25 лет ГКЧП. В ожерелье предательств

«Единая Россия» целый год не пропускает постановление ЛДПР о преступных действиях Горбачёва и Ельцина в 1991 году

У книги Галины Сапожниковой «Кто кого предал» (М.: «КП», 2016), подоспевшей как раз к 25-летию августовского путча, подзаголовок «Как убивали Советский Союз и что стало с теми, кто пытался его спасти». Часть этих отважных людей в лице экс-командира группы «Альфа» Михаила Головатова, генерал-майора юстиции Антанаса Пятраускаса — последнего главного прокурора Литовской ССР, генерал-майора космических войск Альгимантаса Науджюнаса, профессора Юозаса Ермалавичюса, литовского историка Валерия Иванова присутствовали на презентации. Услышать их голоса было очень интересно. Пришёл на встречу и Владимир Жириновский.

Ученик Ганди и Толстого

По мнению обозревателя «Комсомолки», в истории развала СССР и вильнюсских событиях кроется одна из самых коварных исторических фальсификаций, и пока мы в ней не разберёмся, двигаться дальше будет трудно. Будучи собкором по скандинавскому региону, Эстонии и Литве (откуда её депортировали), Галина Сапожникова 4 года занималась расследованием этой темы. Главный вывод: тотальное предательство. Михаил Горбачёв предал группу «Альфа», которую якобы не посылал в Вильнюс. Борис Ельцин предал русских в Прибалтике. Россия закрыла глаза на то, что творилось в 90-х в Литве. Литва предала своих лучших сыновей и, вместо того, чтобы гордиться ими, упрятала в застенки.

В книге даётся слово участникам и наблюдателям тех событий с разными точками зрения. Автор не поленилась слетать в Бостон к специалисту по «цветным революциям» Джину Шарпу. Живёт он скромно, на первом этаже дома —основанный им в 1983 году Институт Альберта Эйнштейна. Крохотные комнатки завалены сотнями томов, включая Маркса, Ленина, Махатмы Ганди, у которого профессор, по его словам, многому научился. Как и у Льва Толстого, считавшего, что тираны имеют только ту власть, которую им даёт народ. А если народ не согласен, диктатор власть теряет. Шарп признался, что чаще, чем в Таллине, бывал в Москве, где в залах Академии наук читал лекции и раздавал прибалтийцам сигнальные экземпляры своей книги «Общественная оборона». Но тут же добавляет: «Эти республики решили добиваться независимости ненасильственным путём, без какого бы то ни было влияния с моей стороны». Когда Галина Сапожникова стала говорить, сколько людей пострадали от межнациональных стычек и развала СССР, профессор искренне удивился: «Неужели?!»

«За ГКЧП!»

В дни августовского путча литовские власти не дремали. Историка Валерия Иванова, к примеру, взяли, когда тот вёл в сад 5-летнего малыша. После отсидки он написал монографию «Литовская тюрьма», за что его упекли в каземат ещё на год. Уже вечером 21-го десятки людей были вынуждены спасаться бегством. ЛДПР помогала им в обустройстве. У Жириновского работал Владислав Швед — второй секретарь литовского ЦК. Ребятам из  вильнюсского ОМОНа помогли с квартирами и работой.
Владимир Жириновский видит прямую связь между ГКЧП и тем, что было в Прибалтике. ЛДПР тогда открыто выступила в поддержку ГКЧП. В провале путча он обвиняет маршала Язова, который вывел армию из Москвы, и генерала Крючкова — главного диспетчера, руководившего всем за кулисами. «Кто из них испугался, не знаю, — говорит  Владимир Вольфович. — Я находился в гостинице «Москва», и в 9 часов мы направили наше согласие с программой ГКЧП. С шести утра от них шли обращения к гражданам России о поддержке. Мы их поддержали за желание остановить развал страны. А где была КПСС? Где был Зюганов и компания? Прокофьев сидел в кабинете на Старой площади. Они могли вывести всего один процент из миллиона коммунистов-москвичей, и всё пошло бы иначе. Даже тысячи было достаточно! Но никто никого не вывел... Это был заговор, инспирированный Горбачёвым. Уже год как мы подготовили проект постановления «О преступных действиях режима Горбачёва-Ельцина». Не проходит! «Единая Россия» не ставит на повестку дня. Плигин не пускает. Почему до сих пор нельзя сказать правду, что их политика по разрушению страны была ошибкой. Кто-то наложил табу».

Удивительные факты

Последний генеральный прокурор Литовской ССР Антанас Пятраускас уголовное дело по событиям 13 января 91-го возбудил через два дня. Незамедлительно из Москвы прибыла группа из 15 человек во главе со следователем по особо важным делам Юрием Любимовым. В Литве тогда были две прокуратуры: вторая появилась после провозглашения независимости республики, и она тоже параллельно вела уголовное дело. В мае в Верховный Совет Союза была представлена информационная записка за подписью генпрокурора Николая Трубина, её обсудили, и следствие продолжилось, но августовские события подвели под делом черту. «Ко мне подошёл Любимов с просьбой помочь переправить материалы дела. К тому моменту накопилось уже 37 томов, — рассказывает Антанас Пятраускас. — 22 августа дело со списками всех военнослужащих, участвовавших в осаде телебашни десантной, конвойной и мотострелковой дивизий, было отправлено в Москву. Здание прокуратуры в тот момент оцепили, но мне удалось покинуть пределы Литвы». Потом случилось непостижимое: материалы вильнюсского дела в Москве отксерили и отправили назад на родину. «Почему дело в отношении граждан СССР надо было отдавать на доследование иностранному государству?», — недоумевает бывший прокурор.
А ещё призывает обратить внимание на то, сколько гражданского населения оказалось у башни. Руководство республики знало, что замышляется. Тем не менее люди были призваны к Телерадиокомитету, их заверили, что патроны холостые, т.е. использовали втёмную, как живой щит. Это преступление, но прокуратурой Литовской республики оценка ему не дана. Самое же странное, что следственный комитет России будто в рот воды набрал, отдав всё на откуп Литве. Сейчас, кстати, вильнюсский суд рассматривает дело в отношении 65 человек из тех самых списков. О результатах нетрудно догадаться.
«Технология неизвестных снайперов, стреляющих с крыш, применялась и в Баку в 90-м. Наша же тактика такая: там, где есть скопление людей, исключено применение оружия, даже если жизнь сотрудника в опасности, — комментирует  экс-командир «Альфы» Михаил Головатов. — Вокруг вильнюсской телебашни находилось  8 тыс. человек, представьте, к чему бы это привело, если бы мы действовали иначе. Опыт Вильнюса был использован на Майдане, в Македонии. А в Азербайджан ввели резервистов, поэтому там погибли мирные жители — от элементарного неумения».

В ответ тишина

Генерал-майор космических войск Альгимантас Науджюнас работал на Байконуре и в Плисецке над испытанием ракетно-космического оружия. После посещения Горбачёвым Байконура был срочно командирован в Литву. «Я прибыл туда 15 сентября 1990 года и пришёл в ужас: Литва была раздавлена, развалилась на две части. Министерства разделялись на тех, кто за Советы, и кто с Ландсбергисом.   Меня избрали секретарём ЦК, вменив задачей  объяснять, что будет, если выйти из Союза. 11 марта 1991 года Литва объявила о выходе из СССР. Спрашиваю Бурокявичуса, Крючкова и Горбачёва: как понимать, что Литва объявила о независимости, а ни Верховный Совет СССР, ни Совмин, ни ЦК КПСС ничего не предпринимают, чтобы остановить это? Задаю вопрос Лукьянову, Бакланову и другим должностным лицам: как понимать, что ВС Литвы во главе с Ландсбергисом, которого подобрал КГБ, такое творит, оставаясь членами ВС СССР? Почему не исключён из ЦК КПСС Бразаускас, приколовший свой партбилет на стену здания литовского ЦК? Ответов не прозвучало.
Это было круговое предательство всей партийной и кагэбэшной верхушки. Работа шла давно. Горбачёв, Шеварнадзе и другие члены Политбюро договорились с Рэйганом и Бушем, что отдадут Прибалтику. Был лишь вопрос времени. Около двухсот разведчиков работали в ВС и других структурах Литвы, готовя провокацию. Прямых рейсов и поездов тогда не было — все прибыли через Москву. Когда я докладывал КГБ о состоянии общества и внутрипартийной ситуации, через два дня мой доклад (как и других секретарей ЦК) лежал на столе Ландсбергиса. Было ясно, что нам надо думать о спасении своих жизней. Мы начали вывозить архивы и искать конспиративные квартиры. Благодарю за помощь в этом легендарного генерала КГБ Цаплина. В этой книге ценные свидетельства и обличение того, что имеется в Литве. Если дело и дальше так пойдёт, она через десятилетие перестанет существовать, станет англо-американо-лабутной. Друзья-офицеры шутят: «Мужики, ну пора нас уже завоевать. Вы уже Крым забрали, ну давайте нас возьмите, потому что нам плохо...». Семьи распались, никакого завода в Литве до сих пор никто не построил. На что жить?
Владимир Жириновский добавляет: Москва ориентировалась на Прибалтику, её любили, считали Европой. И когда там пошли преобразовательные процессы, москвичи думали, что и у нас потихонечку всё будет меняться к лучшему. Ландсбергис выступал в Останкино. На него смотрели как на великого демократа планеты Земля, от души сочувствуя литовцам и не предполагая, что это начало гибели великой страны. Потому начать процесс против Ландсбергиса и всех прибалтийских смутьянов —самое время. Вот с Милошевича сняты обвинения. Легче ли ему от этого? То же самое со списками обвиняемых сегодня в Прибалтике? Когда-нибудь их признают героями... Но каково им сейчас?

Профессорская камера

В одной камере вильнюсской тюрьмы — там, где свои тюремные университеты проходил рыцарь Октябрьской революции Феликс Дзержинский, оказались три профессора: Миколас Мартинович Бурокявичус, получивший 12 лет, Иван Данилович Кучеров — он умер, заболев там раком лёгких, и Юозас Ермалавичюс, которому дали 8 лет. Заявив полное отрицание своей деятельности, он предпочёл с врагом вообще не говорить.
«Советский Союз, конечно, был разрушен в Москве. Центр здесь. На Кавказе, в Прибалтике — только пособники, — убеждён Юозас Ермалавичюс. — Но в Москве жил не только Горбачёв, были и другие люди, прямо противоположные. Двадцать лет я работал в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, в вильнюсском филиале. Без научной теории далеко не уедешь, а на территории СССР, как и во всём мире, научность, коммунистичность стали острейшим дефицитом. На 19-й партийной конференции летом 1987-го было видно идейно-политическое вырождение КПСС. Потому все претензии, которые предъявляются к генсеку и прочим, наивны. Союзный КГБ был расколот. Спасибо генералу Чебрикову за то, что создал в Прибалтике могущественную группу из боевых офицеров, которые обезвреживали шпионскую агентуру. И в республиканский ЦК послали на работу четырёх профессоров. Я тогда понял, что уже не вольный стрелок, а подвергаемый мобилизации боевой человек, ввергнутый в войну умов. Осенью 91-го при использовании новейших технологий все старания Горбачёва, Ельцина и пятой колонны были сведены к медвежьей услуге американскому империализму. У него стратегия фашистская, и его сателлитам оказана такая помощь, из которой они живыми не выйдут. А у трудового человечества остались два вопроса: «Сколько времени понадобится на похороны американского империализма и его приспешников и какую цену заплатят народы мира за выход из того тотального цивилизационного кризиса, в который нас ввергли».

Вперёд, к СССР

Владимир Жириновский отвечал не только на вопросы из зала, но и на свои собственные. «Для чего при Андропове было создано 5 управление КГБ СССР?», — спросил он. «Для медленного демонтажа советской модели и КПСС. Забыли лишь, что если с демонтажом КГБ ещё можно устоять, то демонтаж КПСС развалит страну, державшуюся на местных парторганизациях. Всё было спланировано, это был государственный переворот. И организатором являлось пятое управление КГБ СССР. Поэтому пока жив Бобков Денис Филиппович — главный начальник этого управления, почему бы не допросить его, чтобы конкретно узнать, как это делалось. Его сотрудник Геннадий Гудков, бывший полковник КГБ, продолжает крушить нынешнюю Россию».
Журналисты допытывались, кто прикрывает Горбачёва, против которого столько обвинений, но он до сих пор не ответил за содеянное.
— Горбачёва прикрывают США и те же силы, что и Чубайса. На встрече в Рейкьявике Рейган просил убрать не страну, а советский режим и КПСС, и Горбачёв согласился. Поэтому Сумгаит подожгли, Нагорный Карабах, Баку, Тбилиси. Но первое выступление было в Алма-Ате в декабре 86-го, когда Горбачёв направил туда Колбина первым секретарём обкома партии: «Ах, ты русского ставишь! Но у нас тут Казахстан!» Нельзя делить страну по национальному признаку, — считает Владимир Жириновский.
Победить СССР было невозможно ни в военном отношении, ни в экономическом. Вот и сделали ставку на национальный вопрос: 15 республик — давайте поссорим, чтобы стали врагами и разошлись. Так что надо восстанавливать СССР,  уже без советской модели и КПСС, но как страну с единой территорией. Иначе нас будут постоянно стравливать.

Сладкое слово с горьким привкусом

Почему Литва названа основным подстрекателем нынешнего политического кризиса?
— Книга не является ответом на мою депортацию оттуда, — пояснила автор. — Литва не та страна, без которой невозможно жить. Не зря у неё репутация Северной Кореи Евросоюза: официально поставляет оружие Украине, закрывает телеканалы, продолжает репрессии. Политик Альгирдас Палецкис был осуждён, лишён наград и оштрафован на 3 тысячи евро за фразу: «Свои стреляли в своих». В основе литовской внешней политики лежит конституционный акт, где записано: никогда и ни под каким видом не присоединяться к любым создаваемым на основе бывшего СССР политическим, военным, экономическим или иным союзам. До Майдана был Вильнюсский саммит 2013-го, где утвердили принцип: «либо с нами, либо против нас», отрезав Януковичу пути к партнёрству с Россией.
«Вам не кажется, что без всех этих спецопераций и американских козней кризис в Прибалтике и других частях СССР был неминуем?» — спросил немецкий журналист. Галина Сапожникова ответила, что не известно, куда могла шагнуть история. Но совершенно очевидно, что разложению Союза усиленно помогали. Делать из Джина Шарпа монстра, развалившего СССР, не следует. Он просто сформулировал 198 методических правил ненасильственного свержения власти. Другое дело, как мы заглотили его наживку и почему оказались к ней не готовы? Кто приглашал Шарпа в Москву на лекции, как расшатывать СССР изнутри? Кто делал публикации о дискредитации силовиков? Кто сумел заставить нас посыпать голову пеплом и верить, что во всех мировых бедах виноват наш строй?
Тогда все были молодыми романтиками, жаждали свободы. Вкушали сладостный дух перемен, не чувствуя фальши. Теперь всё видится иначе. С надеждой, что такое больше не повторится.

Татьяна ТОПАЗОВА.