1942 год: судьба Дагестана решалась под Сталинградом

Известно, что каждое поколение имеет свой образ минувшей войны, своё объяснение её причин, хода и итогов. В старшем поколении ещё живы и радость Победы, и горечь утрат. Для молодых Великая Отечественная война – история, которую они часто воспринимают по-своему, не так, как старшие. Но и они хотят знать всю правду о войне, в которой их деды спасли Отечество и дали им возможность жить и творить своё будущее.
Большинству современников события 1942 года, естественно, кажутся давним прошлым. Но у моих ровесников, детей войны, как и у всех остающихся в живых участников тех событий, они врезались в память навсегда.
Я не участник Великой Отечественной войны, но остаюсь одним из последних её свидетелей в границах родного Дагестана.

Весной и летом 1942 года наши войска подверглись суровым испытаниям, потерпев тяжёлые поражения под Ленинградом, Харьковом и в Крыму. Германское командование вновь овладело стратегической инициативой и развернуло наступление на южном направлении советско-германского фронта. Враг захватил промышленный Донбасс, вышел к Воронежу и Ростову-на-Дону.
Такой успех убедил Гитлера в том, что советские войска окончательно разгромлены и война с СССР вступает в завершающую стадию. 23 июля 1942 г. он заявил своим генералам: «Русским уже конец. Они не в состоянии оправиться от ударов, которые мы нанесли им в последние месяцы… Теперь главная роль должна быть отведена южной группе армий «А» и её наступлению на Кавказ…». В этой связи он принял решение лично руководить сухопутными войсками на Восточном фронте, особенно на юге.
Гитлер суммировал свои умозаключения в Директиве № 45 под кодовым названием «Эдельвейс», в которой войскам, наносившим удары в южном, юго-восточном направлениях, в частности, ставилась задача силами 1-й танковой армии генерала Клейста и 4-й танковой армии генерала Гота до начала сентября захватить город Грозный, в сентябре оккупировать Дагестан, а к 25 сентябрю овладеть Баку.
Битва за Кавказ началась одновременно с битвой под Сталинградом. Обе эти битвы происходили в тесной взаимосвязи.
Реализация плана «Эдельвейс» началась боями за Ростов-на-Дону. 25 июля немцы его взяли, 27 июля захватили города Азов и Батайск, 1 августа – Сальск, 5 августа – Ставрополь, 6 августа – Армавир, 9 августа – Майкоп и Пятигорск, 12 августа – Краснодар, 25 августа – Моздок.
Таким образом, расстояние в 650 км от Ростова-на-Дону до Моздока немцы с боями преодолели в течение одного месяца. К началу сентября они вышли к границе Дагестана.
По берегам рек Терек, Сулак и Самур нашими войсками и местными жителями были подготовлены серьёзные оборонительные рубежи. Но у немцев уже был опыт преодоления подобных заграждений на реках Днестр, Днепр, Дон и других с не менее прочными оборонительными рубежами.
Являясь ярым сторонником танкового тарана, генерал Клейст был уверен, что дивизии его 1-й танковой армии, прошедшие с боями через Украину, Ростов-на-Дону, Кубань и Ставрополье, разнесут нашу оборону, сомнут и уничтожат наши войска и легко прорвутся к Грозному и Махачкале. Не сомневаясь в своём успехе, начиная наступление в направлении Малгобек, Грозный, Махачкала, он 1 сентября 1942 г. сообщил командованию группы «А», что «…дальнейшее продвижение его войск из Грозного будет возможно с 6 сентября, а из Махачкалы – с 16 сентября». На моздокско-махачкалинском направлении были задействованы две танковые (3-я и 13-я) и две пехотные (111-я и 370-я) дивизии.
Гитлеровское командование было настолько уверено в успехе, что уже назначило своего адмирала командующим Каспийской флотилией, которому поручалось руководство военно-морскими операциями на Каспийском море, а город Махачкала был избран ими в качестве главной военно-морской базы. Около 20 судов, включая итальянские подводные лодки, торпедные катера и тральщики были готовы к отправке по железной дороге из Мариуполя в Махачкалу, как только туда будет открыта железнодорожная линия.
В конце лета 1942 года над городом Махачкала и посёлком «Двигательстрой» (ныне г. Каспийск) появились немецкие самолеты-разведчики. На окраине посёлка разместился зенитно-артиллерийский дивизион, а в районе русского кладбища – танко-ремонтный батальон. Всё говорило о том, что скоро война охватит и Дагестан. Из республики стали вывозить промышленные предприятия и госпиталя. Оборонный завод «Дагдизель», базирующийся в моём посёлке «Двигательстрой», вывез оборудование, станки, инженеров, рабочих и служащих с членами их семей сначала морем в Красноводск, а оттуда – в Алма-Ату. Военные госпитали эвакуировали в г. Баку.
Я пишу сегодня об этом для того, чтобы современный читатель смог понять, насколько сложной, почти критической для Дагестана и его жителей была ситуация летом-осенью 1942 года.
В сложившейся обстановке, с выходом немецких войск к реке Терек, в Дагестане начали создавать отряды народного ополчения, истребительные батальоны, подпольные коммунистические организации.
Оценив серьёзность сложившейся ситуации на фронте, Бюро Дагестанского обкома ВКП (б) 20 августа приняло Постановление «О создании партизанских отрядов на случай оккупации фашистскими войсками Дагестанской АССР», в котором требовалось:
«Создать на территории Дагестанской АССР 10 партизанских отрядов, каждый по 30–50 человек.
Утвердить дислокацию отрядов в следующих районах: Хасавюртовском, Кумторкалинском, Буйнакском, Карабудахкентском, Ботлихском, Гунибском, Сергокалинском, Дербентском, Касумкетском и Ахтынском.
Установить, что в районах: Бабаюртовском, Казбековском, Унцукульском, Гумбетовском, Левашинском, Акушинском, Дахадаевском, Цунтинском, Тляратинском, Кахибском, Ахвахском, Лакском, Кущинском, Агульском и Курахском — создаются группы партизан по 5–10 человек, которые по указанию вышестоящих организаций будут входить в один из близ расположенных отрядов…» («Народы Дагестана в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. Документы и материалы. – Махачкала, 2005 г., с. 408).
С конца августа генерал Клейст силами 1-й танковой армии несколько раз пытался развернуть наступление с целью прорваться через Грозный, Махачкалу к Баку с тем, чтобы овладеть нефтяными месторождениями и тем самым достигнуть одной из главных целей своего летнего наступления.
Сознавая серьёзность положения, Бюро Дагестанского обкома ВКП(б) 8 октября 1942 г. приняло дополнительное Постановление «О создании партизанских отрядов на территории республики», в котором требовало создать 13 партизанских отрядов, в том числе в городах Буйнакске, Махачкале, Дербенте, и просило Военный совет 58-й Армии обеспечить партизанские отряды соответствующим вооружением и боеприпасами. Всё это говорило о том, что Дагестан готовился сражаться с врагом не только на переднем крае, но и в тылу врага.
28 октября пал г. Нальчик, 2 ноября – п. Гизель. Однако на этом операция «Эдельвейс» застопорилась. Стало очевидно, что войска 1-й танковой армии генерала Клейста исчерпали свои наступательные возможности. Река Терек обозначила границу максимального немецкого продвижения в направлении Дагестана и г. Баку.
Их судьба решалась в это время в Сталинграде. Что же происходило там?
Для наступления на Сталинград немецкое командование первоначально выделило очень сильную 6-ю армию генерал-полковника Паулюса. Однако, встретив упорное сопротивление наших войск, начальник оперативного отдела вермахта генерал армии Йодль 30 июля заявил Гитлеру, что «… судьба Кавказа решится под Сталинградом». Развитие событий вскоре подтвердило этот вывод, что заставило немцев начать переброску на сталинградское направление 4-й танковой армии и других, значительные силы и средства с северо-кавказского направления.
23 августа фашистские войска прорвались к Волге севернее города. 12 сентября противник вплотную подошёл к городу, где развернулись ожесточённые бои. До 26 сентября бои шли за центр города, а с 27 сентября – за заводские посёлки и сами заводы. Советские войска, перемалывая живую силу и технику противника ценой больших потерь, сводили к минимуму его успехи.
11 ноября немецкие войска предприняли последнюю попытку овладеть Сталинградом, после чего вынуждены были перейти к обороне.
Исход Сталинградской битвы и битвы за Кавказ хорошо известны. Оба эти сражения протекали в тесной взаимосвязи, и наши войска, как бы оттолкнувшись от берегов Волги и Терека, с 19 ноября 1942 года перешли в решительное наступление по всему фронту.
Позднее, объясняя неудачное наступление своей 1-й танковой армии на Грозный, Махачкалу и Баку, генерал-фельдмаршал Клейст утверждал: «Мы могли бы достичь нашей цели, если бы мою армию не растаскивали по частям для поддержки войск, наступавших на Сталинград. Помимо некоторых моторизированных частей, мне пришлось передать корпус зенитной артиллерии и все военно-воздушные силы за исключением разведывательных эскадрилий…». Именно это и стало, по его мнению, основной причиной провала его операции на Кавказе.
Как генерал, я его хорошо понимаю, у него были основания так думать.
Защитники Сталинграда, самоотверженно сражаясь за город, защитили не только его. Они остановили продвижение вражеских войск на Северный Кавказ и Закавказье. Они повернули вспять весь ход Великой Отечественной войны и всей Второй мировой войны. Об этом знает и помнит весь мир.
Спустя годы, после ХХ съезда КПСС, борясь с культом личности И.В. Сталина, Н.С. Хрущёв на встрече с премьер-министром Франции Де Голлем попросил его переименовать в Париже Сталинградскую площадь и одноименную станцию метро. Де Голль отказался сделать это, сказав, что защитники Сталинграда защитили не только Россию, но и Францию, в том числе и Париж, и что благодарные французы этого никогда не забудут.
Несколько лет назад на встрече с участниками Сталинградской битвы я задал им вопрос: устояли бы они, если бы защищали не Сталинград, а Царицын или Волгоград? И получил отрицательный ответ.
В этой связи выражу своё мнение: погибшие солдаты, защищавшие Сталинград, не должны покоиться на кладбище города с другим названием.