам, по тому, что реально нужно для семьи, включая медицинское обеспечение, образование и все инфраструктуры, тогда выходит, что жизненный уровень неуклонно понижается, включая и США, и другие западные страны. Вот уже сообщают об отключениях электроэнергии в Калифорнии тамошними Чубайсами — такое знакомое для нас явление. Это ли не признак кризиса? Но ведь раковая опухоль гибнет после того, как она уничтожит организм, в котором она существовала. Таково же положение в капиталистической экономике в западной цивилизации.

  Во-первых, это потеря западными странами своего национального лица, как говорится, «идентичности». Положение в США подробно обсуждается в книге известного политолога Хантингтона «Кто мы», изданной в 2004 году и в том же году переведённой на русский. Главным разрушительным фактором является колоссальная иммиграция латиноамериканцев, в основном мексиканцев. Рядом статистических данных автор убедительно показывает, что эти новые американцы совсем не хотят ассимилироваться. Например, они не торопятся хорошо овладеть английским, стараются сохранить владение испанским. Им чуждо американское стремление к большему заработку, они готовы довольствоваться более низким уровнем образования. Создается опасность, что американский народ перестанет объединяться общим «символом веры», как его называет автор. Уже в следующем поколении США могут стать двуязычной и двухкультурной страной.
  Другой признак был указан ещё Шпенглером, который писал: «Для западноевропейского человека уже нечего ожидать великой живописи или музыки». Это предсказание выполнилось. Но сейчас видно, что и великая литература западной цивилизации осталась в прошлом. В ХХ веке уже не возникали и великие философские системы, такие, как Канта или Гегеля. И даже грандиозная система материалистического, естественнонаучного описания мира, может быть, величайшее по красоте и широте замысла творение западной цивилизации, видимо, тоже кончается. Все знают или, по крайней мере, слышали о переворачивающих наше представление о мире научных открытиях первой половины ХХ века, таких, как квантовая механика, теория относительности, генетика. В последней был открыт материальный носитель наследственности — ген, обнаружено линейное расположение генов в хромосоме.
  То же, что происходило во второй половине ХХ века, как мне кажется, является лишь реализацией высказанных ранее идей. А ведь именно культурными своими достижениями западная цивилизация стала привлекательной для представителей других цивилизаций. Эта обаятельность созданной на Западе цивилизации помогла ей привлечь к себе представителей некоторых слоев других народов и облегчала её экспансию в не меньшей степени, чем порох или канонерки. Однако теперь всё это блистательное развитие уже позади. Такие имена, как Микеланджело и Ньютон, принадлежат сейчас Западу в такой же мере, как Пракситель и Архимед. А сомнительно, чтобы одни крылатые ракеты, атомные бомбы и счета в швейцарских банках смогли заменить эту притягательную сторону западной цивилизации. Когда сейчас говорят о великих достижениях человечества, то вспоминают о спутниках и компьютерах. Но ведь это не наука, цель которой открывать законы природы, а техника. И невольно вспоминается предсказание Шпенглера, который писал, что обычно все силы угасающей культуры сосредоточиваются на развитии техники. Да и современная техника настолько тесно связана с самыми последними достижениями науки, что трудно себе представить развитие одной без другой.
  К духовным сторонам западной жизни следует отнести и терроризм. Сейчас его связывают исключительно с исламским миром. Но предшествующий взрыву двух башен в Нью-Йорке широкоизвестный теракт в США произошёл в Оклахома-сити, когда погибло 168 человек. Пресса немедленно объявила виновными мусульман, но, пока их искали, выяснилось, что взрыв совершил чистый англосакс по фамилии Вей. Его как раз недавно казнили. Да и теперь в США бывает, что приходит в школу ученик младших классов и убивает нескольких своих соучеников. Полицию сначала поражала меткость. Иногда из шести выстрелов шесть попаданий. Потом выяснили причину. Оказывается, широко распространена детская игра, где у ребенка есть нечто вроде пистолета, а на экране монитора движутся люди. Если он метко нацелится и нажмёт спуск, то на экране фигурка падает, течёт кровь, разлетаются мозги. Так и отрабатывается меткость. Выяснилось, что это гораздо более дешёвый способ учить меткой стрельбе, чем принятый раньше полицией.
  В результате полиция стала массово закупать эту детскую игру для обучения своих сотрудников.
  Терроризм проявился и в Италии, и в Германии, причём отнюдь не как протест беднейших слоев. В Германии чуть ли не сын канцлера был замешан в терроризме. То есть это протест против самого духа жизни Запада. Так и наркомания, уровень которой тем выше, чем богаче страна. Духовной основой западной цивилизации некогда служило христианство. Это была христианская цивилизация, хотя и основывавшаяся на специфическом христианстве, протестантско-кальвинистском, но все же в основе отношения к жизни представителей западной цивилизации лежал определённый комплекс христианских ценностей. И мы видим, что сейчас именно эти ценности враждебно атакуются господствующей идеологической верхушкой капиталистического общества.
  Президент Чехии Гавел сказал: «Мы создали первую атеистическую цивилизацию в истории человечества». Хотя нам-то известно, что таких «первых цивилизаций» было уже много. Но несомненно, что на Западе сейчас действительно сложилась антихристианская цивилизация. Всякое напоминание о христианском прошлом Запада вызывает раздражённые протесты. Так, когда в 1998 году во Франции предполагалось празднование 1500-летия крещения короля франков Хлодвига, то все левые партии объединились в протесте, но двухсотлетие французской революции отмечалось за несколько лет до того как общенациональное торжество с прибытием глав многих государств. В Англии и Франции около половины населения, согласно переписи, заявили, что они не верят ни в какого Бога. В ряде стран, например в Великобритании, из присяги члена парламента изъяты слова, указывающие на христианскую веру.
  В США верховный суд постановил изъять из школьных публичных библиотек все экземпляры Библии и творения отцов церкви. Запрещены молитвы в школах и колледжах США, запрещается молиться или даже перекреститься перед студенческими соревнованиями. В ряде случаев судебным постановлением указано убрать кресты или доски с выбитыми на них библейскими заповедями. Судебное постановление требует убрать со всех документов девиз штата Огайо, содержащий цитату из священного писания. В большом числе расплодились кощунственные изображения, вроде статуи «Писающий Христос» или коллажа «Богоматери Гваделупы», почти нагой, в бикини. Кроме этих нападок, имеющих целью вытравить даже память о христианском прошлом, другие нацелены на традиционные, хотя бы и не только христианские ценности.
  Такой является мощная кампания, имеющая целью вырвать женщину из семьи. В XIX веке американские профсоюзы боролись за зарплату, на которую рабочий мог бы содержать всю семью, включая и жену. В рабочей газете было написано: «Мы надеемся, недалёк тот день, когда мужчина сможет обеспечить свою жену и семью, не заставляя женщину трудиться в нечеловеческих условиях на хлопчатобумажной фабрике». Такая система, когда зарплата мужчины предполагала его способность содержать семью, утвердилась в США к 60-м годам прошлого века. Но тогда возникло феминистское движение, объявившее такое положение одним из методов угнетения женщины и противоречащим конституции. Был провозглашен и осуществлен принцип одинаковой платы за одинаковый труд. Десятки миллионов женщин переместились в офисы. Средняя заработная плата женщин повысилась; соответственно, зарплата мужчин понизилась. Теперь уже женщина волей-неволей по необходимости должна была работать, чтобы вместе с мужчиной содержать семью. Это изменение произошло при поддержке движения феминизма, объявившего семью пережитком рабства. Но теперь освобождённая женщина уже не может рассчитывать на прежнюю многодетную семью.
  Проблема была решена широкой кампанией за свободу абортов. В 1973 году Верховный суд признал право на аборт одним из конституционных прав. В результате изменилось как отношение к абортам, так и их доступность. За 10 лет число абортов в год увеличилось до полутора миллионов. С тех пор их было сделано 40 миллионов. Римский папа назвал растущее число абортов победой культуры смерти. И действительно, одновременно пропагандируется и эвтаназия, то есть право врача на помощь в самоубийстве безнадёжно больному. При этом учитывается и довольно стандартная ситуация, когда пациент не может сам принять решение и тогда оно принимается комиссией из представителей родственников, врача и юриста. Соответствующий закон уже принят в Голландии.
  Потеря традиционных ценностей, ещё несущих следы христианского происхождения, и стремление к максимальному комфорту, то есть к «жизни для себя», вызвали ответную реакцию. Стали модными любые формы сексуальной жизни, лишь бы они не были связаны с продолжением рода, — гомосексуализм, лесбиянство и так далее. Они даже стали господствовать в жизни. Так, корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» пишет: «Три четверти людей, решающих, что поставить на первую полосу нашей газеты, оказались ярко выраженными гомосексуалистами». Когда организация бойскаутов подтвердила запрет гомосексуальных отношений в их среде, это было осуждено Верховным судом штата Нью-Джерси и вызвало бурю протеста в печати.
  Наконец, важно то, как Запад сам ощущает жизнь. Я помню хорошо, что после войны стали появляться одно за другим предсказания конца человечества, и причем все они шли с Запада, чего во время войны, хотя жизнь была гораздо тяжелее, совсем не было. Сначала это было связано с созданием атомной бомбы и предсказанием неминуемой атомной войны. Было и теоретическое объяснение, что человечество создало силы разрушения, во много раз превышающие его способность их контролировать. Потом появилась концепция демографического кризиса и неконтролируемого роста населения. Крупные биологи, социологи, деятели ООН утверждали, что человечество с этим не в состоянии справиться. Помню, в качестве примера приводилась Индия, которой предсказывалось неизбежное постепенное обнищание и голод. Но сейчас Индия экспортирует продовольствие. Наконец, была сформулирована концепция экологического кризиса. Тут приводились некоторые объективные факты — например, что сейчас гибнет каждый час один вид живого, если считать и растения, и животных. Это грозит в скором будущем потерей устойчивости биосферы, которая является грандиозной, неохватываемой нашим разумом системой взаимодействующих видов. Площадь лесов, которыми наша планета дышит, уже сократилась в два раза. И земля сейчас подобна существу с ампутированным легким.
  Очевидно, что дело не в конкретной опасности, а в ощущении заката, надвигающейся гибели. Весь вопрос — в гибели чего? Такие ситуации уже в истории встречались. Например, историк Леопольд Ранке описывает такую же волну страхов, охвативших Европу в преддверии реформации. В одном городке даже произошла паника, когда трубу пастуха, созывавшего своё стадо, приняли за трубу архангела, возвещающего второе пришествие. Но за всеми этими страхами тогда скрывалось совершенно правильное чувство — объективное предчувствие конца, именно конца традиционного средневекового общества. Так, вероятно, следует оценивать и все предсказания гибели человечества, возникающие на Западе.
  И подобный конец имеет обычно некоторую репетицию. Это какое-то общее свойство органического развития. Так, наша революция 1917 года имела репетицию в виде революции 1905 года. И появлению позвоночных предшествовала тоже репетиция — развитие насекомых, овладевших сушей, воздухом, создавших общества. Вот такая репетиция на Западе произошла в конце шестидесятых — начале семидесятых годов ХХ века. Это были в основном волнения студентов и цветных — арабов во Франции, негров в США. Студенты захватили ряд университетов США, Сорбонну во Франции. Выдвинулись теоретики этого переворота, указавшие на ряд болезненных, кризисных явлений в жизни Запада. Адорно, Маркузе тогда писали, что грядёт неслыханная революция, которая потрясёт все стороны жизни. Это будет революция, во-первых, экономическая — свержение капитализма, во-вторых, политическая — разрушение репрессивной демократии, в-третьих, национальная — освобождение цветных, в-четвертых, сексуальная— разрушение буржуазной семьи, и в-пятых, психоделическая — это новая культура коллективного принятия наркотиков и увлечения рок-музыкой, что вместе приведёт к разрушению буржуазной индивидуальности. Казалось, Запад пошатнулся и вот-вот рухнет. Но каким-то чудом тогда он устоял. Но ведь никакого ответа на критику западного общества, сформулированную теоретиками этого движения, дано не было. Просто воля к жизни Запада на тот момент оказалась сильнее сил разрушения.
  Но теперь сформировавшиеся в ту эпоху молодые люди пришли в большую политику. Типичный пример — это чета Клинтонов или министр иностранных дел Германии. Хочу процитировать Патрика Бьюкенена, книгу которого «Смерть Запада» я уже упоминал. Он пишет: «Вероятно, так бывает с любой цивилизацией. Время Запада действительно на исходе. Его смерть предопределена обстоятельствами. И нет уже никакого смысла в прописывании больному новых лекарств. Пациент умирает. И тут уж ничего не поделаешь. Спасти его могут только возрождение веры и всеобщее пробуждение». Факты столь убедительные, что против этого заключения трудно что-либо возразить.

(Окончание следует).