slovolink@yandex.ru
  • Подписной индекс П4244
    (индекс каталога Почты России)
  • Карта сайта

«Бог даёт сколько нужно…»

ТЕБЕ В УТЕШЕНИЕ
Собраться молча и работать, –
Чего ж ещё? Построить дом,
Гараж, забор, к нему ворота.
И скважину ловя ключом
Коротким летом, на исходе,

За полчаса до темноты,
Что вроде жил и не жил вроде,
Как раз задумаешься ты.
Есть край другой за чёрным лесом,
За ежедневным интересом,
За мелким бытом и трудом,
Другой там ожидает Дом.
И ты, глядящий исподлобья
На эти грустные подобья,
Ещё оставил в сердце дверь
Незапертой, куда, поверь,
Вернёшься на исходе лета,
Где встретит незакатный свет,
Где все близки, а дальних нет,
Живым дыханием согреты.
* * *
Бог даёт сколько нужно,
Не даёт только впрок,
Внутривенно, наружно,
Меру, долю, глоток,
Хлеба, соли щепотку,
И на спичку – огня.
Греет память короткая,
Как спасает меня
Этой малостью щедрой,
Нищетою моей,
Прорастающей верой
Из житейских щелей
Из зерна, что упало
Пусть и в скудный надел.
Мне давалось немало,
Да не слишком хотел.
Если брал по ошибке –
От кого, не спросив, –
Только помнил в избытке,
Что немногим лишь жив.
 
МЕТАФИЗИКА ИМЕНИ
В том имени другом,
в посмертной нашей жизни,
Мы медлим и молчим,
и слышим голоса
Друзей своих. Неназванной отчизны
Черней земля и круче небеса.
Ждем милости и хлеба. Тихо в доме,
Где в изголовье пахнет
чистым полотном.
Мы отзываемся и в голосе знакомом
Неузнанное имя признаём.
* * *
Ещё не девушка…
В лице – мои черты.
Кивнёт приветливо
и встанет у порога.
Слова её бездумны и просты, –
Так женщина
проснётся понемногу.
Её не тронет ласковое дочь.
Но я не прав. Когда лицо открыто,
Мне ль руку протянуть и не помочь
В стремнине увлекаемого быта?
Потом другие будут времена,
И опыт мой –
он только мой, конечно…
Но девочка, но женщина – она
Зачем глядит спокойно и беспечно?
И в зеркале себя не узнаёт,
И отражением тебе
в ответ кивает.
И что с тобой случится наперёд,
Она своею ранней кровью знает.
 
КОНЕЦ ИСТОРИИ
Это ржавчина поздних лесов
Сквозь листву, наконец, проступила.
Всё сошлось: и преданья отцов,
И земли центробежная сила,
И знаменья, и пухлый отчёт
Изощрённой и злой экспертизы.
И роптал недовольно народ,
Ожидая сановные визы.
Толку верить усталым словам!
Но сходились, и пили, и ели.
И опять возвращались к лесам,
И на ржавую зелень глазели.
 
ВОСКРЕСЕНИЕ
Совлекши человеческое тело,
Отдав казнящим
жаждущую плоть,
Ты в близкий круг входил,
когда стемнело,
К ученикам своим, чтоб побороть
Их маловерие, ободрить
и утешить, –
Нет тягостней «…лама савахвани!»
Ты Свет принес.
И лился Свет сквозь бреши, –
«Я здесь, Фома,
лишь руку протяни».
* * *
Никого нет ближе, чем мы с тобой,
Для детей, которые нас ждут.
И Адам в тоске говорил:
«Бог мой…»,
Оставляя эдемский куст.

Так Христос Отца своего алкал,
Это горестное «зачем?..»
Трудно было Ему, ибо всё Он знал
В череде родовых колен.
…Ничего не знают ещё, глядят
До греха-отлучения, до беды.
И меня обжигает упорный взгляд
Сквозь пустующие сады.
* * *
Уплыву далеко за буи,
Не замечу, как скроется берег.
Что мне просьбы и слезы твои,
Этот край, этот галечник серый!
…Там, где небо сходилось с водой,
Где забытого взгляд не касался,
Он всё руки бросал над собой
И, казалось, назад возвращался.
 
ПОСЛЕДНИЙ
Рычков Игореша – отличный поэт,
Пусть пьяница он и пройдоха,
Уехал в Приморье, кричу ему вслед:
– Мы помним тебя, Игорёха!
Немного осталось, –
по пальцам считать,
Одной хватит,
может быть,правой, –
Поэтов от Бога, имущих печать
Небесной бессрочной державы.
И кто удержался на этом ветру,
Кто ласточкой лепит жилище
Из глины словесной? – В такую игру
Сорвался, последний, и свищет
С оглядкой: «А где же,
что были со мной
На ветви надломленной этой?»
Последний из первых,
не спрашивай, пой, –
Тебе и не нужно ответа.
* * *

В.Б.
Боксировал, был чемпионом, в печень
Соперника, как выучили, бил.
Но счёт теперь другой,
и стало нечем
Встречать удар, и не осталось сил.
Под жестким светом,
где-то там, в Сеуле,
Сухой кореец сделал свой надрез.
И всё сошлось, врачи не обманули,
И у болезни крупный перевес.
И в ту же печень ровно, без надсада,
И без финтов он скальпель погружал,
Не чемпион, а смерть стояла рядом,
Она ждала. И ты прошёл в финал.
 
МОЯ ДОРОГА
Останется десятка два стихов,
Пять-шесть рассказов, –
жизнь, ты мне приснилась, –
Долгов без счету, столько же
грехов.
О, как шумело всё и колосилось!
Ты здесь один.
Кремнистый путь блестит.
Иди, босяк, расписывай до точки,
А не успеешь – ветер довершит
Тебе вдогон оборванные строчки.
 
Петропавловск-Камчатский.
2018 г.
Владимир фомичёв
 
 
Муза и юбилей
Владимир ФОМИЧЕВ, основатель и руководитель общества «Поле заживо сожжённых» им. Э.А. Хлысталова, председатель Некрасовского комитета Союза писателей России.
25 сентября 2018 года – 75 лет со дня освобождения Смоленской области от немецко-фашистских оккупантов

МЕМОРИАЛ ЖЕРТВ ФАШИСТСКОГО ГЕНОЦИДА
Действительному члену Международной академии архитектуры МААМ (Московское отделение) Ю.В. ОМЕЛЬЧЕНКО, автору проектного мемориала 19 миллионам жертв геноцида Великой Отечественной войны
На Поклонной горе явью вижу идею –
Всей земли поклонившийся мемориал.
Милых душ сонмы дивный
святостью веют,
Архитектор Колумбом ее увидал.
Стихнет злое забвенье,
а светильники-люди
И в нацистских когтях
победят свою смерть:
Мы же, завороженные,
будем – да, идем! –
На планету, очистившись духом,
смотреть.
На порядочность, честность –
опоры от века;
Отправляя культ предков.
Вновь станем сильны.
Как без памяти нет
(знают все) чловека,
Точно так без истории нет и страны.
Манит знанием Музей
жертв войны-геноцида,
Стариков, женщин, деток
истреблявшей – «сорняк»,
Документов и ликов
лучезарных забытых,
Лай «хай Гитлер!» убийц –
«посещенных» собак.
О, в честь светлых сиянье свечей
поминальных! –
Чувств и мыслей взмывающих
к Богу приют…
Первый я с этой праведностью
мемориальной,
Но в грядущем
людские века протекут.
 
НА СОЖЖЕНИЕ ЗАЖИВО НАСТЕНЬКИ
В.Н. ПРОНЬКИНОЙ, неизбывно помнившей об огненных смертях неповинного люда Смоленщины

Ушла в духовный мир ты
шестилетней,
Как в небо лебединый белый храм.
Иль Китеж под воду, отвергнув срам,
Ручонкой зажимала
крест нательный.
Багровый вал видением последим
Неистово пронесся по глазам
Во исполненье демонских программ.
И, сверстница, ты стала
межпланетной.
Из пепельной пустыни горний свет
Ты семьдесят несешь
безмерно лет,
А с ним сердцебиенье несравненно.
Не счесть всех нитей
меж тобой, живой,
И нами, в нежности к тебе покой.
Покой любой души
в одном нетленном.
 
СОЛОВЬёВА ГРУСТИТ ПЕРЕПРАВА
Соловьёва переправа через Днепр
на Смоленщине в июле 1941 года стала единственной артерией отступающих советских войск и беженцев. Потери здесь только красноармейцев составили около 100 тысяч.
Петухи ли горланят в рассвет,
Вознося дню грядущему славу;
Он ли счастьем идет по росе –
Соловьева грустит переправа.
В чудной жизни, избытке ее
Лепестки утопают купавы,
Песня звезд заливает жилье –
Соловьева грустит переправа.
Днем и ночью, и в стынь, и в жару,
Даже в час торжества величавый
Иль веселья страны на пиру –
Соловьева грустит переправа.
Воздух, недра, огонь и вода –
Помнит! – оргия смерти
кровавой.
Траур в сердце ее навсегда…
Соловьева грустит переправа.
 
СТРАДАЮЩАЯ ГОСБЕЗОПАСНОСЬ
О палачах-кострах
Строжайше засекречена
святая правда. –
О, как ликует враг!
О, как госбезопасность
этому не рада!
* * *
Разбито столько песнопений
В моей изменчивой судьбе.
«Спасибо» за опор крушенье,
О время, сдохнуть бы тебе!
Где свой – с Победой! –
образ жизни
Вдоль берегов Угры-любви?
В окно поющая Отчизна
С весельем майским:
«Со-о-ло-о-вьи!»
Умелец, удалой и храбрый,
А для подружки – атаман:
Ужели я, вот этот самый,
Разбою краем предков сдан?
Нет, я и ныне созидатель!
Пахать, косить, варить ли щи,
Светло ухаживать за садом –
Мои и Родины ключи.
Я дорожу счастливой песней –
Моим: «Ура! Ура! Ура!»
И нет мне ничего чудесней:
Жить в мире божьем – не ворья.
* * *
Утро было страстное,
Ноги в пышных цыпках,
Твердь небес прекрасною
От пчелиной сыпи.
Было счастье теплое
В ангельской сторонке.
Обнимала во поле
Рожь мечту ребенка.
Шли дожди смородины
В русских избах честных…
Милый облик Родины,
Жажда жить — как песня.

Комментарии:

Авторизуйтесь, чтобы оставить комментарий


Комментариев пока нет

Статьи по теме: